– Ждать не долго осталось, скоро набегут, – произнес Кумай, открывая две банки рыбных консервов, и протягивая одну напарнику. – Но успеем отдохнуть и спокойно поесть.
– Сильно не расслабляйся, – ответил Люгер. – Нас могли ждать и видеть где мы засели, оружие держи наготове.
– Понял шеф, не первый раз, – спокойно сказал Кумай, поддел ножом кусок рыбы, посмотрел и бросил обратно, отставляя банку. – Не могу, не лезет. Думаю, правильно ли мы поступили, напав на банду Самсона. Серб мог жить, если бы мы прошли мимо. До сих пор не верю, что его нет, только утром разговаривали и смеялись, а теперь он лежит там, а мы едим эту консервную дрянь.
– И мне кусок в горло не лезет, – отставляя банку поморщился Люгер. – Не одного тебя это мучает, я тоже задаюсь вопросом о правильности решения, и считаю, что мы все сделали верно. Защитили живых и отомстили за мертвых, добыли много полезного, одни плюсы.
– Понимаю, но внутри все равно погано, словно воткнули длинную иглу и вращают.
– Это нормально Кумаша, – ответил Люгер. – Просто ты хороший человек, и тебя мучает совесть.
– А тебя она не гложет?
– И меня тоже, но не так сильно, – согласился Люгер. – Я старше тебя, повидал больше и со временем совестливость у меня притупилась.
– Значит ли это что ты больше плохой человек чем хороший?
– В каждом из нас есть добро и зло, приятель, – Люгер улыбнулся. – Иногда, даже хорошему человеку, приходится совершать постыдные и жестокие деяния. Справедливы ли наши поступки, не знаю. Напав на банду Самсона, мы с одной стороны защищались, а с другой убивали и грабили. Чем же мы лучше или хуже их?
– Все не просто, – вздохнул Кумай. – Я понимаю, что многим приходится поступать жестоко. В тот день службы в армии, когда я убил троих, я не хотел этого делать, но меня вынудили. Вот и здесь нас принуждают совершать насилие, хотим мы этого или нет. Я иногда представляю, что весь остров словно окутан туманом жестокости, и ты, вдыхая воздух, творишь безумие и насилие, думая, что так все и должно быть.
– Интересно виденье, я бы добавил, что остров переделывает, а вернее перемалывает человека, превращая его в иного. А если задуматься, то по сути все так и происходит, мы подстраиваемся под обстоятельства и у каждого из нас своя система адаптации.
– Это как?
– Попав в новое место, пусть и в самое страшное, мы адаптируемся и подстраиваемся ко всем раздражителям. Я сравниваю это борьбой организма с болезнью, когда человек или выздоравливает, или умирает.
– Значит это нужно просто принять, – задумался Кумай. – Мы убийцы, как бы себя не оправдывали.
– Принимать или нет, дело каждого, главное, нужно просто выжить любой ценой, – Люгер повернул голову на звук. – Идут.
– Что делаем? – Кумай взвел курок на пистолете.
– Осади, – буркнул Люгер, глядя на пистолет. – Здесь посидим пока, посмотрим.
Громкий смех множества голосов раскатился по округе. Восемь человек вышли из леса медленно шагая к берегу. Пребывая в хорошем настроении люди шутили, перекрикивая друг друга, не редко переходя на мат, пока один из них не поднял руку вверх. Наступила тишина и подошедшие, встав в полукруг и немного посовещавшись, разделились на две группы. Трое отправились к пирсу, остальные развернулись и скрылись в лесу.
Шагнув на песок и пройдя пару метров, невысокий человек с густой темной бородой и бритой головой остановился и присел на корточки. Рукой зачерпнул горсть песка и медленно, водя большим пальцем стал рассеивать песчинки по ветру, устремив взгляд на гладкий морской горизонт. Остальные разошлись, осматривая округу, держа руки за отворотами курток, готовые в любой момент вытащить оружие.
Сделав небольшой радиус, подручные подошли к лидеру, и быстро переговорив вытащили по сигарете прикуривая. Они сильно отличались видом, вместо обычных телогреек были одеты в кожаные куртки с подкладками, в плотные штаны и берцы. Лидер носил темного цвета дубленку с поднятым воротником, плотно сидевшую на не высоком человеке с прямой осанкой.
Главарь троицы нервничал, стараясь не подавать вида, выдавала его лишь дрожащая рука в перчатке, держащая сигарету. Остальные двое, с бритыми головами, спокойно ходили рядом, внимательно осматривая округу
– Сегодня мы первые, – произнес главарь, выбрасывая окурок. – Обычно Улий со своими чуть ли не с утра здесь, странно, на него не похоже.
– Может с ним что случилось? – предположил один из подручных.
– Сомневаюсь, этот живучий как таракан, – ответил бородатый главарь. – Припрется обязательно, правда на моей памяти он еще не разу не пропускал.
– Люгер за камнем сидит, – тихо произнес второй, подходя ближе к своему боссу и указывая рукой на камень. – С ним еще один, но кто не видно.
– Да и хрен с ними, пускай сидят, – махнул рукой бородаты. – Главное, чтобы Улий не пришел, тогда все нам достанется, и поторгуем первыми.
– И людей побольше уведём, – поддержал второй. – А то неправильно это, что Улий первым людей к себе забирает, у него всегда больше получается.
– Такой закон, правильно это или нет, – ответил главарь. – Монарх так решил, а его указ неоспорим.
– Наш босс Маркграф, наверное, приходит в ярость каждый раз вспоминая об этом, – хихикнул подручный. – Что не он любимая жена.
– Просто начальник Улия – это старинный друг Монарха, а наш Маркграф еще молодой, хоть и держит западную часть Могильника, но в друзьях у Верховного не ходит, разумел?
¬– Да вроде, мудрено как-то, но понятно, – кивая, произнес бритый, резко повернув голову в сторону на доносящийся звук. – А вот и таракан появился.
Пятеро фигур поднялись из-под южного холма, остановились на секунду и разделились. Трое человек спустились к вниз и пошли напрямую к песчаному берегу. Идущий по центру невысокий сгорбленный мужик из далека поприветствовал людей у пирса, и жестом велел своим рослым спутникам смотреть по сторонам. Круглое лицо с впалыми темными глазами, смотрящими исподлобья выглядели уставшими и измученными. Голова словно не имела шеи и росла прямо из плотного, тяжелого тела. Он шел медленно, обильно потея и тяжело дыша, шаркая и сильно горбясь, держа левую руку за спиной.
– Здорово Улий, – произнес бородатый протягивая руку для приветствия
– И тебе не хворать, Солян, – ответил Улий, обмениваясь рукопожатиями. Остальные перекинулись кивками, оставаясь на своих местах.
– Никак приболел? – с издевкой спросил Солян, когда тучный Улий с третьего раза взгромоздился на не высокий камень. – Выглядишь паршиво, будто копыта скоро отбросишь?
– Не дождёшься, – ответил Улей, держась за живот, и вытирая пот со лба. – Сначала на твою могилу облегчусь, если она у тебя будет.
– Посмотрим еще, кто на кого нагадит, – Солян расплылся в улыбке. – Чего опоздал?
– Проспал, – вздыхая ответил Улий, вытирая пот тряпкой. – Ночью медведь на Норы напал, троих Кротов загрыз.
– Ваши Кроты – это не люди, а расходный материал, сам же говорил. Что же ты из-за них так расчувствовался, что ночью не спал?
– Эти сволочи так орали, когда медведь к ним в землянку свалился, что разбудили меня, и я уснуть не мог потом.
– А с косолапым что, завалили?
– Вот еще, – фыркнул Улий. – Я патроны буду тратить что ли, итак дефицит. Кроты сами разобрались, ранили медведя чем-то и прогнали.
– Сколько мяса от вас на своих четверых ушло.
– Да плевать, не голодаем.
– Я и смотрю бока нарастил, хорошо живете в своих Кротовых Норах.
– Завидуй молча, – улыбнулся Улий, прикуривая. – Вас похоже Маркграф на диету посадил. Видно, как ты отощал Солян, смотреть жалко, да и подручные здоровьем не блещут, не то что мои.
– Как раз у моих парней со здоровье все в порядке, а вот вам я бы рацион поменял.
– Здорово, что ты ничего не решаешь.
– Я в отличие от некоторых за здоровье своим слежу, и до свинячьих размеров себя не довожу.