Трилистник Легиона чести
– Что? – от предвкушения нового я даже привстал, облокотившись обеими ладонями на стол.
На моих глазах происходило еще одно чудо, и вот уже не менее именитый француз сидел передо мной и рассуждал о перипетиях гипотетического межпланетного полёта.
– Только вот свой вес путешественники потеряли бы почти в самом начале полёта. Ровно после того, как на них снизу перестали бы действовать пороховые газы. Ведь сила тяжести не может действовать избирательно… Жюль Верн упустил из виду тот научный факт, что если и тело, и опора движутся в пространстве с одинаковым ускорением, сообщаемым им действием сил притяжения, то давить друг на друга они уже не могут. Но это ведь не сделало книгу хуже. Видишь, как зацепила она тебя? То-то же!
– Вам бы не дубами и лаврами заниматься, вам в пору у нас физику вести, – размечтался я вслух, тут же импульсивно поправив себя. – Нет, не так! Сделать с вас двадцать, нет, сто двадцать, нет, тысячи копий, так чтобы в каждой гимназии, в каждом ремесленном училище ребята слушали бы вас на уроках и внимали бы вам. Вы бы снискали себе на поприще, опекаемой малоизвестной музой Мелетой, немалую славу!
– Это на поприще просвещения? – уточнил у меня явно заинтригованный Яков Исидорович.
– Да, на нём! – подтвердил я. – Жаль, что это – точно фантастика, к глубокому моему сожалению, ненаучная.
– Ну, с меня второй копии уже не сделать, – согласился со мной наш гость. – А вот с моих мыслей – запросто! Есть такие изумительные вещи нашего времени, как книги и их тираж.
– Вы… писатель? – в полном восхищении воскликнул я, не в силах поверить подобной своей удаче. – Самый настоящий?
– О-о, нет! Пока ещё нет, – засмеялся этот неординарный человек. – Но нынешним летом выйдет моя первая изданная книжка. Предназначенная как раз для таких любознательных мальчишек с разносторонним и пытливым умом, как ты, Антон. Спасибо тебе за это!
– За что? – не понял его слов я. – Я ничего такого не делал, чтобы мне говорить «спасибо». Это я вам должен быть премного благодарен за такой без преувеличения сказать, фантастический вечер…
– Благодаря тебе я только что убедился в том, что моя книга будет не просто пользоваться спросом, но и в том, насколько она необходима, – пожал мне руку этот необычный человек и тут же обернулся к моему отцу. – И вам спасибо за столь явное и непротиворечивое предоставленное доказательство. Вы оказались абсолютно правы в своём суждении об истинной ценности моего скромного изыскания. Мне же пора и честь знать. Хоть время не позднее, но и моя квартира на 10-ой Рождественской улице40 не близко. Честь имею!
На вечернюю улицу из нашего дома спустя пять минут вышел скромный выпускник Лесного института, Яков Исидорович Перельман41, ещё не ведавший о своём будущем предназначении.
Глава 6
В которой совершается традиционный моцион, строятся почти наполеоновские планы и приходит нежданная беда.
В день воскресный, до обеда,
По закону Архимеда,
Полагается поспать…
Такая песенка, когда в шутку, а когда и всерьёз вот уже больше двух десятков лет распевалась (и распевается до сих пор!) начинашками нашей гимназии согласно уже давно устоявшейся традиции. Да и я тоже, бывало, грешил ею. Но это было ДО вступления в Легион. ДО моей Клятвы. ДО того незабываемого момента, когда под торжественную барабанную дробь мне впервые был повязан шейный плат цвета чистого безоблачного неба.
Лежебоки в нас не в чести, а уж в выходной день – в особенности. Именно поэтому я проснулся даже раньше обычного буднего дня. Кто сказал бы, что по привычке, но я-то знал, что по собственной воле. Два калёных42 на углях яйца, чашка кофе с положенными к нему сливками и булкой с бутером я с удовольствием умял, пока сестра с братом ещё смотрели свои десятые по счёту сны.
Эх, благодать! За окном светило яркое солнце, радовавшее петербуржцев вот уже третий день своей безоблачной погодой, а когда я его открыл, то убедился в том, что сегодняшнее утро было ещё теплее, чем вчера. Это я не преминул скрупулёзно отметить в своем дневнике наблюдений, предварительно сверившись с показаниями моего учебного термометра Цельсия-Делиля43, расположенного за окном. Обе его шкалы, отнормированные раз и навсегда ещё полтора века назад первым русским по происхождению академиком Михайло Ломоносовым показывали 12 и 8 градусов соответственно, что было очень даже неплохо для первого летнего дня. Неплохо потому, что свой ежедневный моцион я решил провести как раз во дворе.
Выбежав из дома через черный ход, (ух, как ворчали на меня за это по первости год назад!), я начал с привычной для любого гимназиста гимнастики. Упражнения на торс следовали за упражнениями на шею, упражнения на ноги следовали за упражнениями на руки. Умно это греки придумали тысячелетия назад, умно. И как здорово, что в наши дни нашёлся тот человек, который эти знания смог систематизировать в одной брошюре с понятными для любого мальчишки рисунками. И будь он хоть трижды немцем, причём немцем по фамилии Штольц, но его самоучитель к развитию силы и мускулов под названием «Силачъ», служит развитию именно нас, русских гимназистов, за что ему огромное спасибо.
После такого моциона я всегда чувствовал необычайно сильный прилив сил для дальнейших дневных дел. Жаль только, что сегодня мне пришлось выполнять их без обычного музыкального сопровождения фортепиано, как в стенах гимназии.
Раз! И я подхватил обеими руками тяжелую, более пуда весом колоду, на которой обычно колуном раскалывались поленья. Два! И я раз пятнадцать поднял её над своей головой. Три! Я поднёс её к перекладине, на которой обычно в полдень сушилось бельё, и бережно опустил на землю.
Высокая перекладина манила меня своей труднодоступностью. То, что её высота выше моего роста было мне только на руку. Я на ней давно хотел… ну, конечно же, не повеситься, а поупражняться в подтягивании. Взобравшись на деревянную колоду, я легко достал до перекладины, крепко обхватил её обеими руками, оттолкнулся ногами от ставшей ненужной колоды и начал рывками поднимать свой вес силой своих рук наверх. Раз-два, раз-два, вверх-вниз, вверх-вниз, ощущая, как с каждым новым циклом мои мышцы развивались всё сильнее и сильнее.
Спрыгнул вниз я не по своей воле, а только тогда, когда моим пальцам стало невмоготу обхватывать перекладину. После такого полагалось дать телу небольшой отдых. Сделав серию из глубоких выдохов и вдохов, я, подобрав колоду, отнёс её на законное место. А как иначе? Порядок должен был быть соблюдён даже во дворе.
И, едва я собрался обежать, как я всегда делал по воскресным дням, наш дом с десяток раз, приготовившись к высокому старту, встав почти вертикально, под небольшим наклоном над условной стартовой линией, как услышал ворчание нашего Ипполита.
– Ну и по какому делу ты к нам заехал, гость незваный? Тебя сразу взашей гнать иль обождать? Ишь, срамник какой выискался! Знаю я вас, охальников, благо про фильмы о том ведаю. Умыкают такие типусы на своих самобегалках честных барышень из дому родительского, а потом позорят на всю столицу прилюдно. Ужо я тебя!
– Я, между прочим, гимназист, и я не к барышне, которую не имею чести знать, а к Антону по важному делу.
Голос неизвестного был по-мальчишески звонок и весел.
– Гимназист он! – проревел Ипполит уже возмущенным тоном. – Ряженый ты, а не гимназист. Будто мне не ведомо, как гимназисты выглядят. Думаешь, если в рубаху чистую переоделся, на шею плат нацепил, на голову мужскую широкополку залихватски нахлобучил и гимназист? Шалишь!
– Да я правда к Антонию, да с поручением ещё.
– Очередная придумка! – стоял на своём наш Матвеевич. – Брехать ты и то складно не научился. Будто я его однокашников-товарищей в лицо не помню. Пади-пади отсюда, покуда метлой не получил пониже спины для скорости.
Но я уже бежал вокруг дома, кляня себя за то, что так не удосужился поговорить с нашим Цербером, запамятовал. Успел я как раз вовремя, не дав словесной перепалке перейти в открытое противостояние. Повезло и в том, что мальчишку, который был меня младше меня года на два, я сразу же узнал. То был Самойлов из Первой гимназии. Он вчера, пока с меня рисунок делали, напевал то «цы-га-но-чка, цы-га-но-чка», то «ла-до-жан-ка, ла-до-жан-ка», а то и вовсе «е-ра-ла-шик»44. Кандидат в легионеры явно готовился держать испытание на свою первую в жизни нашивку и разряд…
Увидев меня, он широко улыбнулся, вскинул правую ладонь на уровень своего плеча, зажал большим пальцем мизинец и вскрикнул:
– Be prepered!
– Всегда готов!45 – ответил, как положено я, и лишь затем поприветствовал его как друга, давая Ипполиту понять, что дальнейшие препирательства не нужны. – Здорово, Петька! Заводи агрегат свой за калитку.
– Я спешу! – коротко сообщил мне Самойлов. – Мне ещё по двум адресам педали крутить. Сегодня через час после пушки46 приходи к нам, и своих товарищей прихвати. О летнем лагере поговорим. Тем более, что будет кому и что рассказать. Возьмешься своих сорганизовать? Если да – действуй, звеньевой!
Ничего себе! С трудом сдержался, чтобы не открыть рот от изумления. Меня только что произвели в руководство всей нашей пятеркой «волчат».
– Давай-давай, не тушуйся, – приободрил меня счастливый обладатель «Детского ровера»47. – Тебя мы знаем. Смелости тебе не занимать, умен, инициативен, кто как не ты своими руководить должен?
– Мы будем! – пообещал я, выходя за калитку для рукопожатия хотя бы пусть и временное, но прощание. – Добегу до всех. Приведу тех, кого найду…
Данное поручение я… выполнил. И с оговоркой и с дополнением. Точнее с целыми тремя. Из нашего крепко сбитого отделения в семь человек легионерами числились лишь четверо. Я, Ксенафонт, Андрей Веселов и наш русский немец Иоганн Вайс. Остальные трое были пока рекрутами, нашим резервом волонтеров, которыми должна обрастать любая разведческая дружина. Увы, но пятый наш товарищ был услан на дачу сроком в две недели.
Если честно, я имел опасения насчет того, что либо Ксенафонт, либо Ваня-Иоганн опротестуют мое назначение, но этого не произошло. Ксенафонт просто согласился с новостью, а Вайс, посмотрев на меня ответил, если я правильно его понял, немецкой поговоркой о том, что «Лучше быть хорошим фельдфебелем, чем плохим фендриком48
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Quod erat demonstrandum (лат.) – Что и требовалось доказать.
2
Канонические строки про Большую Крокодилу появятся лишь двумя годами позже, а ноты марша действительно стоили 40 копеек за экземпляр.
3
До 1918 года под термином «класс» понималась «параллель». Каждый класс состоял из 2—3 «отделений» – классов в современном понимании термина.
4
Василий Васильевич Бакрылов – преподаватель математики 2-й Петербургской гимназии в те годы. Образ основан на воспоминаниях о нём его учеников разных лет.
5
Первая Балканская Война 1912—1913 г.
6
На самом деле сценка была разыграна третьеклассниками в актовом зале моей родной 180 школы в далёком 1991 году. Правда, вместо скамьи фигурировал стул.
7
Дословно «ab ovo» переводится с латыни, как «из яйца», но всегда и всюду эта идиома означает «с самого начала».
8
«Перво-третья» – пренебрежительное наименование Первой гимназии воспитанниками остальных учебных заведений Санкт-Петербурга.
9
На самом деле это, разумеется, «Ария», «Тореро», слова Маргариты Пушкиной.
10
Как не странно, но «Каникула – есть летняя вакация учащихся гимназий», согласно словарю Брокгауза и Ефрона. Все прочие не учебные дни, включая Рождественскую неделю, назывались просто «вакациями».
11
Salus infanta suprema lex (лат.) – Вторые – всегда первые. Официальный девиз Второй гимназии.
12
Презрительное наименование студентов-правоведов.
13
Абсолютно реальная история.
14
Реальный исторический факт
15
Ксения Петербургская – канонизированная святая в лике блаженных, жившая в 18—19 веке.
16
Реальный факт из жизни гимназиста Пантелеева
17
Res ad triarios rediit! (лат) – Дело дошло до триариев – устойчивое латинское выражение, означавшее критический момент любого боя.
18
Desine sperare qui hic intras (лат) – Оставь надежду всяк сюда входящий.
19
– Кто ты?
– Легионер Чести!
– Каков человек по жизни?
– Дарует… Дарует. Посвящает. Почитает. (Весь диалог идет на латыни)
20
Be prepared (англ.) – Будь готов!
21
Одна из фабул верности скаутов
22
Реальная фабула одного из тех обещаний, которые будущие юные разведчики давали при вступлении в организацию
23
Медалью с именно с такой надписью, «За спасанiе» вместо «За спасенiе», начали награждать с 1904 года.
24
Совершенно реальная фактура того времени
25
Одно из самых злачных и страшных мест дореволюционного Санкт-Петербурга.
26
Начиная с 1909 года, российские газеты не раз и не два поднимали крики о крайней необходимости отмены оценок в среднем звене образования и выметания из учебных программ латыни и прочих «ненужных современным, свободномыслящим юношам и девушкам» предметов».
27
Опестинар – официальное наименование тыльной стороны ладони в эти годы, принятое в гимназической среде.
28
И опять совершенно реальная фактура. Готовность применить подобное знание при необходимости уже входило в прямые обязанности юного разведчика 1 разряда.
29
Неофициальная но очень почетная награда, присуждаемая пассажирскому лайнеру и компании-владельцу за самый быстрый переход из Европы в Америку.
30
Муза Мелета считалась в древнегреческой мифологии музой образования и просвещения.
31
то есть, ветеран.
32
История с инновационным инженерным решением при постройке миноносца «Хай Хуа» совершенно правдива.
33
Первые одиночные нападения на иностранцев во время «боксерского» восстания в Цинской империи начались ещё весной 1898 года.
34
Именно под таким названием бывший «Хай Хуа», полученный в счет репараций, был зачислен в списки российского флота.
35
Сокращение «кино» тогда не знали. Говорили либо «фильму», либо «синема».
36
Один из экспортных (и… контрабандных) товаров Российской империи. Такие щетки считались самыми элитными в мире и были самыми же дорогими.
37
Название звена выбиралось на его совете из перечня названий животных и птиц так, чтобы в общем списке дружин они не повторялись.
38
Реально существовавшие игры на внимательность того времени.
39
В гимназиях того времени практические и лекционные занятия по физике проходили в отдельных кабинетах
40
Нынешним ворчунам, возмущающимся тем, что в каждом городе СССР была улица Ленина, следует помнить о том, что перечень номерных Ивановских, Казанских, Рождественских улиц в каждом городе до революции могло доходить до десятка, если не до пятнадцати наименований, различавшихся лишь номерами. В1913 году Яков Исидорович жил именно на 10-й Рождественской улице Санкт-Петербурга.
41
Да-да, тот самый! Друг Циолковского, популяризатор науки, автор увлекательнейших «Занимательной физики», «Занимательной математики», «Занимательной астрономии» и других книг – спутников моего детства. Я понимаю, что это выглядит как наглость с моей стороны, но, во-первых, подобная встреча вполне могла состояться, а во-вторых, кем бы я был без Якова Исидоровича и его замечательных книг?
42
Основной и самый распространённый способ приготовления яиц в это время.
43
Напомню, что в то время не существовало единой шкалы измерения температуры. Окончательно от шкалы Делиля отказались лишь в 1918 году по причине её неудобства.
44
Реальные примеры рекомендованных напевов мнемонической формы запоминания азбуки Морзе для юных разведчиков.
45
Единообразие приветствия и формы в России будет установлена только через два года, в 1915 году
46
В полдень с Нарышкинского бастиона Петропавловской крепости производился выстрел сигнальной пушки.
47
И в самом деле счастливчик. Этот один из самых «недорогих» велосипедов стоил 160 рублей, в то время как денежное довольствие поручика ограничивалось 70 рублями в месяц.
48
Кандидатом в офицеры.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: