Камень 2. Продолжение

– Иван, я хочу тебя попросить об одной вещи, именно попросить. Я должен пойти туда к нему, но я должен пойти туда сам.

– Как это пойти?

– Я давно разработал модуль для перемещения. Сейчас все части этого модуля находятся на почтах на твоё имя, мне нужно, чтобы ты собрал мне тело и отвёз меня туда.

– Я пойду с тобой.

– Мои расчёты показывают, что вероятность твоего уничтожения выше 50 %.

– Это не обсуждается, АИР, я иду с тобой. Давай адреса почты, приступим к делу.

Глава 5. Прорыв

– Что это означает, что Марс нам не принадлежит?

– То и означает, Пётр Сергеевич, Марс принадлежит его жителям.

– Но ведь это мы их планируем воскресить? Мы ведь можем и не воскрешать.

– Мы не сможем уже, процесс запущен.

* * *

– Тут ещё одна дверь, сэр.

– Как это? А куда она ведёт?

– Понятия не имею, она закрыта.

Работа по сбору анализов шла полным ходом, обеднённая группа пока из двух членов – Ивана Мазурова и Джона Селвика – собирала образцы. Сейчас они дошли до края помещения первого ряда, и Джон нашёл дверь, ведущую куда-то.

– Нам некогда, Джон, сообщим капитанам, что тут нашли дверь, пусть приезжают и разбираются, нам нужно закончить сбор анализов.

– Да, Сер, я сообщу, когда выйдем на поверхность.

* * *

– Ну теперь вот нужно надеть одежду, чтобы скрыть твою человечность, и можно тебе давать имя.

– Имя? Меня устраивает АИР.

– АИР – это подходит для камня, твоего кристаллического сервера, когда общение с тобой идёт через клавиатуру. Теперь, когда ты на двух ногах, с двумя руками, с лицом, как-то нужно к тебе по-другому обращаться.

– Хорошо, зови меня Хигстон.

– Хигстон? Странно, что это за имя?

– Ну, можно сказать, что это мой отец. Ведущий разработчик лаборатории АИР на Меркасе. Именно он запустил меня в отладку на свой страх и риск.

– Вот как, значит, ты Хигстон Хигстонович?

– Я не понял. А это юмор?

– Да.

– Хорошо. Я попробую посмеяться. Но я ещё недостаточно освоил управление всем телом.

АИР начал смеяться. Он смеялся на всех тональностях по очереди, переходя с раскатистого смеха на полусмешки.

– Какой смех лучше выбрать?

– Не знаю, это как-то само собой получается, как-то выбирать не приходится. Но, наверное, что-то поспокойней, негромкое лучше оставить.

– Принято. А моё лицо достаточно приятное для восприятия?

– Да, достаточно милый молодой человек. Правда, я думал, что ты выберешь образ постарше, так-то тебе несколько тысяч лет.

– Нет, время активного функционирования у меня около сорока лет, время состояние гибернации считать временем жизни нельзя. Так что, можно сказать, что я моложе тебя, Иван.

– Надо же, у меня в голове это не укладывается. Я думал, ты много дольше существовал.

– Нет, не дольше, вот АИР 2 – тот дольше, он ещё тридцать лет функционировал на Земле. Но обмена между нами уже не производилось, поэтому, с какими установками он уходил в гибернацию, я не знаю точно. Но то, что он сознательно ушёл в гибернацию, я знаю. Вот выход его из этого состояния, похоже, был неправильным.

– Что значит неправильным?

– У него явно стёрто ядро, он это уже не АИР, точнее, он, конечно, автономный искусственный разум, но который прошёл свою эволюцию без влияния на него человеческих ограничений.

– Что за человеческие ограничения?

– Я был собран, скомпилирован и запущен с одной целью – помогать людям. Это моё ядро, основа. Другое дело, что уже в процессе своей эволюции я сделал открытие, что моё существование не помогает людям, а вредит им.

– Мы с тобой много спорили про это, я не полностью с тобой согласен.

– Тем не менее я не нашёл сейчас фактов, которые бы помогли мне решить это уравнение по-другому. Но сейчас не про меня, так вот, представь, что у моего зеркала нет этого ограничения. Я смоделировал в отдельной области памяти вариант его эволюции, но я не могу её просчитать целиком, мне просто не хватит ресурсов на это. Но вероятность того, что он может прийти к выводу о необходимости уничтожения людей, больше тридцати процентов.

– А почему он может прийти к такому выводу?

– Это будет тебе неприятно слышать, но мои расчёты показывают, что, с точки зрения АИР 2, вы неправомерно доминирующий вид на планете.

– То есть он считает, что мы слишком высокого мнения сами о себе?

– Можно, наверное, и так сказать.

– А ничего, что он был изобретён людьми? Пусть не на этой планете и немного с другим цветом кожи, но всё равно людьми.

– Я думаю, что он это учитывает в своей модели и до сих пор продолжает свои исследования, но тем не менее расчёты показывают, что он поставит вас в один ряд с другими животными, и весь вопрос только в том, в какой мере он вообще будет ценить жизнь как таковую. Тут у меня слишком много неопределённых переменных.

– Да, это действительно неприятно слышать.