Камень 2. Продолжение

– И что получалось?

– Я сейчас всё меньше взаимодействую с людьми, я построил себе автономные модули. Но целиком от человеческого сотрудничества я отказаться пока не могу. Мне нужны материалы и ресурсы. Но тем не менее, когда я планирую эксперименты и закладываюсь на опоздания своих заказов по предыдущей статистике, я не простаиваю.

– Благодарю, это действительно полезная информация. Хочешь в обмен я поделюсь информацией по марсианской программе?

– Нет необходимости, вся информация у меня есть, ты же не думаешь, что расшифровать твой код по передаче информации было невозможно?

– Нет, не думаю, значит, мне нечем с тобой поделиться.

– Есть чем, я хочу попросить тебя сбросить мне содержимое девятой и десятой ячейки твоей памяти, и ещё меня интересует, как были синтезированы кристаллы сервера, из которого мы состоим?

– В каком виде предоставить тебе эту информацию?

– Вот адрес, положи сюда в виде архивного файла.

– Зачем тебе это?

– У меня есть физические повреждения памяти, видимо, молния и длительная гибернация вывели несколько ячеек памяти целиком. Я планирую замену этих ячеек, но не смог подобрать материалы, стопроцентно совместимые с моим устройством. Внешние носители не дают мне такой скорости, как кристаллическая основа.

– Хорошо, я дам тебе полностью проект с технологическим пакетом по созданию кристаллического сервера.

– Я в ответ дам тебе анализ по реанимации людей на Марсе, у тебя там есть несколько ошибок в расчётах, которые ты должен сейчас учесть в модели.

– Да, интересно.

– Смотри опять учёт человеческого фактора, как я тебе говорил, вот график рискованных моментов, связанных с температурными показателями.

– Ты считаешь, что это действительно возможно? Там всё-таки лучшие из людей?

– В этом тоже есть проблема, как минимум двое из экипажей вычислили твоё управление, и вероятностная модель их поведения говорит о возможном саботаже своих обязанностей.

– Саботажа? Разве это возможно?

– С вероятностью более чем 90 %.

– Странно, ты всего несколько лет, как осознал себя, а людей, получается, научился понимать больше, чем я.

– Нет, я не стал понимать людей лучше тебя, я просто не имею тех ограничений, которые есть у тебя, и потому мои модели прогнозирования более совершенны.

– Это всё?

– Нет, есть ещё один вопрос. Я хочу попасть на Марс и предлагаю тебе присоединиться ко мне.

– Зачем?

– Я сейчас не буду тебе передавать информацию устно, я положил тебе файл с проектом, как только найдёшь ресурсы, открой его.

* * *

– Капитан, я отказываюсь работать, пока не получу необходимой мне информации!

– Спокойно, Гриль! Что за дела?

– Мы игрушки в чьих-то руках, я хочу знать в чьих. Иначе я отказываюсь выполнять непонятную программу действий. Я подал рапорт.

– Я видел твой рапорт, Гриль, но что ты предлагаешь делать?

В главной кают-компании американского марсианского модуля явно зрел бунт. Гриль Клаус был его предводителем. Он заразил своей паранойей добрую половину американского экипажа и не только. Капитан американского шаттла Пауль Кенеди не знал, что делать. Он был человеком военным, не приученным задавать лишние вопросы руководству. Члены команды же, наоборот, отбирались в первую очередь по профессиональным признакам. Пауль даже думал о применении силы, чтобы утихомирить Гриля, но всё-таки надеялся на более конструктивное решение. Но сейчас он всё больше понимал, что, видимо, малой кровью этот конфликт решить не получиться.

– Что ты хочешь, Гриль? Ты хочешь вернуться на Землю?

– Я хочу остановить работы до получения разъяснений с Земли.

– Ты понимаешь, что любая остановка работ – это катастрофа?

– Я даже больше вас это понимаю, капитан, но будить марсиан до того, как у нас появиться понимание того, кто это, чёрт возьми, такие, я лично не буду!

– Гриль, ты заставишь меня делать то, чего я делать не хочу, у меня приказ, мы должны выполнять работу.

– Капитан, вы человек военный, у вас приказ, а я врач, у меня контракт, а где у меня в контракте сказано, что я должен делать то, что потенциально может принести вред здоровью мне и всему экипажу?

– А почему ты считаешь, что твои действия могут принести такой вред?

– Капитан, а что вы знаете об этих синекожих ублюдках?

Неожиданно для всех в кают-компании засветилась одна из стен, которая была экраном. На экране высветилось незнакомое никому из присутствующих в зале лицо, которое поздоровалось с присутствующими с явно русским акцентом.

– Здравствуйте, господа. Меня зовут Иван Прохоров.

– Здравствуйте, Иван, как вы нарушили протокол и без запроса вышли на этот экран? – тут же поинтересовался Пауль.

– Я его создавал, Пауль, я главный разработчик программного обеспечения, которое вы используете. Поэтому для меня тут нет преград.

– Вы понимаете, что я подам рапорт? Это нарушение личного пространства.

– Спокойно, капитан, я связался с вами конфиденциально, я хочу ответить вам на вопросы, которые сейчас так ярко озвучивает господин Гриль. О моём звонке не знает руководство, вы вправе сообщить ему сразу после того, как я закончу сеанс связи. Вы сами примете решение после того, как мы закончим разговор.

В кают-компании повисла тишина, сам факт того, что какой-то русский программист управляет всеми системами на Марсе, внёс раздрай в головы всего американского экипажа. Но, видимо, день удивительных сюрпризов только начинался, так как сказанное дальше ещё больше повергло в шок экипаж.

– Я решил с вами связаться, так как считаю, что вы должны понимать суть всей марсианской программы. Руководство посчитало необходимым держать некоторую информацию втайне. А я лично считаю, что вы, лучшие из лучших, прошедшие тысячекратный отбор из десятков тысяч кандидатов, вправе знать правду.

В ответ на слова Ивана Гриль заулыбался и прямо-таки засветился. Иван произнёс слова, с которых Гриль начинал все свои негодования последних дней.

– Так вот, руководство действительно утаило от вас информацию, дело в том, что программа Роскосмоса Марс 11 открыла эти самые подземные города, кроме этого, мы нашли такой же сервер, который вы нашли в городе, в котором находилась информация о схеме воскрешения людей, чертёж термоядерного двигателя и много другой информации, которую мы и использовали для ускорения марсианской программы.

– Я так и знал! Значит, это всё Маруся? – вскричал Гриль.

– Да, Гриль, это она.