55 лет за рулем

С, часто приходилось видеть машины с поднятыми капотами, а рядом притопывающего на холоде водителя – просили, или «прикурить», или дернуть тросом. Печки в машинах были слабые. Обычным явлением было видеть едущую машину с замерзшими изнутри стеклами. Лобовик чистый и часть боковых передних стекол, а остальные замерзшие.

Никаких моек раньше не было. Машины все мыли сами руками, или у гаража, или во дворе дома. И еще была фишка: дворники/щетки стеклоочистителей ставили только, когда дождь начинался, а без дождя их снимали – большой дефицит щетки были и их часто воровали.

Отец в дороге на юг крутит ручку масляного фильтра грубой очистки

Во времена СССР – эпоху коллективизма, частные машины еще были редкостью, и их владельцы объединялись в некие «клубы» по интересам, особенно в гаражных кооперативах. Там у людей в гаражах было все: и погреба, где хранилась картошка и другие овощи, масса консервированных продуктов, типа, соленые помидоры, огурцы, капуста, соки, грибы, самодельная тушенка… Словом, придя в гараж с парой пузырьков и приятелями, можно было там просидеть в осаде пару-тройку дней. Владельцы машин консультировали друг друга, часто сидели в креслах у гаража, в хорошую погоду, или в гараже в плохую и играли в шахматы, выпивали, закусывали, обсуждали политику партии… В каждом гараже была масса инструментов, которые позволяли что-то мастерить. Вообще, «гаражники» были мастера на все руки.

Мне повезло – Отец был военным, летчиком-инженером испытателем и семья могла себе позволить иметь автомобиль. У гаража я научился быстро и ловко чистить снег и до сих пор делаю это лучше и быстрее снегоуборщика. А зимы в то время были снежные и холодные, не как сейчас. Мы убирали от гаража столько снега, что его сугроб по высоте был выше крыши гаража метра на 1.5—2. Дети рыли в таких сугробах ходы, норы, устраивали крепости и играли в снежки. Потом я постепенно начал осваивать ремонт и обслуживание автомобиля – разборка/сборка узлов и агрегатов, их ремонт, или замена. Раньше к каждому автомобилю прилагалась толстая книга его описания и ремонта с картинками и было просто разобраться, и научиться, кто хотел, конечно. Что-то менялось в машине очень редко. В основном, все ремонтировалось. Машины были сделаны с большим запасом прочности, имели большой ресурс, и были долговечны, но многие узлы требовали частой профилактики. Первоначально, например, на Волгах, масло с фильтрами менялось каждые 3000 км. Это сейчас ТО на некоторых авто разрешается проводить раз в 20—25 т. км. Срок службы некоторых узлов и деталей был существенно меньше, чем сейчас – были другие материалы.

Мы неисправимы – на любой машине в глушь

Для многих семей машины были целым состоянием. Срок службы их пытались продлить. Особое опасение вызывали кузова – они ржавели. И вот владельцы раз в 5 лет занимались обновлением антикоррозийной обработки кузова. Большая грязная работа, которую выполняли за 3—5 дней, но многих выручала. Купить новый автомобиль было трудно.

На всех легковушках, кроме Жигулей, задняя подвеска строилась на рессорах. Со временем, метал уставал, рессоры теряли изгиб и корма машины проседала. Купить новые было сложно, да и дорого. Умельцы быстро научились с этим бороться. Рессоры усовершенствовали добавлением длинных листов с резиновыми шарами на концах, которые ставили в пакет снизу, прямо за коротким листом. Задок кузова приподнимался, а жесткости такая конструкция не прибавляла и комфортность езды сохранялась.

Многое стало меняться, когда в 70-м году начали выпускать Жигули (ВАЗ-2101 – «копейка»). Эти машины, пришедшие из Италии (ФИАТ) были намного практичнее в эксплуатации, да и появилась фирменная сеть обслуживания. Жигули были шагом вперед. Мотор заводился легко и летом, и зимой, печка работала великолепно. ТО им надо было делать после пробега в 10 т. Км. и число «сервисных точек» уменьшилось. В основном требовался контроль. Но постепенно качество и этих машин стало падать и к 95 году стало никаким.

Типичный вид гаража со смотровой ямой

С появлением Жигулей многие наши легковушки подтянулись. Например, появился «Москвич 2140» завода АЗЛК, на котором мне довелось ездить 15 лет и накатать на нем 370 т Км. Эта машина избавилась от многих болячек первых наших автомобилей: и заводилась хорошо, и печка работала хорошо, что очень важно для наших холодных зим, и вообще, была неприхотлива и легко ремонтировалась в любых условиях. У меня не было случая, чтобы машина меня подвела в дороге, а гонял я её «и в хвост и в гриву» по любым дорогам и на любые расстояния, и с прицепом и сильно гружёную. А вообще, «Москвич 412» принимал участие в мировых авторалли и занимал там 3—4 места, часто опережая своих европейских собратьев.

Мне по жизни сильно повезло с приобретением машины. Я находился на дипломной практике в НИИ, куда меня брали на работу после института, т.е. ещё был студентом. И вот, перед Новым Годом Министерство решило сделать подарок сотрудникам Института и выделило дополнительно 20 машин (12 Жигулей, 5 Москвичей 2140 и 3 Запорожца) с условием, что их оплатить надо было до конца декабря, а получать в январе-феврале следующего года. Люди не ожидали. Мало у кого были деньги. Объявление висело у столовой, и никто не приносил Заявлений, только несколько человек. И тогда к Объявлению прикрепили ПРИПИСКУ: Заявления могут подать все желающие без Ходатайств Трудовых Коллективов. Я тут же написал заявление и отнес его в Профком. И тут мне повезло ещё раз: у нас Ученым Секретарем НИИ был человек полный тезка моего отца, и когда меня спросили, а что УБА твой отец, я сказал ДА – и я не соврал! Это сыграло свою роль и мне, даже ещё студенту-дипломнику, выделили машину «Москвич-2140», которая тогда стоила 7450 рублей. К тому времени мне уже удалось заработать 3000 рублей на всяких «халтурах», «шабашках» и в стройотряде. Оставшуюся сумму мне дали родители, понимая, что наличие машины увеличивает возможности, и не ошиблись – я машину использовал на все 100%, и путешествовал, и по делам, и… в общем с тех пор круглый год и почти каждый день за рулем.

Горжусь своими Родителями

А знаете, что больше всего ценилось в машине, когда её выбирали – «проходимость» (дороги у нас были неважные и была масса грунтовок), и вместительность, чтобы заниматься строительством дачи, ездить в лес по грибы/ягоды, или на рыбалку, а еще в отпуск, а так же чтобы осенью делать закупки овощей мешками – возить и складывать в погреб в гараже. Тогда даже шутка была такая: мерседес машина плохая – на ней кирпичи и цемент на дачу не повозишь, да и мешки с картошкой тоже.

А вот сдавать на права было и проще, и сложнее. Претендент на получение водительских прав должен был освоить теорию самостоятельно и практику вождения, причем и на легковом автомобиле, и на грузовом. Практику на легковом автомобиле можно было получить катаясь с отцом на его машине, прицепив на лобовое и заднее стекло треугольник с буковой «У». А вот пройти практику езды на грузовой машине можно было только в ДОСАФ. Как правило там были старые машины «ГАЗ-51». На этих машинах были коробки передач без синхронизаторов шестерен и переключать передачи приходилось с перегазовкой при нажатом сцеплении, чтобы совместить обороты шестерен. К этому надо привыкнуть. К тому времени, когда я готовился к сдаче экзамена, я уже довольно много накатал на отцовской Волге за 8 лет, а на грузовиках «ГАЗ-51» и «ЗИЛ-130» успел поездить по проселкам у лесников, куда мы семьёй ездили по грибы/ягоды. На экзамене проблем не возникло. Причем, сдавал я индивидуально. Пришёл в ГАИ, написал заявление, заплатил за экзамен, в учебном классе мне сотрудник ГАИ дал билет, я сразу ему ответил на все вопросы, потом пошли во двор и я сделал несколько маневров на «ГАЗ-51» во дворе ГАИ, потом пересел в раздолбанный «Москвич-412» с двойным управлением, и мы с инспектором выехали в город, где катались минут 30. Вернулись в ГАИ и инспектор сказал, что я сдал экзамен, что через час мне выдадут Права. Никаких особых волнений и напрягов, но я был счастлив, мне тогда было 18 лет. Иметь права и владеть машиной тогда и сейчас это несоизмеримые вещи, как мне кажется.

Такие вот были снежные зимы – мы с братом чистили снег у гаража

Я так много проводил времени в машине в поездках с родителями, что усвоил большую часть неписанных правил для водителей, еще до того, как стал ездить самостоятельно.

А машины в нашей семье использовались для путешествий по стране, для поездок в отпуск на юг, для поездок по грибы и за ягодами, на рыбалку. У нас было полно туристического инвентаря от котелков и костровых принадлежностей до палаток и раскладных столов и кресел. Мы часто выезжали «на природу» на 2—3 дня и жили в палатках, готовили, сначала на костре, потом на примусах. Проехать по бездорожью и забраться в глушь на обычном автомобиле для нас было делом обычным. Мы не боялись застрять в грязи – выбирались сами без буксира. Автомобиль был инструментом познания мира и получения удовольствий от общения с природой. Автомобиль, купленный в молодости, сильно изменил мою жизнь и сейчас я уже и не представляю жизнь без личной машины – это несколько степеней свободы.

С позиции возраста и своего опыта, убежден, что раньше у водителей было «братство» и свой «Кодекс чести», чего сегодня я почти не наблюдаю, уж и не говорю про период с начала 90-х и до 2015-го года. Например, водители фарами всегда предупреждали об опасности, о наличии поста ГАИ. Если что-то случилось с машиной и пришлось съехать на обочину, и ты не мог решить проблему, то стоило поднять руку и проезжающие машины останавливались. Да что там руку поднять, сами водители останавливались, если аварийка работала, и предлагали помощь. Автобусы в то время ходили редко. И если водитель видел, что ко-то голосует на дороге, или в деревне на остановке автобуса, почти все останавливались и подбирали пассажира. Денег за проезд при этом никто не брал. Правда, и ГАИ не поощряло перевозку пассажиров в частном автомобиле. Водители были дружной семьёй, старались помочь, если были проблемы и на дороге, и у дома, или у гаража. Главное, это было уважение друг друга! Многое изменилось: жизнь, правила, люди, водители – не могу сказать, что в лучшею сторону. Даже ГАИ перешло в ГИБДД и надо сказать, что сотрудники ГАИ, которые всегда помогали водителям, сменились на сотрудников, для которых не стало ничего личного, только бизнес. А в отношениях водитель-сотрудник стало куда меньше уважения, чем раньше, но больше конъюнктуры. Изменились Цели!

С «BMW 520» я пересел на «ЖИГУЛИ 2105» – представляете?

А как изменились дороги! Все больше прямых многополосных автомагистралей, а раньше почти все дороги были 2-х полосные: твоя и встречная. Они не были прямыми, изобиловали множеством плавных поворотов и шли, как текли небольшие извилистые речки, мимо населенных пунктов и деревень. Пейзажи были такие, что дух захватывало от открывающихся картин. Легковые машины редко ехали быстрее 80 км/ч, ну 90, но не больше, а в основном 60—70 км/ч. Грузовые машины больше 70 км/ч и не ездили. Средняя скорость движения за день не превышала 40—45 км/ч. Можно сказать так: раньше редкий водитель ехал со скоростью выше 100 км/ч, а сейчас редкий водитель едет со скоростью меньше 100 км/ч. Именно на таких дорогах и требовалось мастерство водителя для маневрирования и обгонов, т.к. делать это приходилось очень часто, и эти дороги таили в себе массу скрытых опасностей. Но от езды по таким дорогам водители получали удовольствие и наслаждение. Сейчас такие дороги есть только в глубинке, местного значения. Мы с Боцманом раз в год попадаем на них, когда едем на Ладогу на яхту. И вся прелесть в том, что на них не так много машин и едут они не так быстро. И тогда и тебе не хочется спешить, и ты едешь и наслаждаешься неспешной ездой в 60—80 км/ч и пейзажами, деревушками и новым сельским укладом. Расстраивают только брошенные деревни и селения, которых всё больше. Мне нравится останавливаться для перекуса на таких дорогах, чуть съехав в сторонку. Нет потока машин и шума и выхлопной гари. Можно спокойно пить чай и есть свой бутерброд, вспоминая своё прошлое.

Как говорят, жить мы стали на много «лучше» после Перестройки. Если сравнивать, например, цены на бензин (да и на Э/Э, …), то становится как-то не по себе. АИ 72/76 (самый распространенный) стоил 70/75 коп. за 10 литров! А АИ 93/95 стоил 95/97 коп. И это при средней зарплате с премией для автовладельцев под 170—200 руб./мес. (80-е годы), а пенсии были, в основном 120 Руб./мес. В те временя машины обычно накатывали в год около 7000—10 000 Км. Кстати, соляр стоил 62 коп. за 10 л. А сейчас АИ 92 стоит 45 руб. за 1 литр! АИ 95 стоит 49 руб./л, дизель 49 руб./л, АИ 98 52 руб./л. и это при пенсии около 15 000 руб./мес., и ездить приходится куда больше, чем раньше. И это при средней З/П по Москве в 60 000 – 70 000 руб. Легко сосчитать, что на пенсию СССР мы могли купить 12000 литров бензина, а сейчас всего 300 литров, т.е. жить мы стали «лучше» в 40 раз!

А брали ли с нас штрафы? Брали. Если сотрудник ГАИ останавливал за нарушение, то в Правах имелся талон с категориями нарушений по краю и Инспектор должен был сделать «дырку» в категории нарушения. 3—5 проколов Талона и надо было пересдавать на Права, как минимум, теорию. Но часто сотрудники брали Штраф наличными – 1 руб. за простое нарушение и 3 руб. за серьёзное. Сейчас с вас возьмут минимум 3000 руб., а минимальный это 500 руб. официальный, приходящий с камер. Соотнесите с вашей Пенсией.

Стал вспоминать свои нарушения и штрафы и поймал себя на мысли, что с теми рублями мы расставались трудно, переживали, а теперь отдаём гораздо легче. Почему? Говорят, что «с камер» сейчас собирается штрафов на десятки миллиардов рублей и куда они идут? Сотрудников ГИБДД на дорогах стало гораздо меньше, чем сотрудников ГАИ в СССР, а число камер растет в геометрической прогрессии и измеряют они не только скорость, но и смотрят за пристегнутостью ремнями, есть ли у вас в руках телефон, из того ли ряда вы поворачиваете, … – тотальный контроль наступает.

Первый мой серьёзный самостоятельный опыт по ремонту машин

В далекие времена, ещё в СССР, мне удалось после окончания института заняться автогонками на АЗЛКА, но не долго, и приобрести там опыт и навыки любого ремонта автомобилей. Я своими рукам мог делать ТО, любые настройки, ремонтировал двигатели и подвески, делал жестянку и малярные работы. И вот, когда женился и пришлось снимать квартиру, стал заниматься ремонтом машин и организовал небольшую автомастерскую, имел кучу серьезных Клиентов из мира ученых, торговли, музыки и не напрягался по поводу любого «дефицита». А еще, в трудные 90-е мне пришлось заниматься обучением вождению наших «красных пиджаков» и их «водил», а также их «любовниц» – ярчайшая страница трудовой биографии, которую не зачли при расчете пенсии!

Часто машины клиентам ремонтировали во дворе дома

А начиналось всё банально просто. В доме, где мы с семьёй сняли квартиру, жил довольно известный музыкант из Москонцерта. Виртуоз игры на балалайке. Сами понимаете, в своей машине он не разбирался, а у него была «Копейка» – Жигули «ВАЗ-2101», которая в его руках отказывалась не только ездить, но и заводиться. Его жена, дородная армянка, постоянно сетовала на мужа, что ей приходится брать такси, т.к. машиной невозможно пользоваться. Надо сказать, что музыкант был ещё тот водила. Его чаще можно было видеть с авоськой в руках (авоська – плетенная из тонких капроновых нитей сумка, умещавшаяся в сжатом кулаке), где было аккуратно сложено 7 бутылок Портвейна «777», видимо «7» было его любимой цифрой. Когда мы вместе поднимались на лифте, он виновато смотрел, то на меня, то на авоську, и говорил:

– А что, я после гастролей, имею право…

Наши машины на стоянке напротив подъезда, почти всегда, стояли рядом. Представляете, какие были времена, если у 16-ти этажной одно подъездной башни стояло всего машин 10—12 с двух сторон дома – не было у людей машин. Как-то музыканту не удалось завести свою машину, а они с женой куда-то торопились, а я только подъехал, и они кинулись ко мне – «подвези»! Сели, поехали. По дороге они ругались из-за машины, а я возьми, да и скажи, что могу наладить машину. Жена музыканта забрала у него ключи от машины, передала мне со словами:

– Вот ключи, сделаете, звоните, вот наша визитка, заплатим сколько попросите, и не экономьте, приведите всё в порядок!

Вернувшись к дому, я подошел к машине, открыл её, открыл капот и багажник. Мама дорогая… Багажник был завален пустыми бутылками от портвейна, правда, встречались и от коньяка, какими-то шмотками, фантиками, высохшими овощами и фруктами. Под капотом было нечто: воздушный фильтр свисал влево от карбюратора, на радиаторе не было крышки, грязь была толстым слоем. В салоне было грязно и пыльно, а на заднем сиденье и в ногах было разбросано женское и мужское бельё. Женское белью явно меньшего размера жены музыканта…

И сейчас, редко, но иногда приходится и самому

Я сразу понял, что автомобиль требует «капитального обследования и профилактики», и что этим нельзя заниматься походя. Через день в выходные я отогнал машину на пустырь недалеко от дома, где стояло 5 гаражей инвалидов, подогнал свою машину с инструментом, переоделся и начал разгребать «авгиевы конюшни»… Чего я только там не находил, включая деньги в бумажных смятых купюрах и золотые кольца, серьги… Машину пришлось мыть и пылесосить всю полностью, снимая все ковры и сиденья. Ценные вещи я сложил в пакет, а остальное выкинул. На это у меня ушло часа три. Инвалид из гаража, где я подключился к электросети, ходил вокруг машины, смотрел, возмущался, смеялся, а потом пошел разбирать выкинутые мной вещи, бутылки он потом, видимо, сдал. Что мог, я сделал в первый день, но машина требовала кучу З/Ч – список составил два тетрадных листа. На достать все З/Ч у меня ушло дня три, а потом целый день возни по замене и наладке, включая подвеску…

Я подогнал машину к дому. Не поверите, разница была такой, как у новой машины и машины с помойки, что была там лет пять. Жена мне потом сказала:

– У тебя такой вид, что ты трудные роды принимал…

Машина мне далась трудно, но делал я её, как себе самому. Позвонил хозяевам, они спустились, и вначале не могли найти свою машину среди пяти машин – я же её помыл. Они просто обалдели от увиденного и того, как теперь все работало и ехало.

– Алексей, – сказала дородная армянка, держа пакет с золотом и деньгами, – да вас нам Бог послал, любые деньги, любые контрамарки, и вообще, что вам надо, мы будем помогать…

Я всегда выписывал четкий счет на З/Ч и на работу по нормальным расценкам, но мне всегда платили вдвое за качество и хорошее отношение. Музыкант познакомил меня со своими друзьями из Москонцерта, и я ремонтировал им машины, те знакомили меня со своими друзьями, так стали появляться клиенты закройщики, директора обувных и прочих продовольственных магазинов, баз, столов заказов, профессора и академики. Клиентура росла, как снежный ком. Мне пришлось снять большой бокс на 4 машины и взять себе помощников на простую работу. Перечень наших услуг рос. От ТО автомобилей мы перешли к любому их ремонту, включая переборку двигателей, ремонт коробок, подвесок, а потом и к кузовному ремонту и окраске. Правда, сильно разбитые машины мы не брали, так, на ремонт 2-4-х деталей.

Заниматься этим видом деятельности, в свободное от основной работы время, было «нетрудовыми доходами», за чем следило ОБХСС – такое милицейское подразделение по экономическим преступлениям. Индивидуальная трудовая деятельность не приветствовалась. Коллективное стояло выше индивидуального. Общественный интерес превалировал – перекосы были во всем. Государственный сектор услуг автовладельцам не соответствовал спросу, люди могли и хотели помогать друг-другу, но делать это надо было по закону бесплатно. Эти люди из ОБХСС могли устроить реальные проблемы и вообще и по месту работы. Но мы ремонтировали машины и им, и они нас не трогали. В стране был дефицит грамотных и добросовестных механиков, работающим по нормальным ценам.

Поток клиентов нарастал с каждым месяцем. Как говорил один мой помощник, можно переезжать жить в мастерскую, поставить раскладушку, чайник и электроплитку и жить «не отходя от кассы». Устои общества, интересная работа и разностороннее образование не позволяли мне всё это бросить и переключиться только на ремонт авто. Хотя соблазн был большой. На ремонте машин мы зарабатывали в 5—7 раз больше, чем на основной работе, но уйти из научной среды в «шаромыжники», как тогда говорили, мы не хотели – просто подрабатывали, это было тяжелое и интересное хобби, приносящее деньги.

Тогда я познакомился с удивительными людьми из сферы торговли. Из их рассказов я понял, как вообще устроена торговля, и сколько глупых правил там существует и сколько лазеек. Директора магазинов никогда не считали деньги в пачках – они, зажав пачку между большим и указательным пальцами, говорили сколько там купюр с точностью до одной бумажки! Дневную выручку магазина они часто взвешивали просто на весах ворохом, определяя сумму с точностью в 100 рублей. За мою работу они всегда платили мне двойную сумму, а когда мне нужны были продукты, они весь свой дефицит, чего не было на прилавках, складывали в большую картонную коробку, ставили на весы напольные для взвешивания мешков, и вес умножали на стоимость Докторской колбасы 2.90 руб./кг, а там была и икра, и копченые колбасы и корейка с грудинкой и…

Преодолевая брод наехал на арматурную сетку

С тех пор много утекло воды. Мы живем теперь совершенно в другой Стране и Государстве, где понятия и ценности быстро меняются. То, что раньше называлось спекуляцией, «халтурой», «шабашкой», «нетрудовыми доходами», теперь называется бизнесом. Раньше все люди работали и у них всё было, а в магазинах мало чего было и был дефицит во всем буквально. Теперь, не понятно кто и где работает, никакого дефицита нет, в магазинах полки ломятся от товаров, но многим денег не хватает на самое необходимое, но все бросились покупать недвижимость и машины.

Я перестал заниматься ремонтом машин, стал ещё больше на них ездить, а ремонтирую свои машины у знакомых мастеров, которых знаю, как профи своего дела.

У меня появилось большое и серьёзное увлечение, переросшее в образ мысли и жизни – это яхтинг. Есть друг Володя, с которым мы ходим вместе на яхтах уже 23 года, и которого я зову Боцман.

Из воспоминаний…

В выходные мы с Боцманом часто ездили ко мне на дачу, чтобы сделать что-то полезное для яхты. В этот день погода преподнесла сюрприз: пришел антициклон с сильным ветром до 20 метров в секунду и принес снегопад и резкое похолодание.

На дорогах сразу образовались пробки с многочисленными авариями. Машины натыкались друг на друга тут и там, создавая еще большую толчею. Нам удалось выбраться из Москвы, но на трассе дела обстояли не лучше: сильный боковой ветер на открытых местах выносил на дорогу снег, создавая заносы глубиной 10 – 30 сантиметров. Машины, разогнавшись на чистом асфальте, врезались в эту кашу, поднимая тучи снега и сильно юзая. Для некоторых машин преодоление таких преград заканчивалось переворотом или попаданием в кювет. Часто можно было видеть искалеченные машины, вокруг которых суетились люди. На дороге попадались такие участки, где асфальт был закрыт коркой льда. На них, быстро движущуюся машину начинало сносить ветром и возникало такое же ощущение, как на яхте при сильном дрейфе. Те, кто не приготовился к такому явлению, оказывались в снегу на разделительной полосе. Еще сложнее было проходить повороты дороги, особенно на спусках. По дороге я насчитал более тридцати аварий – это похоже был печальный рекорд. Мне приходилось торопиться и обгонять все машины подряд. Чувствовался прилив адреналина. Это улучшало настроение и прибавляло задора. Спать уже не хотелось, как обычно, появился азарт гонщика, как когда-то на «Русской Зиме». Мне надо было успеть к определенному часу в определенное место на дороге, где нас будет ждать трактор, чтобы сопроводить до дачного участка. Еще из Москвы я позвонил Трактористу и узнал, что проехать невозможно, только за трактором. Прочищенная дорога вновь заметается снегом за каких-то 15—20 минут.

– Кэп, ну ты даешь! – вцепившись в кресло и верхнюю ручку, запричитал Боцман, – Мне говорили, что ты за тридцать лет ни разу в аварии не попадал. Это правда?