Тесей

– Скажи, а не приходило тебе в голову, что это не человек, а бог был мужем моей дочери? – промолвил Питфей, прищурившись.

– О, Зевс, великий и всемогущий! Ты прав, царь! Прав, как всегда! Клянусь, и я не раз думал об этом! – вытаращив глаза, воскликнул слуга в восторге от того, что он стал очевидцем таких великих событий. – О, Питфей, открой, кто из бессмертных посетил твой дом!

Царь долго молчал, пребывая в задумчивости, и, наконец, веско произнёс:

– Ответь, кто владычествует над морскими просторами? Кто повелевает бурями и штормами? Кто указывает путь кораблям?

– Посейдон! – оглушительно завопил слуга и, размахивая руками, кинулся прочь из дворца.

Эфра не обманулась в своих ожиданиях, и у неё действительно родился мальчик. Назвали его Тесей. Трезенцы были в восторге от того, что их цари теперь породнились с самим богом морей. Для прибрежного города это была невероятная удача, о которой можно было только мечтать. Отныне Трезену и его обитателям обеспечены могущество, богатство и слава. В этом не могло быть никаких сомнений.

Осса, богиня сплетен, слухов и всякой болтовни, встрепенулась на своём троне, когда её ушей достигли восторги трезенцев в связи с рождением Тесея.

– Вот это новость! – воскликнула Осса. – У Посейдона родился сын от дочки трезенского царя! Об этом надо срочно рассказать на Олимпе.

Богиня спрыгнула с трона и побежала к выходу из своего дворца, в который со всего света стекались звуки, разговоры и сплетни. Ни одно сказанное на земле слово, даже если оно было произнесено шёпотом, не могло укрыться от тонкого слуха Оссы. Весь её дворец представлял собой как бы внутренности огромного музыкального инструмента, где беспрерывно звучали и повторялись эхом звуки и голоса со всех уголков мира.

По дворцу бродили и ползали странные создания, вечные спутники и приспешники этой богини – дерзкие Заблуждения, унылые Страхи, глупая Доверчивость, тщетные Радости, гневное Возмущение и множество других малоприятных персонажей. Осса довольно бесцеремонно растолкала тех, кто не успел убраться с её пути, выбежала из дворца на поросшую кустарником поляну на вершине горы, оттолкнулась обеими ногами и стремительно понеслась ввысь – туда, где скрывалась в облаках вершина Олимпа. Спустя считаные мгновения она уже вбегала в чертог Зевса.

Зевс восседал на троне и мрачно смотрел на Геру, которая гневно укоряла его:

– Что мне пользы в том, что я супруга великого и неодолимого Зевса? Любая нимфа, живущая в ручье, счастливее меня, потому что она может надеяться на любовь и верность и способна при случае отплатить за измену и предательство. Почему одна я принуждена терпеть беспрестанные обиды и унижения?

Поскольку Зевс безмолвствовал, Гера продолжила:

– Нет уж, с меня хватит! Геракл должен быть предан смерти. Он заслужил это за всё, что он натворил, и по человеческим, и по божественным законам! И подумать только, что ты мог найти в этой Алкмене! Неужели она чем-то лучше меня? Я, богиня и твоя супруга, всего-то несколько раз стала матерью твоих детей за столь долгие годы. А эта особа вот так сразу взяла и родила, да ещё такого негодяя!

– Брось злословить, Гера. Геракл ни в чём не повинен перед тобой, чтобы лишать его жизни. Но, изволь, если ты так настаиваешь, пусть пока послужит царю Эврисфею, – насколько возможно миролюбивее отвечал Зевс.

– Да как у тебя язык поворачивается… – задыхаясь от злобы, начала говорить Гера, и тут они увидели Оссу, которую так и распирало от нетерпения сообщить замечательную новость.

Зевс поморщился, потому что новости, которые приносила богиня сплетен, часто становились источником различных неприятностей.

– О владыка, позволь донести до твоих ушей и прекрасных ушей твоей супруги поистине замечательное и удивительное известие, – затараторила Осса, вытаращив глаза и дрожа всем телом.

– Рассказывай, но будь краткой, – с поучительными нотками в голосе произнёс Зевс.

– До меня дошла весть, что великий бог был покорен красотой царской дочери, – с невероятными ужимками произнесла Осса и замолчала, ожидая реакции слушателей.

Гера фыркнула, а Зевс отвернулся в сторону от рассказчицы и сомкнул усталые глаза.

Осса, разочарованная их равнодушием, продолжила:

– Я говорю о Посейдоне и Эфре, дочери трезенского Питфея. Она на днях родила мальчика, да такого крепкого, что всем сразу стало ясно его божественное происхождение!

У Зевса немедленно улучшилось настроение, и он расхохотался.

– Славно, что родился мальчик. Будет радовать отца. Я полагаю, что Амфитрита ведёт себя более благоразумно, чем иные… Посейдон, конечно, оценит благонравие своей супруги, которая не спешит гневить его, зная, что всё равно он обожает её и ценит превыше всех остальных. Не так ли, Гера?

Гера, сохраняя гордый и надменный вид, развернулась и вышла прочь. Зевс же пустился в долгий разговор с Оссой, которая была счастлива поведать Громовержцу огромное количество правдивейших историй обо всём, что произошло за последнее время на белом свете.

Так в Трезене и на Олимпе сложилось единое мнение, что отцом маленькому Тесею приходится не кто иной, как владыка подводного царства Посейдон.

Когда спустя несколько лет до Посейдона, наконец, докатилась запоздалая новость о его якобы отцовстве, он немало позабавился, но не стал предпринимать ничего в опровержение этому. Он дорожил своей дружбой с трудолюбивыми трезенцами и всегда благоволил им. Да и Тесей был не по годам сильный, смелый и разумный парень. В общем, можно сказать, что Посейдон благосклонно и одобрительно отнёсся к своему наречённому сыну.

Глава четвёртая. Геракл

Геракл был сыном Зевса и земной женщины Алкмены, красота которой покорила Громовержца. Гера была в бешенстве, узнав об очередной измене своего величественного супруга, а родившегося ребёнка страшно возненавидела. Геракл с самого рождения был очень силён и крепок, а когда вырос, стал таким могучим богатырём, что с ним не мог сравниться никто на свете. Зевс благоволил ему, что часто становилось причиной бурных ссор с Герой. Свидетельницей одной из таких семейных неурядиц в высочайшем семействе и стала случайно Осса, прилетевшая на Олимп со своей новостью.

Геракл в результате происков Геры должен был отправиться на Пелопоннес и поступить на службу к аргосскому царю Эврисфею. Для Геракла это было невыносимо тягостным испытанием. Ведь трон в Аргосе, а вместе с ним и власть над значительной частью Пелопоннеса должны были на самом деле принадлежать Гераклу по праву рождения, так как Алкмена приходилась внучкой Пелопсу. Однако изобретательная и мстительная Гера устроила так, что вместо Геракла царём стал другой потомок Пелопса, по имени Эврисфей, личность жалкая и убогая. Эврисфея заслуженно презирали даже его собственные подданные. Но ему до поры до времени удавалось удерживать власть благодаря вооружённым приспешникам – таким же негодяям, как и он сам.

Отказаться от службы у Эврисфея Геракл не мог, таково было повеление богов. Геракл должен был совершить двенадцать подвигов, чтобы обрести свободу. Пришлось ему поселиться в небольшом городке Тиринфе рядом с Аргосом и на протяжении нескольких лет выполнять задания этого ничтожества Эврисфея, который ненавидел Геракла и стремился погубить его. Царь специально придумывал для него поручения, выполняя которые, по его мнению, никто не смог бы остаться целым и невредимым. Обязательным условием Эврисфей ставил совершение Гераклом подвигов в одиночку.

В те далёкие времена, как уже было сказано, повсюду водились ужасные монстры, которые нападали на людей и всячески им вредили и портили жизнь.

Немейский лев был чудовищем сверхъестественных размеров, да ещё и неуязвимым для любого оружия. Этот лев уже давно наводил ужас на жителей окрестных городов и поселений. Ни один путник не мог чувствовать себя в безопасности за пределами городских стен. Почти каждый день приходили вести об очередных жертвах свирепого хищника.

Местоположение его логова было более или менее известно, и именно туда направился Геракл. Лев жил в узкой пещере, имевшей два выхода. Геракл завалил один из выходов камнями, чтобы зверь не смог убежать, настиг чудовище и задушил его. Шкура, которую он снял со льва, стала ему в дальнейшем служить своеобразным доспехом, надёжно защищая от стрел и копий.

Геракл не собирался ограничиваться Немейским львом и принялся истреблять других чудовищ, обитавших на Пелопоннесе. В Лернейском болоте, неподалёку от Аргоса, завелась ядовитая многоголовая Гидра. Это была очень живучая тварь, и Геракл с ней порядком намучился, пока, наконец, не отрубил все её головы.

В горах Аркадии расплодились огромные и хищные Стимфалийские птицы. Геракл разорил их гнездовья, а самих птиц перебил и разогнал, так что они перестали появляться в этих краях. Также он сумел одолеть кентавров – странных созданий, полулюдей, полуконей. Кентавры тогда в большом количестве жили на Пелопоннесе, отличались необузданностью и наглостью, часто нападали на жителей и были источником разных неприятностей.

Так за несколько лет Геракл избавил полуостров от всякой нечисти. Самых вредоносных он истребил, а те, что помельче, или покинули эти места навсегда, или затаились и притихли.

Геракл частенько захаживал в Трезен в гости к Питфею, к которому относился с большим почтением. Да и Питфей уважал Геракла. Они часто подолгу разговаривали о богах и чудовищах, войнах и сражениях, о царях, городах и народах. Маленький Тесей, который всё своё время проводил у Питфея, занимавшегося его воспитанием, любил потихоньку подкрасться и слушать их разговоры. Геракл всегда радостно приветствовал крепкого и смышлёного парнишку. А когда Тесей немного подрос, Геракл принялся обучать его рукопашным схваткам и разным премудростям в обращении с оружием.

Потом Геракл куда-то исчез. До трезенцев доходили иногда невероятные истории о его подвигах в других странах.

Тесей тем временем взрослел. Он часто размышлял, как это так получилось, что его отцом был сам Посейдон. Это никак не могло уложиться в его голове, и он с недоверием, хотя и без возражений, слушал высокопарные рассуждения трезенцев на эту тему. Тесей частенько спрашивал Эфру, правда ли, что его отец – всемогущий бог морей. Эфра только загадочно улыбалась ему в ответ и качала головой. В общем, Тесей так до конца и не поверил в своё божественное происхождение, но держал свои сомнения при себе, стараясь воспринимать разговоры на эту тему и проявления почтительности с абсолютной невозмутимостью.

Наконец Тесею исполнилось шестнадцать лет. Однажды утром мать сказала, что она должна сообщить ему нечто важное, и велела следовать за ней. Узкая тропа, вьющаяся по самому краю прибрежных скал, привела их на живописную поляну. Именно там под большим валуном Эгей когда-то оставил свой меч.

Когда Тесей по приказанию матери сдвинул камень и обнаружил тайник Эгея, то был восхищён находкой и приятно удивлён тем, как удобно и надёжно лежал в его руке меч, будто был сделан специально для него. Тесей в изумлении посмотрел на мать.

– Тесей, ты хотел знать, кто твой отец, – сказала Эфра. – Меч, который ты держишь в руках, принадлежал когда-то афинскому царю Эгею. Эгей по этому мечу сможет узнать своего сына, когда его сын придёт к нему. Этот меч теперь твой, Тесей.

Глава пятая. Перифет

Как только Тесей узнал историю своего рождения, он решил немедленно отправиться в Афины. Благоразумный Питфей уговаривал Тесея немного повременить, так как в Афинах, судя по слухам, было неспокойно. Но никакие уговоры на молодого царевича не действовали, и Питфей приказал приготовить корабль для переправки внука через Саронический залив в Аттику.

– Я пойду сухопутным маршрутом, через Истм, – заявил Тесей, который не хотел и слышать о том, чтобы плыть морем.

Питфей и Эфра, однако, ни в какую не соглашались. Дело было в том, что дорога через Истм – так назывался тогда Коринфский перешеек, соединявший полуостров Пелопоннес с материковой Элладой, – была очень опасна. Местность на Коринфском перешейке была труднопроходимая, где-то лесистая, где-то скалистая, а где-то заболоченная, поэтому там очень просто было, затаившись в засаде, подстерегать путников и нападать на них. Одним словом, Истм стал местом обитания различных выродков и мерзавцев, которые безнаказанно творили зверства и беззакония. В результате эта дорога стала заброшенной, потому что мало кто отваживался пускаться по ней в путь.

Тесей не хотел воспользоваться безопасным, быстрым и комфортным морским путём по нескольким причинам. Во-первых, он считал, что это будет не очень достойным поведением. Тесей никогда не слышал, чтобы Геракл, или его отец Эгей, или дед Питфей в свои молодые годы, или знаменитые цари и герои прошлых лет когда-либо уклонялись от встречи с опасностями. Во-вторых, Тесею казалось унизительным, что его, как какой-то бессловесный груз, привезут к отцу на корабле, оберегая от любых превратностей. И, наконец, третья и главная причина заключалась в том, что Тесей осознавал свою силу и желал применить её в настоящем деле. «Пусть только попробуют напасть на меня. Вышибу дух из этих тварей», – решил Тесей.

Не вступая в пререкания с матерью и дедом, которые, как им казалось, всё продумали, предусмотрели и даже назначили день отплытия, Тесей поступил по-своему. Он собрал то немногое, что ему было нужно в пути, нацепил на пояс отцовский меч, накинул через плечо щит на ремне и с первыми лучами солнца, пока все спали, вышел из дома и отправился пешим путём в Афины.