Домишко

Она замерла, поражённая новостью. Все кругом влюбляются, женятся, а она… Жалость к себе вновь змеёй обвила сердце.

– У меня хороший знакомый в местном ЖЭУ работает, им сейчас как раз бухгалтер нужен. Завтра тебя ждут на собеседование, – сказал Николай, протягивая листок с адресом. – Пока. И береги себя.

После его визита Лариса ушла в запой на неделю. Возможно, она бы и продолжила, если бы её не зашла проведать дочка.

– Идея с отцом была неудачной, – вздохнула она, присаживаясь на краешке пыльного дивана, где лежала мама. – Прости, я сейчас долго не приду.

Лариса внимательно посмотрела на дочь чуть мутными глазами и только сейчас заметила округлившийся живот под свободного кроя платьем. «Боже мой, единственная кровиночка ждёт малыша, а я только сейчас заметила. В кого я превратилась? Заливая шары алкоголем, погрузилась в себя, горюю о большой любви и не замечаю действительно важного», – подумала Лариса и почувствовала острый стыд. По щекам покатились слёзы, она порывисто вскочила с дивана, обняла Алёну и пообещала:

– Доченька, я исправлюсь. Буду сама к вам приходить, гостинцы приносить. Я ведь скоро стану бабушкой.

Алёна грустно улыбнулась и сказала:

– Я очень скучаю по своей прежней маме.

Проводив дочку, Лариса подумала, что глупо начинать новую жизнь вечером: «Лучше завтра, а сейчас надо сбегать до магазина, купить бутылочку, пригласить соседей и выпить за здоровье малыша».

Застолье получилось шумным и весёлым. Кто-то принёс домашних соленьев, кто-то сервелат, кто-то ещё одну бутылку водки. Поднимались тосты за её дочь, за будущего ребёнка, за гостеприимную хозяйку. Около трёх гости стали расходиться, остался только Пётр из тридцать второй комнаты.

– Слушай, я спать. У меня завтра по плану новая жизнь, – сказала ему Лариса.

– Так я могу рядышком лечь, – усмехнулся Пётр, пытаясь её обнять одной рукой, а второй держа сигарету.

– Иди уж, кавалер, у тебя скоро жена с ночной смены вернётся.

После её слов настроение у мужика испортилось, он быстро кинул окурок в железную банку из-под шпрот и ушёл. Лариса улыбнулась ему вслед и легла спать. Она чувствовала, что завтра её жизнь изменится.

***

– Вот, забирайте свои вещи. Я готов дать вам денег, но вы должны пообещать, что больше не придёте к нам, – тихо, но твёрдо сказал Алексей.

Лариса с трудом сдерживала рыдания. Последние сутки были щедры на потрясения: пожар, её чудом спасли, а теперь зять обвиняет во всех смертных грехах. Она понимала, что он расстроен из-за комнаты и переживает за Алёнку, попавшую в больницу с угрозой выкидыша, но всё же.

– Это случайность, – несчастно пролепетала Лариса. – Пётр оставил сигарету или старая проводка…

– Вы были пьяны, – отрубил Алексей. – Я не хочу, чтобы когда-нибудь вы угробили мою семью.

– Но это всё в прошлом, я начну новую жизнь, я обещала Алёнке.

– И не первый раз. Хватит! Она слишком мягкая, чтобы принять решение, поэтому говорю вам я. Оставьте нас в покое. Уезжайте. Если хотите, напивайтесь, хоть до зелёных соплей, но будьте так любезны, звоните раз в месяц и бодрым голосом говорите Алёне, что у вас всё хорошо. За это я готов пересылать вам немного денег.

– Не надо денег, – сдерживая рыдания, сказала Лариса. – Я всё поняла. – И быстро развернувшись, побежала вниз по ступенькам.

– Эй, а вещи! – крикнул ей вслед Алексей.

***

Лариска в тёплом, не по погоде, тулупе топала по лужам в больших резиновых сапогах, везя за собой тряпичную сумку на маленьких чёрных колёсиках. С тяжёлым сердцем она вновь уходила от родного дома. «Если бы Алексей тогда не выгнал меня и дал последний шанс, – мысленно вздохнула Лариса. – Боже, ты же знаешь, я не плохой человек, просто слабый. Помоги. Дай надежду!». Ноги сами привели её в парк, где она гуляла с Николаем и Алёнкой. В глазах защипало, а желание потеряться в алкогольном дурмане стало непреодолимым. «Надо быстрее банки собрать и сдать. Правда территория не моя, могут и накостылять», – подумала Лариска, но, игнорируя опасения, резво потрусила вдоль лавочек, не забывая заглядывать в синие урны.

Несмотря на раннее и прохладное утро одна деревянная скамейка в конце аллеи не пустовала. Лариса опасливо замерла, разглядывая лежащую мужскую фигуру. «Навскидку лет шестьдесят. Одет прилично, гладко выбрит, котомки рядом нет. Явно не из наших, – резюмировала она. – Наверное, выпил, да не рассчитал сил. Надеюсь, он недавно здесь отдыхает и не попал под ливень. Иначе воспаление лёгких ему обеспечено».

– Эй, – позвала Лариска, осторожно дотрагиваясь до плеча мужчины.

Тот никак не отреагировал.

– С вами всё в порядке? – спросила она, тряся его за плечо всё сильнее и сильнее.

В её голове заголосила паника: «Он умер! Надо бежать отсюда… Нет, надо вызвать скорую. Зачем, если он уже труп?».

Неожиданно с губ мужчины слетел еле слышный стон.

– Ой, боженьки ты мой, живой, – воскликнула Лариса и счастливо улыбнулась. – Держись, родненький, я сейчас сбегаю на дорогу и приведу кого-нибудь.

Она бросила котомку, скинула тулуп и полетела, не чувствую под собой ног. Она обязана его спасти. Добежав до дороги, Лариса, не задумываясь, кинулась под колёса проезжающей десятке. Раздался визг тормозов и отборный мат.

– Ты что, творишь, полоумная! – заорал молодой мужик, выскакивая из машины. – Глаза разуй…

– Извините, – пролепетала Лариса, только сейчас осознав, что капот десятки застыл в двадцати сантиметрах от неё. – Там в парке мужчине плохо, скорую надо вызвать или хоть аптечку принести.

– Веди, я сам врач, – отозвался мужчина, доставая из машины чемоданчик с красным крестом.

Лариса нетерпеливо пританцовывала рядом с ним. Она боялась, что не успеет помочь.

– Твой собутыльник? – поинтересовался врач, с трудом поспевая, за почти бегущей женщиной.

– Нет, просто человек, – ответила Лариса и торопливо добавила: – Он приличный. Я нашла его на скамейке. Пожалуйста, вызовите скорую…

– Да, не суетись ты, – отмахнулся он. – Если надо, вызову.

Увидев мужчину без сознания и бегло осмотрев, он быстро достал сотовый.

«Подозрение на инсульт, – выхватила Лариса важную информацию, и её сердце тут же заныло. – Не старый ведь ещё. Восстановится или останется инвалидом? Надеюсь, у него есть родные».

Вскоре подъехала машина реанимации, вокруг пострадавшего засуетились врачи. Лариса отошла в сторону и переминалась с ноги на ногу. Ей казалось неудобным попроситься поехать с ним.

– Его увезут в тридцатую, – сказал водитель десятки, подойдя к Ларисе. – Но тебе с ним нельзя, – добавил он, словно угадав её мысли. – Пожалей обоняние врачей… Кстати, знай, ты спасла ему жизнь.

Лариса автоматически кивнула и, развернувшись, зашагала по аллее. «Спасла ему жизнь, – ошарашено повторяла она про себя. – Не разрушила, не испортила, а спасла. Даже не верится, что я ещё способна быть кому-то нужна. Может, это и есть знак свыше?».

***

– Наелся? Хочешь ещё бульончика? – спросила Лариса, пытаясь привычно промокнуть губы Романа салфеткой.

– Перестань, я же мужчина, боевой офицер и сейчас не такой немощный, – рассмеялся он, отстраняясь. – Теперь моя очередь о тебе заботится.

Лариса смущённо улыбнулась, опустила глаза и подумала: «Любимый, ты для меня и так много сделал. Не отвернулся, не осудил, не отверг. Привёл меня в свой дом и сделал хозяйкой. Мне было в радость ухаживать за тобой и чувствовать себя нужной. Я вновь стала человеком и женщиной».

– Будёшь зелёный чай или чёрный? – спросила Лариса.