Мигами. Между Светом и Тьмой. Тиана

– Да! Конечно! Я согласна! Я обещаю тебе, что сделаю всё, что в моих силах, – с уверенностью отчеканила она.

– В таком случае нам нужно отправляться. Но ты совсем не одета. Разве Эльбрус не предупредил тебя? – поинтересовался Тенебрис, осматривая дочь.

Мигами промолчала, виновато поглядывая на отца. Она вспомнила, что Эльбрус и в самом деле пытался ей что-то сказать перед тем, как она выбежала из комнаты, но на тот момент её это совсем не интересовало.

– Руфус! – громко позвал Тенебрис, не дожидаясь ответа дочери.

Мгновение спустя бесшумно открылась дальняя дверь зала, и из неё вышел высокий худощавый мужчина со строгим лицом.

– Слушаю, мой Повелитель, – монотонно протянул он.

– Принеси моей дочери обувь и тёплый плащ, мы прогуляемся во двор, – приказал Тенебрис.

– Будет исполнено, мой Повелитель.

Слуга поклонился, прижав правую руку к груди, и поспешил выполнить приказ.

???

Спустя минут пять они уже выходили на каменную площадь двора.

Вымощенный плитами двор не был ограждён. Границами его были стоявшие по левую и правую стороны площади две высоченные некробашни. Это были совсем другие башни, не те, в которых жили Мигами и Баргус, и высотой намного превосходили их. Подобно двум огромным ногам исполина, охранявшего главный вход, некробашни величественно возвышались над замком, упираясь своими верхушками-шпилями в непроглядное небо.

Ещё одной границей площади являлся широкий лестничный спуск напротив замка, ведущий на территорию города Демонис. На протяжении всего спуска, по краям ступеней, стояли воины, облачённые в чёрную, прилегающую к телу, одежду из чешуйчатой кожи и охраняли единственную прямую связь с городом.

Сам город был небольшим, но густонаселённым, и занимал часть пустынной равнины, отгородившись от неё высокими стенами. Замок и некробашни находились на возвышенности и были видны не только из прилегающего города, но и за его пределами.

Возле некробашен также имелись спуски, но более узкие, и вели они не в город, а с одной стороны на территорию военного городка, а с другой – к храму Мёртвых Душ.

Мигами строго-настрого запрещалось спускаться по ним, что только сильнее разжигало в ней желание нарушить этот запрет. Правда, сколько раз она ни пыталась тайком проникнуть на другую сторону лестничного пролёта, её всегда каким-то образом обнаруживали и ловили ещё до того, как она доходила до середины спуска.

Выйдя во двор, Тенебрис направился в сторону восточной некробашни. Мигами послушно последовала за ним. Она знала, что спуск возле этой башни ведёт в храм мёртвых Душ, а потому, прижав руки к груди и с замиранием сердца мысленно ликовала, радуясь тому, что наконец-то этот день настал. Отец ведёт её именно туда – в таинственный и загадочный храм, чтобы раскрыть ей тайну этого запретного места. А если повезёт, то она даже встретит там лавового дракона. Эльбрус часто рассказывал об этих опасных пещерных существах, живущих неподалеку от замка, а Мигами вместо того, чтобы пугаться их, каждый раз представляла, как ловит и приручает одного из них.

Вот и сейчас она воображала, как приручит дракона и будет играть с ним, охотясь на инферналов, кататься на его горбатой спине, кормить его с рук пещерными слизняками…

– Ой! – Девушка взвизгнула от неожиданности и боли.

Мигами настолько увлекло её воображение, что она не заметила, как Тенебрис остановился, и со всего маху больно уткнулась в его спину. Потирая ушибленный лоб, девушка мгновенно вынырнула из потока своих фантазий на каменные плиты двора.

Тенебрис словно и не почувствовал её. Он стоял недалеко от входа в башню и выжидающе смотрел на дверь.

– Мы кого-то ждём? – поинтересовалась Мигами.

– Да. Нам нужен Эннериус. Он знает, что я его жду, и уже спускается к нам.

– Эннериус? Хранитель Эннериус? Зачем он нам? Он же еле ходит. Мы его полцикла будем ждать, пока он доберётся до нас, – возмутилась Мигами, не желая тратить драгоценное время на ожидание старого некроманта.

Ей не терпелось быстрее попасть в то место, куда повёл её отец, и увидеть то, что он хотел ей показать. Но, кроме всего прочего, Мигами хотелось скорее узнать, где он пропадал всё это время. Сколько она себя помнила, отец избегал разговоров с ней о своих походах, не водил её никуда и вообще мало с ней общался. А тут, в одно утро, сразу столько всего! И ей теперь нужно ждать какого-то старикашку, чтобы насладиться всем этим?

– Просто потерпи немного, – сухо ответил Тенебрис на её возмущение.

Спустя некоторое время послышалось шарканье. Дверь медленно приоткрылась, и за ней показался сгорбленный дряхлый старик, опирающийся на высокий посох.

Хранитель башни Эннериус был на голову ниже Мигами и имел длинную седую бороду, водопадом спадающую до самых колен. Одет он был в тёмную засаленную мантию, которая была явно ему не по размеру и свисала, точно балахон. Возможно, когда Эннериус был молод и статен, а горб не украшал его спину, мантия смотрелась на нём довольно неплохо и была даже впору, слегка касаясь его пяток. Но сейчас прожитые им десятки, а то и сотни циклов настолько сильно согнули его, что, наверное, добрая четверть мантии постоянно волочилась за ним, собирая всю пыль башни. Мигами всегда поражалась, как этот древний старик ещё не развалился, каждый день поднимаясь на вершину высокой башни и спускаясь с неё. «Ему, наверное, циклов триста, – думала она, – а он всё живёт и живёт. Сколько вообще могут жить некроманты?»

– Простите, что заставил вас ждать, мой Повелитель, кхе-кхе. Я спешил, как мог, но увы, мои ноги уже не те, что были раньше, – прохрипел старик.

– Нам нужно пройти в храм. Надеюсь, ты не забыл захватить кольцо? – не обращая внимания на извинения, сказал Тенебрис.

– Нет, мой Повелитель, не забыл. Оно у меня с собой.

Хранитель повернулся в сторону Мигами и с подозрением посмотрел на неё.

– Вы хотите провести в храм свою дочь, Повелитель? – поинтересовался Эннериус, не отводя от Мигами взгляда.

– Да, – твёрдо сказал Тенебрис.

– Но она же ещё ребёнок…

– Я не ребёнок! – возмутилась Мигами, не дав старику договорить.

– Разве? – усмехнулся Эннериус и вновь повернулся к Тенебрису.

– Она готова… надеюсь. Но время пришло, и дольше ждать уже нельзя, – проговорил Тенебрис.

– Как пожелаете, мой Повелитель. – Некромант слегка поклонился, ещё сильнее вцепившись в посох своей трясущейся рукой. Казалось, наклонись он ниже, рухнул бы на каменные плиты, не в силах удержаться на ногах.

– Подайте мне вашу руку, юное создание, кхе-кхе, – откашливаясь, мягко попросил Эннериус.

Он поднял свободную руку и протянул её Мигами. Девушка с отвращением взглянула на его дрожащую костлявую ладонь, покрытую морщинистой кожей, и неохотно протянула некроманту свою правую руку. Когда он ухватился за неё, Мигами передёрнуло, а её лицо исказилось в ещё большем отвращении. Кожа на его ладони была не просто сморщена и похожа на кожу высушенных животных из запасов Баргуса, но, что самое противное и необычное, – она была влажная и липкая.

Как ни странно, но хватка старика оказалась намного твёрже, чем она предполагала. Он крепко обхватил её ладонь своими скрюченными пальцами и, закрыв глаза, начал шептать какие-то странные слова. Мигами непонимающе взглянула на отца, но тот молча стоял и безмятежно смотрел на некроманта. Переведя свой взгляд обратно на старика, она с любопытством стала наблюдать за тем, как Эннериус шевелит губами, и ожидать, что же произойдет дальше.

А некромант тем временем продолжал читать заклинания, не открывая глаз и не ослабляя хватку. Его голос становился всё громче и громче. Мигами стала ощущать, как по её руке начали подниматься волны тёплой энергии. Они исходили из рук некроманта и, проходя по её руке, расходились по всему телу. Каждый раз, когда голос Эннериуса становился чуть громче, энергия, протекавшая по её телу, становилась теплее…

Но вот вскоре его голос стал пронзительным, а входящая энергия уже принялась обжигать девушку изнутри до боли. Становилось практически невыносимо терпеть эту нарастающую боль, и Мигами попыталась отдёрнуть свою руку, чтобы прекратить всё это. Но пальцы некроманта словно приросли к её ладони и не отпускали её, продолжая посылать всё новые и новые волны раскаленной энергии. Девушка вновь попыталась освободить свою руку из мёртвой хватки, несколько раз резко дёрнув её к себе, но всё было тщетно.

– Отпусти, старикашка, мне больно! – закричала она на Эннериуса, не в силах больше терпеть.

Но старый некромант словно бы и не слышал её. Он продолжал читать свои заклинания, всё сильнее и сильнее повышая голос.

– Отец! – Мигами повернулась к Тенебрису, и в её мокрых от слёз глазах отобразился ужас. – Отец, помоги мне! Мне больно, отец! – срывающимся голосом начала она умолять. Но Тенебрис даже не взглянул в её сторону и продолжал молча стоять и наблюдать за некромантом.

Девушка вновь посмотрела на Эннериуса. Потом на свою руку. Из её глаз ручьём текли слёзы, а всё тело горело, словно она выпила жидкий огонь, и теперь он поедал её изнутри. Ей было страшно и невыносимо больно. А старый некромант всё никак не останавливался, продолжая читать заклинания. Его голос практически срывался и теперь больше походил на крик.

И вот, когда Мигами уже почти потеряла сознание от боли, всё неожиданно прекратилось. Некромант умолк, а с ним стих и огонь внутри девушки. Боль отступила так быстро и бесследно, словно её и не было. Мигами всхлипнула, утёрла слёзы свободной рукой и с обидой посмотрела на Эннериуса.

– А ты неплохо держалась, дитя, учитывая твою особенность. Я опасался, что ты потеряешь сознание или ещё чего хуже. Но ты выдержала, – сказал он, продолжая держать её за руку. В его голосе слышалось уважение.