Мигами. Между Светом и Тьмой. Тиана

– Я повторюсь. Тебе не стоит говорить Тенебрису то, что ты рассказал мне. Пусть это будет между нами и тем арэсом. Кстати, он ещё жив?

– К сожалению, нет. Как оказалось, Деймос действует на арэсов губительным образом, загоняя в беспамятство. Я так и не смог многого узнать от пленного. К тому же, их язык мне неизвестен, да он бы и не сказал ничего. Поэтому приходилось общаться с ним мыслеформами, буквально выдирая образы из его головы, пока арэс окончательно не потерял сознание. Он сейчас в городе, на жертвенном столе. Дар Деймосу в момент пробуждения, – прохрипел Дромен. – Если бы только храм мог принять его. Но, увы, это невозможно. Храм способен принять только Тёмных созданий, а всё Светлое лишь осквернит его. Нам нужны ещё пленники. Чем больше – тем лучше. Так много тайн, ещё так много тайн.

– Тенебрис слишком мягок к ЭТИМ. Он не хочет брать пленных, зная, что может с ними случиться. Мне удалось лишь раз уговорить его взять в плен одного из арэсов. Я убедил тогда Тенебриса, что это будет нам полезно. Но в этот раз, по его велению… по его прихоти, я остаюсь. Я, сильнейший маг, вынужден отсиживаться здесь, занимаясь обучением мерзкой девчонки вместо того, чтобы служить Тьме на поле боя! – со злостью выпалил Храбар и с силой ударил по столу.

Стеклянные пузырьки со звоном подпрыгнули и покатились, разбрызгивая содержимое. Дромен, с ужасом в глазах, устремился к столу и принялся ловить убегающие баночки. Наконец вернув их на место, он вновь обратился к Храбару.

– Позвольте, я покажу то, ради чего мы пришли сюда, Ваше Темнейшество, – слащаво протянул он и направился к шкафчику. – И прошу вас, будьте осторожнее с моими растворами. Они могут вызвать непредсказуемую реакцию при смешивании.

Храбар презрительно фыркнул, но всё же на шаг отошёл от стола.

Тем временем, сидя у входа, Мигами и Эльбрус слышали всё, о чём говорили в комнате. Затаив дыхание, они вжались в холодную стену и старались не шевелиться, чтобы не обнаружить себя. Мигами очень хотелось посмотреть, хоть одним глазочком, что происходит внутри, но крепкая рука Эльбруса на её плече и трезвый рассудок удерживали её от подобной затеи. Ей оставалось лишь сильнее напрягать свой слух, чтобы постараться ничего не упустить из разговора двух стариков.

– Я провёл несколько экспериментов над пленным, и один из них оказался удачным, – Дромен достал из шкафчика небольшой тряпичный свёрток и развернул его.

– Что это? – спросил Храбар, взглянув на пузырёк с багровой жидкостью.

– Кровь того арэса. – Он махнул рукой в сторону города. – Она проклята кровью демона и способна убить любого из Светлых и даже ослабить приспешника Тьмы. Значительно ослабить.

– На что ты намекаешь?

– Мы оба знаем, о чём я, и оба хотим одного и того же, – злобная гримаса исказила морщинистое лицо хранителя. – К сожалению, это всё, что мне удалось получить. Кровь арэса быстро выкипает при добавлении крови демона. Пришлось искать нужные пропорции, чтобы сохранить эффект и целостность.

Храбар взял пузырёк у Дромена и начал крутить его в руках, рассматривая содержимое.

– И как действует эта кровь? – с явным интересом спросил он.

– Проклятая кровь стабилизирована на границе между Светом и Тьмой. Попав на тело арэса, она мгновенно начнёт высвобождать из него Свет, лишая сил. Попав же на тело приспешника Тьмы или иного Тёмного создания, кровь, наоборот, начнёт высвобождать из его тела Тьму, также лишая сил. В обоих случаях она будет стремиться поглотить всю энергию, тем самым убивая свою жертву. Поэтому будьте осторожнее, Ваше Темнейшество. Для достижения нужного эффекта достаточно лишь капнуть на кожу, не обязательно вводить внутрь, – сказал Дромен, широко растянув губы в злорадной улыбке.

Выражение любопытства на лице Храбара тут же сменилось выражением испуга. Он перестал вертеть пузырёк и поспешил передать его Дромену.

– Замечательно. Держи её у себя, пока я не потребую. И чтобы никому ни слова, а то на жертвенном столе рядом с арэсом окажется ещё и один старый хранитель башни, – угрожающе произнёс Храбар, отойдя на шаг от пузырька со смертельной жидкостью. Но всё же ехидная ухмылка на его лице говорила о том, что ему понравился сюрприз Дромена.

– Я никому не скажу, можете во мне не сомневаться, – убирая пузырёк на место, поклялся Дромен. – Но помните, прежде чем её использовать, вы должны первым прикоснуться к кристаллу, тогда имеющейся крови будет достаточно для достижения вашей цели.

– Уж этого я точно не забуду, – сказал Храбар и, показав головой на стол, добавил: – И спрячь эту книгу. Хотя… лучше отдай её Тенебрису. Раз ты сам не смог узнать, о чём она, возможно, Тенебрис прочтёт её. И если она заинтересует его, то есть вероятность, что он позволит захватить ещё парочку ЭТИХ в благодарность за книгу. Так у нас будет больше нужной информации, а у тебя – больше их крови для твоих гнусных экспериментов.

Мигами сидела, как каменная, поражённая услышанным. Храбар собирается убить кого-то из приспешников Тьмы?! Этого не может быть. Она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь приспешники Тьмы убивали себе подобных. Ей не хотелось верить в то, что она слышала. Она пыталась внушить себе, что, возможно, ошиблась, поняла всё неверно или просто не расслышала. Но что-то внутри подсказывало ей, что это была не ошибка.

Некоторое время в комнате висело молчание. Лишь звук шаркающих ног, да звон стеклянных баночек разбавляли тишину. В комнате прибирались. Когда движение прекратилось, вновь послышался голос Храбара.

– Пойдём, я и так тут задержался.

– Может, вы желаете остаться и посмотреть на пробуждение Деймоса? Из башни отличный вид на долину, – сказал Дромен и зашаркал в сторону выхода на площадку, где затаились дети.

При звуке приближающихся шагов у Мигами бешено забилось сердце.

– Ты что, не слышал? Я сказал – пойдём. У меня нет времени любоваться Деймосом. Нужно многое успеть сделать до того, как Тенебрис совершит переход. И тебе советую также не отвлекаться, а заранее приготовить все необходимые ингредиенты. Утром я приду за ними и не намерен ждать, пока ты будешь их собирать, – резким голосом пролаял Храбар.

– Да, вы правы, Ваше Темнейшество, – льстиво пропел Дромен, останавливаясь в полуметре от выхода. – Позвольте мне проводить вас, после чего я сразу займусь вашей просьбой. И кстати, у меня есть отличная настойка из корня забытника. Она помогает мне расслабляться после трудного дня. Я могу угостить вас стопочкой, если позволите.

– Нет уж, избавь меня от твоих снадобий, – брезгливо сказал Храбар. – Уходим.

Через мгновение шаги стали удаляться от двери. Ночные посетители покидали помещение, спешно спускаясь по каменной лестнице, а свет удаляющегося факела оставлял после себя кромешную тьму. Дети ещё долгое время молча сидели и прислушивались, не смея заглянуть в опустевшую комнату.

– Похоже, они уже спустились до самого низа, – шёпотом прервал звенящую тишину Эльбрус.

– Ты слышал, о чём они говорили? – негромко спросила Мигами.

– Они о многом говорили, – решил он уйти от разговора.

– Они что-то задумали. У них заговор против приспешника Тьмы, – не отступала девочка.

– Я не знаю, что именно они задумали и не уверен, что задумали вообще что-то. Но я точно знаю одно – мой дед никогда не причинит вреда приспешнику Тьмы. Никогда и никому. Он самоотверженно служит лорду Тьмы, как не способен никто другой. – Эльбрус с уверенностью и гордостью заступился за Храбара.

– Лорду Тьмы? – переспросила Мигами.

– Да. Я слышал на тренировке, как наши воины называли так Эгрегора Тьмы, чтобы быть ближе к нему.

– Возможно, ты и прав по поводу своего деда. Просто мне показалось… Мой отец – он единственный, кто остался у меня из родных, и я беспокоюсь за него. Я хочу защитить его и каждого из приспешников Тьмы. Я так хочу поскорее стать сильной, быть чем-то полезной, чтобы отец гордился мной и больше доверял мне. – Мигами поджала коленки и упёрлась в них подбородком.

– Мы все хотим, чтобы наши родители гордились нами. Но ты ещё маленькая, а потому, чтобы стать сильным воином или магом, тебе нужно многому учиться. Но когда-нибудь твой отец обязательно будет тобой гордиться. И не только он. – Эльбрус посмотрел на грустное лицо Мигами.

Он не всегда понимал свою подругу, её всплески эмоций и смену настроения, но то, что она переживала сейчас, переживал и сам Эльбрус уже долгое время.

– Эль, ты никогда не говорил о своих родителях. Где они? – осторожно спросила Мигами.

– Они погибли, когда мне было около трёх циклов. Мой дед рассказывал, что они были самыми лучшими воинам и погибли, защищая своего повелителя на какой-то враждебной планете. Моих родителей звали Драго и Сицилия, и они сражались с превосходящим количеством врагов, но были… Они погибли, как настоящие герои.

Мигами заметила, как увлажнились глаза Эльбруса, а его голос задрожал.

– Но я отомщу за их смерть! Я выросту, стану искусным магом и обязательно отомщу каждому, кто был причастен к их гибели, каждому жителю той планеты, на которой погибли мои родители!

– Это так печально – то, что произошло с твоими родителями, – сочувственно произнесла девочка. – А я вот никогда не знала свою маму. Отец не рассказывал о ней, и каждый раз, когда я спрашивала его, кем была моя мама и как погибла она, он орал на меня или отворачивался и просто уходил. Эннериус говорит, что она покоится в храме Мёртвых Душ, что она пожертвовала собой ради памяти будущих поколений. Но почему она? Почему она не осталась со мной, а решила покинуть меня?

Иногда… иногда я думаю, что она меня ненавидела из-за того, что я не похожа на других. Ей было стыдно за то, что она родила такую никчёмную дочь, и она презирала меня. Она решила уйти в храм, потому что хотела таким образом исправить свою ошибку и послужить приспешникам Тьмы в качестве сосуда памяти. Она покончила с собой из-за меня. Это я виновата в её смерти, я во всём виновата, и отец это знает… вот он и злится на меня…

Мигами не могла больше сказать ни слова: ком стоял в горле, а жгучие слёзы солёными струйками стекали по щекам. Она сидела, обняв коленки руками, и дрожала. Но дрожь была совсем не от холода. Боль и отчаяние терзали её душу, и Мигами всё больше и больше погружалась в себя. Вся сжавшись, девочка стала тихонько напевать.

– Что ты поёшь? – спросил Эльбрус.

– Да так, одну мелодию, которая с детства крутится у меня в голове. Она успокаивает меня, – слабым голосом сказала Мигами.

Эльбрусу стало жалко подругу, и он решил отвлечь её от губительных мыслей.

– Слушай, а давай я расскажу тебе о времени на Деймосе. Ты всё равно не успеешь об этом прочитать, а тебе утром отчитываться перед моим дедом, – предложил он ей.

– Да… конечно… наверное, ты прав, – согласилась Мигами, громко всхлипнув и утирая слёзы. Она глубоко вздохнула и принялась внимательно его слушать.