Новые приключения Мии

– Давай, дорогуша, – слабо улыбнулась Варри. – Не беспокойся за меня, я справлюсь.

– Я вернусь, – пообещала принцесса и покинула орудийную башню.

«Ермак» был окутан мраком – не работала ни одна из трех систем освещения. Входы в большинство помещений оказались перекрыты бронезаслонками – это означало, что отсеки за ними получили сильные повреждения, и там нет воздуха. О том, что случилось с людьми, находившимися в этих отсеках, Мия старалась не думать.

Она пробралась по техническому коридору к центральному отсеку, но и там натолкнулась на бронезаслонку. Закусив губу, чтобы не разреветься, принцесса, перебирая руками поручни, двинулась дальше и вскоре влетела в рубку, освещенную аварийным фонарем из спасательного комплекта. Она увидела несколько человек, безжизненно висевших в невесомости под потолком рубки. Врач «Ермака» Рауль Андранни колдовал над ними, прицепившись страховочным тросиком к скобе на потолке.

Капитан Гресс и еще несколько человек сидели в пилотских креслах, зафиксировав себя страховочными ремнями. Выглядели они, прямо скажем, неважно. Мии бросилось в глаза, что на обеих ногах второго штурмана Зайстана закреплены регенерационные комплексы, голова техника Юргенса скрыта куполом мобильной операционной, а профессор Хон Амари лежит без сознания и его осматривает маленький робот-диагност. Не лучшим образом выглядел и сам капитан Гресс – правая рука его была в восстановительном лубке, комбинезон разорван, грудь перевязана.

– Что… Что случилось?! – едва не закричала Мия, испугано озираясь. – Почему темно? На нас напали?!

– Курсант Стоун… – прошептал капитан. – Похоже, вы – единственный не пострадавший человек на борту. Наши симбионты уже начали работу по лечению, но этот процесс займет не менее двух часов, а «Ермак» находится на граю гибели. Система жизнеобеспечения повреждена и может выйти из строя в любой момент.

– Что я могу сделать? – дрожащим голосом спросила Мия.

– Повреждена антенна дальней связи, – все также шепотом произнес капитан. – Сломался модуль коррекции. Вам нужно выйти на обшивку корабля и поменять поврежденный модуль на новый.

– Поняла! – Мия обрадовалась, что задание такое несложное. В Академии она множество раз выполняла учебные «выходы на обшивку» и хорошо разбиралась в устройстве аппаратных блоков антенн дальней связи.

– Подождите, курсант Стоун… – капитан попытался сесть, но не смог. – Вторая палуба полностью разгерметизирована, пройти в отсеки со скафандрами нельзя. Вам придется использовать для выхода на обшивку «Эгиду».

– Да, но я… – Мия развела руками. – Я никогда не работала с этой системой. Я не сумею…

– Курсант Стоун! – прохрипел капитан, цепляясь руками за поручни. – Отставить разговоры! Шагом марш в третий отсек. Войдете в «Эгиду», запустите процесс адаптации систем скафандра – и вперед. Помните: без связи нас всех ждет смерть…

Глава седьмая

Мия выбралась из шлюзовой камеры, и с трудом переставляя массивные ступоходы, двинулась по обшивке корабля к носовой части, туда, где была расположена антенна дальней связи. Идти было трудно. Тяжелый спасательный скафандр ТСС «Эгида-3» плохо подходил для ремонтных работ.

Это было громоздкий, сложный агрегат с прочной броней, напичканный электроникой и всевозможными приспособлениями. По сути, скорее «Эгида» была роботом, внутри которого сидел человек. Когда капитан сказал «войдете в «Эгиду»», он не оговорился; в этот скафандр нужно было именно входить, как в шагающий погрузчик, например.

Принцесса вспомнила строки инструкции: «ТСС «Эгида-3» предназначен для спасения людей и техники в сложных радиационных, гравитационных и температурных условиях, а также в зонах с агрессивной внешней средой». Еще она вспомнила, что оболочка скафандра могла выдержать температуру до пяти тысяч градусов, сильные перегрузки и жесткое излучение в эпицентре ядерного взрыва.

Затем память подсказала, что слово «эгида» в переводе с древнегреческого означает «защита». Эгидой именовался щит богини Афины Паллады. По некоторым преданиям, Эгиду сделал небесный кузнец Гефест из шкуры мифической козы Амалфеи, непробиваемой никаким оружием. Древние греки считали, что в центре щита была прикреплена отрубленная голова Медузы-Горгоны. С тех пор сохранилось выражение «быть под эгидой», означающее «находиться под защитой». Сейчас под эгидой была Мия. Вот только ее «Эгида-3» оказалась уж очень неповоротливой и громоздкой.