Верховный тайный Совет. Первый полицейместер

«Кампредон. 1723. Чувства питаемые Царем. Его не остановит никакое соображение, особенно, если им руководит чувство мести. Наиболее ярким примером этого служит его поступок с Царевичем. Если б император не выдал ему этого несчастнаго принца, русския войска вступили бы в Силезию. Им уж дан был приказ на это, хотя в то время у Царя были другие могущественные враги, а шведское оружие везде торжествовало над его оружием». (СИРИО. Т. 40)

От г. де-Лави. 13 января 1718. Говорят, что наследнику престола не сделают никакого зла, но что Царь, отец его, постарается убедить его разсказать, кто именно посоветовал ему выйти из повиновения отцу и удалиться из своих владений; получено известие о том, что он приехал в Кенигсберг. (СИРИО. Т. 34)

Портрет царевича Алексея Петровича. Иоганн Пауль Людден

По приезде в Москву царевич был обвинен бегстве за границу, для того чтобы привести с собой имперские и венгерские войска. Как эта армия должна была пройти через Польшу не уточнялось. Сам Петр I в 1716—17 годах находился за пределами России (Германии и Франции).

Евфросинью доставили в Россию 20 апреля 1718 года. Указывают, что примерно в конце апреля должны были состояться роды, но о них, а также о ребёнке, даже о его поле, нет никаких сведений. Её потребовали к первому допросу только через месяц после приезда, около 12 мая. С нее взяли показания, что царевич был готов для захвата власти использовать цезарскую армию и намеревался при удобном случае возглавить восстание русских войск.

5. Московский процесс и Питерское дело

Петр I объявил, что царевич лишен права наследовать престол, начались пытки и казни его сторонников. Розыск первоначально производился в Москве (02—03.1718), затем переведен в Петербург. Царевич также подвергался пыткам с 19 по 26 июня, когда суд из высших сановников приговорил его, как государственного преступника, к смертной казни. 26 июня 1718 в Петропавловской крепости царевич был убит Бутурлиным, Толстым, Румянцевым и Ушаковым. Меньшиков устроил казни сопоставимые с репрессиями 1698 года. На другой день Петр I праздновал годовщину Полтавской победы, а 30 июня похоронил царевича в Петропавловской крепости.

Портрет царевича Алексея Петровича. Таннауер И. Г. 1715

«31 января 1718 года. Петру дано было испытать мрачную радость при известии, что сын его прибыл в Москву.

В Европе никто не подозревал, что ожидает на родине несчастного… «Голландская газета» даже возвещала о предстоящем браке царевича со своей двоюродной сестрой, Анной Иоанновной. В России, наоборот, господствовало сильное волнение… Никто из лиц, причастных к делу, ни минуты не верил в искренность прощения, дарованного царем виновному. И Петр, действительно, не замедлил оправдать в этом отношении общее мнение.

Прежде всего, 3 февраля 1718 года в Кремле было созвано собрание высшего духовенства и гражданских сановников. Алексей появился перед ними в качестве обвиняемого, без шпаги… В Успенском соборе, на том самом месте, где предстояло ему возложить на себя царский венец, Алексей отказался от престола, признавая наследником своего младшего брата Петра, сына- Екатерины». (К. Валишевский. Петр Великий)

С.-Петербург, 20-го февраля 1718. Царь, решившись объявить своего сына от первого брака неспособным наследовать ему, и потому передать престол сыну от второго брака, собрал в Московском Соборе знатнейших своих подданных и заставил их произнести следующую присягу… (СИРИО. Т. 34)

26.02.1718. В 20 день. Полки гварнизонные Санкт-Петербургские были в строю на площади у Троицы, а именно: Комендантский полк, Белозерский, Колтовской, Зезевитов, драгунский Вятский полк, Аничков баталион командированные. Того ж числа у Троицы в церкви были все мининстры и ceнаторы и светлейший князь, и объявлен всенародно о государе царевиче Алексее Петровиче манифест и клятвенное обещание, и все министры были у Креста и святаго Евангелия, что ему наследником не быть, а быть наследником государю царевичу Петру Петровичу. (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)

Письмо г. де-Лави. С.-Петербург. 26 февраля 1718. Говорят, что арестовано еще семь или восемь человек, имена которых неизвестны. Наконец Царь заставил сына торжественно отречься от наследования престола и жить частным человеком. (СИРИО. Т. 34)

«1718 год. Царевич привезен был в Москву в конце генваря Толстым и Румянцевым. 3-го февраля велено было гвардейским полкам и 2 ротам гренадер занять все городские ворота. Знатные особы собрались в столовой Кремлевского дворца. Туда прибыл и Петр. Царевич без шпаги был приведен и, пав к ногам отца, подал ему повинное письмо, в коем просил помилования.

Петр принял письмо и объявил сыну прощение, но приказал ему объявить о всех обстоятельствах побега и о всех лицах, советовавших ему сию меру или ведавших об оной. Буде же утаит, то прощение будет не в прощение.

Потом Петр объявил его от наследства престола отрешенным и требовал от царевича, чтоб он ныне присягою утвердил прежнее свое отрицание. Царевич прочел заготовленную присягу.

Тогда Петр повелел прочесть манифест, в коем он, объясняя преступления царевича, лишает его престола, и потом все министры, генералы, офицеры и знатные граждане присягнули царевичу Петру Петровичу, яко законному наследнику престола.

Потом царь, сын его и все присутствующие особы пошли в Успенский собор. Манифест был прочитан вторично. Духовенство и народ присягнули. Царевич учинил вторичную присягу… он причастился…. И тут же объявил о двух своих письмах, писанных им из Неаполя, будто бы по наущению Карла VI – одно Сенату, другое архиереям. Потом отвезли его в Преображенское. В тот же день обнародован Манифест.

4 начался суд. Петр предложил несчастному следующие запросы, угрожая уже лишением живота:1) Притворно намереваясь постричься, с кем стал советоваться и кто про то ведал? Во время болезни царя, не было ли слов для забежания к царевичу, в случае кончины государя? Давно ли стал думать о побеге и с кем? С кем и для чего писал обманное письмо? Не писал ли еще кому? В побеге, с кем имел переписку или сношение? Поп Гречанин что, когда и где с ним говорил? Какое письмо писал из Неаполя и кто из цесарцев принуждал его оное написать? Объявить сие и всё, что есть на совести, или впредь не пенять.

Чрез 4 дня царевич подал ответы свои письменно же: На 1 пункт. Письма государя читаны были им Александру Кикину и Никифору Вяземскому – они советовали отречься от наследства, чего и сам желал, Кикин ему советовал идти в монастырь. Вяземский тоже. Кикин, отъезжая в Карлсбад, обещался найти для него какое-нибудь место. Федор Матвеевич Апраксин и Василий Владимирович Долгорукой ободрили его намерение идти в монахи. Князь Юрий Юрьевич Трубецкой – тоже. Сибирский дал ему денег – писем царя они не видали. Алексей пересылался с Кикиным через Барыкова тайно из опасения шпионов. Алексей писал духовнику отцу Якову и Ивану Кикину, объясняя, что идет в монахи по принуждению и пр. На 2. Отрекался от всяких слов и проч. На 3. О побеге советовался многократно с Александром Кикиным. Решась на побег, объявил о том одному Ив. Афанасьеву и выехал, сам не ведая, куда укрыться, в Либау, свиделся с Кикиным, и они решились ехать в Вену. На 4. Что к нему писал только граф Шонбурн в Эренберг, приложив копию с письма Блеера, австрийского резидента при русском дворе, с ложными известиями о бунте войска, в Мекленбургии находящегося, и проч. На 5. Отрекается. На 6. Письмо в Сенат, также к архиереям Ростовскому и Крутицкому писаны им по принуждению Кейля, секретаря гр. Шонбурна. Письма сии писал прямо на бело, 8- го майя. На 7. Объявил, у кого сколько взял денег (у Меншикова, у сенаторов, у Исаева в Риге и пр., всего около 6000 червонных и до 4000 руб.) … разные сплетни. Замешаны царевич Сибирский, Самарин. Василий Долгорукий и проч.

Петр учредил следственную комиссию. Алексей подал дополнительные признания. Он запутывает Федора Дубровского и Семена Нарышкина. Начался розыск. Дворецкий Иван Афанасьев показал, что царевич гневался на графа Головкина и его сына Александра, да на кн. Трубецкого за то, что навязали они ему жену… Федор Еварлаков донес на не охоту, с которой царевич ездил в поход.

Петр на всех ямах учредил караулы. Никого не велено было пропускать без подорожной за подписанием государя или всего Сената.

Следствия и казни продолжались до 18 марта». (А. С. Пушкин. История Петра Великого)

«Расскажем все дело на основании актов государственных, архивов в С.-Петербурге; и в Вене. На допросе было более 50 лиц; в том числе царица-инокиня Елена (Евдокия), царевна Мария, епископ Досифей, Авраам Лопухин, Александр Лопухин, Александр Кикин, Степан Глебов, князь Василий Долгорукой, князь Семен Щербатый, игуменьи, старицы, княгини Троекурова, Львова, Голицына. Некоторые пытаны три и четыре раза; девять человек казнено; столько же сослано в каторгу; еще более в Сибирь и в дальше города.

1718 года 14 марта министры приговорили «Александру Kикину все вышеописанное учинить смертную казнь жестокую; а движимое и недвижимое имение его все, что есть, взять на его царское величество». Подлинный приговор подписали: князь Иван Рамодановский, Борис Шереметев генерал-фельдмаршал, граф Иван Мусин-Пушкин, генерал-адмирал граф Апраксин, граф Гаврило Головкин, Тихон Стрешнев, князь Петр Прозоровский, барон Петр Шафиров, Алексей Салтыков, Василий Салтыков. По листам скрепил диак Tимофей Палехин». (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)

«Февраль 1718. Царь вышел с ним в близлежащую камору, и там царевич открыл главных сообщников своих, за которыми на другой день посланы в С.-Петербург курьеры Сафонов и Танеев и в Суздаль Григорий Скорняков-Писарев.

Вслед за тем вице-канцлер Шафиров прочитал приготовленное для подписи царевича Клятвенное обещание об отказе от престола и признанием истинным наследником Петра Петровича.

Таким образом, по словам царевича, главными его пособниками были адмиралтеец Александр Кикин и учитель Никифор Вяземский; кроме того, сторону его держали князь Васили Владимирович Долгорукий, Сибирский царевич Василий, Иван Кикин, Семен Нарышкин, Федор Дубровский; о намерении его бежать из России знал камердинер Иван Большой-Афанасьев; письма в Сенату и apxиepeям из Неаполя принудил его угрозами написать секретарь графа Шёнборна Kейль, в квартире секретаря вицеройского Вейгартена». (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)

Московский процесс был придуман заранее, с целью уничтожения неугодных родов и конфискации их имущества. В следствии и процессе Генерал-полицмейстер и генерал-прокурор не указаны.

От г. де-Лави. С-Петербург, 3-го апреля 1718. «Уверяют, что князь Меншиков будет назначен генерал-губернатором России и что губернаторы отдельных провинций будут отдавать ему отчет в управлении. Он читал публично второй манифест Царя, заключающий в себе подробности преступлений князей, княгинь, сановников и др. лиц; я постараюсь получить один экземпляр этого документа для пересылки его Вашему Преосвященству.

Более трехсот человек всех сословии арестованы: некоторые приговорены к смерти и казнены. Но полагают, что в этом случае Его Величество окажет свое милосердие.

Царевич Наследник также здесь и помещается (под стражей) в отдельном доме, а не во дворце Царя, который назначил ему 40000 р. ежегодного содержания. Уверяют, что конфискация имений всех лиц, участвовавших в последнем заговоре, и тех которые брали взятки, доставит Его Царскому Величеству несколько миллионов рублей». (СИРИО. Т. 34)

«Быстро обнаружилось, что между Алексеем и его друзьями не существовало никакого соглашения относительно преследования определенной цели, никакой тени заговора в буквальном смысле этого слова». (К. Валишевский. Петр Великий)

«В Венском тайном государственном архиве хранится только немецкий перевод с любопытного письма к царевичу от человека в последствии знаменитого, бывшего канцлером при Елисавете Петровне, тогда, по воле Петра, служившего курфюрсту Ганноверскому и королю Английскому в звании каммер-юнкера, Алексея Петровича Бестужева-Рюмина.

Он пишет из Лондона от 7 мая (1717): «Serenissime et augustissime alte-succedens Princeps gratiosiossime Domine Czarewiez. Так как отец мой, брат и вся фамилия Бестужевых пользовались особенною милостью вашею, то я всегда считал обязанностью изъявить вам мою рабскую признательность и ничего так не желал от юности, как служить вам. Но обстоятельства не позволяли. Это принудило меня, для покровительства, вступить в чужестранную службу, и вот уже четыре года я состою каммер-юнкером у его величества короля Английского. Как скоро верным путем узнал я, что ваше высочество находитесь у его цесарскаго величества, своего шурина, и я по теперешним конъюнктурам замечаю, что образовались две партии, притом же воображаю, что ваше высочество, при нынешних очень важных обстоятельствах, не имеете никого из своих слуг, я же чувствую себя достойным и способным служить вам в настоящее важное время, то осмеливаюсь вам писать и предложить вам себя, как будущему царю и государю, в услужение. Ожидаю только милостиваго ответа, чтобы тотчас уволиться от службы королевской и лично явлюсь к вашему высочеству. Клянусь всемогущим Богом, что единственным побуждением моим есть высокопочитание к особе вашего высочества». Это письмо осталось неизвестным Петру». (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)

Поскольку письмо не было доступно розыску Петра I, то вероятно списки арестованных были составлены еще до возращения царевича, и, несмотря на пытки, царевич не выдал своих сторонников.

В честь графа Алексея Бестужева-Рюмина. 1762

После Московского процесса начался Петербургский процесс, плавно перешедший в процесс казнокрадов.

«Розыск и суд в Москве вел Толстой. По совершении казни в Москве, Петр 18 марта отправился в C.-Петербург, приказав перевести туда царевича, Авраама Лопухина, князя Василия Долгорукаго, Ивана Афанасьева, Федора Дубровскаго и других, для новых розысков. Царевич помещен в дом подле дворца Государева; по словам Плейера, носилась общая молва, что он помешался в уме и пил безмерно. Друзья его посажены в Петропавловскую крепость, под надзор коменданта, капитана Бахмеотова». (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)

«Но до 14 июня Алексей оставался на свободе. 19 июня царевич впервые был подвергнут пытке». (К. Валишевский. Петр Великий)

«1718 год. Дело царевича, казалось, кончено. Вдруг оно возобновилось… Петр велел знатнейшим военным, статским и духовным особам собраться в Петербург (к июню). В майе прибыл обоз царевича, а с ним и Афросиния. Доказано было, что несчастный утаил приложение, что писано о нем из Москвы. Дьяки представили черновые письма царевича к сенаторам и архиереям. Изветы ее были тяжки, царевич отпирался. Пытка развязала ему язык: он показал на себя новые вины. Между прочим письмо к киевскому архиерею (?).

14 и 16 майя царевич подал новые признания.

16-го же даны ему от царя новые запросы: думал ли он участвовать в возмущении (мнимом). Царевич более и более на себя наговаривал, устрашенный сильным отцем и изнеможенный истязаниями. Бутурлин и Толстой его допрашивали. 26 майя объяснил он слово ныне в письме к архиереям, им написанное, зачеркнутое и вновь написанное. Несчастный давал ему по возможности самое преступное значение.

28-го мая получено донесение от Веселовского из Вены. Шонбурн отпирался во всем и представил письма царевича не только неотосланные, но и нераспечатанные. Что за доказательство!

14 июня Петр прибыл в Сенат и, представя на суд несчастного сына, повелел читать выписку из страшного дела.

16 июня Толстой прибыл к судьям и объявил волю Петра, чтоб царевича допрашивали, в случае нужды, лично. В следствие сего даны ему запросы. Царевич подтвердил прежние признания, объяснил незначущие обстоятельства. Толстому, Меншикову, Бутурлину и Шафирову, отведши их в сторону, объявил особо некоторые злоумышления (несчастный! своим врагам!). Того же дня приказали судьи выписать из св. писания и из светских законов статьи, идущие к делу. Авраам Лопухин, замешанный в последних показаниях царевича, был допрашиван, заперся было во всем, но, отведенный в застенок, признался в речах с Блеером и с Акинфьевым. Гражданские чины, порознь, объявили единогласно и беспрекословно царевича достойного смертной казни. Духовенство, как бабушка, сказало на двое.

24 июня Толстой объявил в канцелярии Сената новые показания царевича и духовника его (растриги) Якова. Он представил и своеручные вопросы Петра с ответами Алексия своеручными же (сказали твердою рукою писанными, а потом после кнута – дрожащею) (от 22 июня). И тогда же приговор подписан.

25 июня прочтено определение и приговор царевичу в Сенате. 26 июня царевич умер отравленный. 28 июня тело его перенесено из крепости в Троицкий собор. 30 июня погребен в крепости в присутствии Петра.

Есть предание: в день смерти царевича торжествующий Меншиков увез Петра в Ораниенбаум и там возобновил оргии страшного 1698 года. Петр между тем не прерывал обыкновенных своих занятий… смотрел он за постройкою военного корабля, который и спущен при нем – 26! При сем Петр пировал с корабельными мастерами. На сем пиру пожалован сын кн. Федора Юрьевича Ромодановского, кн. Иван, ближний стольник, в князья кесари». (А. С. Пушкин. История Петра Великого)