Райгебок

– Скажу, что моего быка увели разбойники, – отец бросил взор рыцарям в спины. – Скажу, сам впрягался, да понял, что до города не сдюжу. Да, так и скажу. Это альтинцы, они помогут. Ну все, сын, прячься. Встречаемся тут в условленное время.

Райгемах побежал за рыцарями, а Райгебок поспешил скрыться в гуще леса. Но прежде чем совсем спрятаться в непроходимых дебрях дубов да елок, монстр решил взобраться на небольшой холмик. Он ляжет на траву, а старые березы и ели скроют его от посторонних глаз тех, кто мог пройти по этой дороге. Надежды Райгебока оправдались, с холмика было прекрасно видно весь луг, колею, бегущую в Лойонц и соединяющуюся вдали с другой колеей, по которой гурьбой двигались крестьяне. Райгебок виде, как его бородатый отец нагнал рыцарей-альтинцев и завел с ними разговор, то и дело показывая назад на свою одиноко стоящую повозку. Посовещавшись, от отряда отделился один мужчина в измятой и давно не стиранной котте и, видимо, его оруженосец – тощий парнишка с расчесанными угрями на щеках. Высокий рыцарь был так же грубо подстрижен как и Райгемах, длинные русые усы трепыхались на ветру. Остановившись у повозки, длинный рыцарь в котте осмотрел ее со всех сторон, покрутил в руках упряжь и махнул отряду. Тогда еще один рыцарь подвел к отцовой повозки одного из бычков. Начали запрягать, а отец все говорил и говорил, видимо о сидре. Он прихватил из дома один кувшинчик и протянул его усатому. Тот был в настоящем восторге!

Все в порядке, они договорились. Зная своего общительного отца, Райгебок был уверен, что он подружиться с каждым из воинов-альтинцев еще до того, как они подвезут его повозку на рыночную площадь Лойонца.

Монстр перевел взгляд вдаль. Там на крутом взгорье виднелась часть крепостной стены города, за стеной – жилые дома, тесно прижатые друг другу в один, два и даже три этажа. Над улицами развивались желто-золотые знамена с герцогским гербом, а над ними черно-бордово-золотые знамена с гербом королевским. Профиль оскаленной львицы над пчелой, опыляющей пион. Если прислушаться, то иногда можно расслышать приносимые порывами ветра трубные звуки мелодии музыкантов и гортанные куплеты заезжих жонглеров, восхищающих герцога и его свиту. Жонглеры выполняли письменный указ герцога Ваершайза, исполняли исключительно баллады и куплеты, так или иначе восхваляющие не только самого герцога, но и весь род Ваеров. Тексты их куплетов проходили рецензирование и цензурирование в личных покоях самого герцога.

Массивный, необъяснимо крепкий замок самого герцога Ваершайса возвышался чуть в стороне от городской суеты, на отдельном холмике и был защищен от внешней среды угрожающими стенами с узкими амбразурами, а вокруг был вырыт ров с водой. На главной башне герцогского замка горделиво колыхался флаг только желто-золотой расцветки и пчела, опыляющая пион не составляла компанию оскаленной львице. Это было не уважительно по отношению к королю, но у Его Светлости были свои понятия о системе ценностей. Извращенные, надо сказать, понятия.

Райгебок проглотил жадную слюну. Стараясь не смотреть на замок ненавидимого всеми герцога, монстр, тем не менее, хотел в город Лойонц. Несмотря на предостережения отца, он страстно желал миновать главные ворота с вооруженными прекрасно отточенными алебардами охранниками, и окунуться в городскую жизнь со всеми ее достоинствами и недостатками. Что там в Лойонце? Там должны быть трактиры, где на вертелах крутятся молочные поросята, фаршированные гречкой и сливами. Пузырящийся жир с шипением капает в огонь, в котлах и чанах варятся разнообразные похлебки, от запаха свежих пирогов с печеночным фаршем и требухой останавливалось дыхание. Улицы мощены ровными кирпичами, которые специально подкрасили к ярмарке в золотой оттенок. Люди там ходят так плотно друг к другу, что задеваются плечами. Балаганщики и трубадуры пляшут и поют, принимая от благодарных зрителей мелкие монеты, которых, впрочем, им хватает на то, чтобы благополучно потратить их на большую амфору вина с восточных и южных земель.

Да, на лойонцевской ярмарке будет все что угодно!

Райгебок очень желал с отцом на ярмарку, он даже грустно подвывал, провожая взглядом удаляющуюся отцову повозку, впряженную в обоз нетрезвых рыцарей-альтинцев. Но чудовищу не попасть в Лойонц. Видимо, никогда. Очутившись он в городе, особенно когда в нем так много людей, как сейчас, Райгебок посеет панику среди горожан. Еще бы! Уродливое чудовище, каких свет не видел, какие даже в манускриптах не упоминаются. Даже ни в одной легенде нет ничего похожего на бедного Райгебока.

Монстр нашел еловую шишку, бросил ее в пасть, хрустнул и ушел в густой лес. Лойонц – это мошенник с нечистой совестью, который днем одевает расшитое серебром сюрко, высокую шляпу с крашеными перьями, румянит щеки свекольным соком для того лишь, чтобы с наступлением сумерек, сбросить все это и протянуть к твоему кошелю свои костлявые, пораженные проказой, дрожащие руки с почерневшими от чужой крови ногтями. Так говорил отец.

Лес встретил чудища непролазным сухостоем. Было тихо и пусто, Райгебок скрылся подальше от людских троп, затаился в самом глухом и уединенном месте, где хотел переждать до наступления вечера. Мешок с останками Черного Носа болтался на плече. Найдя подходящее место, он съел мясо, обглодал кости и, облизавшись, захрустел подобранными по дороге шишками. Все было хорошо, только после шишек хотелось пить, а воды при себе у него не было. Вспомнив, что он пересекал маленький ручей, Райгебок решил к нему возвратиться и смочить горло. И вот когда он склонился над ручьем и, сделав характерные собачьи движения языком, набирал в рот воды, в его голове что-то вспыхнуло. Райгебок выпрямился. Покрутил головой. Что это было? Пожав плечами и вдоволь напившись ледяной воды, монстр потопал обратно в свое укромное место. Вдруг – новая вспышка! Теперь еще ярче и дольше. Некоторое время Райгебок не мог видеть ничего кроме белой пелены, пробивающиеся в его мозг. Он мотнул мордой. Да что это такое? Вода в ручье заразна?

Вновь вспышка в голове.

Райгебок споткнулся и громко упал на прошлогоднюю листву. Хотел подняться, но… опять вспышка. За ней последовала темнота и отсутствие сознания.

– Вяжи крепче, старый ты бобер!

– Я не бобер, это у меня просто зубы такие…

– Конечно! Потому, что мама твоя была бобриха! Да вяжи ты крепче.

– А твоя мама была… э…

– Туже завязывай!

– … кротихой!

Райгебок вышел из небытия и услышал вот такой диалог. Его еще мутило, во рту стоял вкус еловой смолы и он не торопился раскрывать глаза, ощущая как двое людей что-то с ним делают. Он лежал на боку.

– Вот здесь вяжи! – говорил один. – Лапы! Лапы его! Ладони крепче связывай.

– Я связываю, – кряхтел второй, – веревка гнилая. Видишь, рвется.

Помимо речи двух людей, до монстра доносились металлические удары. Стук-стук-стук, как в кузнице. Райгебок знал такие удары, он частенько помогал соседскому кузнецу. Так вбивают металлические клинья.

– Связывай в несколько оборотов! Нет, ну ты точно старый глупый бобер!

– Попридержи-ка язык, Виллдрин, – уже без шуток посоветовал «бобер». – Если у меня такие зубы, это не значит, что я позволю таким любителям кислого молока как ты, говорить обо мне скверного!

– Э! Я не люблю кислое молоко, – возразил его собеседник и Райгебок расслышал хихиканье нескольких мужчин. Значит, помимо этих двух, тут собралась целая компания.

– Как же! Расскажи своей дочке. Сам говорил, что оно полезно от запоров.

Снова мужской смех, теперь уже громче.

– Ну да, полезно… и что? Чего вы ржете подобно ишакам! Я пью молоко, но я же не говорил, что я его люблю! Ты, Реппенштальц, лучше вяжи крепче, узлы лучше затягивай! Вспомни Оденгорга. Он тоже в тот раз плохо связал и остался без кисти! Помнишь?

Чудовище приоткрыло один глаз.

Райгебок лежал под сенью деревьев, над ним склонились двое воинов в доспехах пехоты ближнего боя. Монстр разбирался в геральдике, и знал, что бардовый цвет принадлежал исключительно королю. Плащи и сюрко на рыцарях имели черно-бордово-золотую расцветку. Это воины не герцога, а самого короля! Монстр скосил глаз на их пояса – так и есть. Мечники. Один был широк ликом и коротко стриженный, у него не было одного уха. Второй – постарше и поморщинестей, передние зубы выступали вперед, закрывая собой нижнюю губу. От него пахло чем-то сладковатым. «Бобер» Реппенштальц перевязывал запястья Райгебока веревкой.

– Я помню Оденгорга, – произнес он с грустью. – Мы с ним, бывало… Эх, да что теперь говорить… Бедняга с одной рукой теперь даже не может развязать тесемки на своих брэ…

Тук-тук… Тук-тук… – звенело железо. Райгебок почувствовал, что что-то не так с его ногами. Скосив глаз еще больше, он увидел странное. Еще один человек (без доспехов, значит оруженосец, но скорее всего, просто очень крепкого телосложения слуга), затянув мокрые от пота волосы овечьей кишкой на затылке, размахивал молотом и был им… по щиколоткам Райгебока? Казалось, что так. Но почему тогда железный звон?

– Он очнулся! – возопил кто-то и немедля вокруг лежащего чудовища началось движение. Он услышал шорох одежд, глухое поскрипывание трущихся друг о друга пластин железных лат, звон кольчуг. А также натягивание множества арбалетов.

Тогда Райгебок сбросил с себя полусон-полудрему, мотнул головой и полностью распахнул глаза. Помимо трех мужчин, склоненных над ним, были еще. Пятеро арбалетчиков в плоских круглых, похожих на собачьи миски, шлемах целились в его морду уже взведенным и готовым к стрельбе оружием. Еще четверо мечников обнажили свои длинные клинки, на их щитах, так же как на сюрко был изображен герб. Как Райгебок и думал, это был герб королевского дома Бене – профиль оскаленной львицы. Еще четверо гвардейцев с алебардами в средней стойке тыкали копейными остриями в тело монстра. За их спинами взволновано перетаптывались несколько оруженосцев, которым по приказу короля, было запрещено выдавать какое-либо оружие и обучать военному делу, дабы они не нападали на своих хозяев.

Рыцарский пехотный отряд короля Салкии – Беневекта III Милостивого. Вот проклятье! Райгебок оттолкнул склоненных у его тела мужчин и принял сидячее положение.

– Ни с места! – предостерегающе закричал один их рыцарей, которого монстр не сразу заприметил, так как он стоял чуть в стороне. На нем был округлый шлем с поднятым забралом. От остальных воинов его отличало не только более массивные доспехи, но и раскачивающееся на шлеме бархатное перо. Разумеется, выкрашенное в черно-бардово-золотые цвета. – Я – лейтенант королевского отряда герр Браустон – приказываю тебе, чудовище, исполнять мои веления. В противном случае мои солдаты кончат твое ошибочное пребывание на сей земле, которая принадлежит его величеству королю Беневекту Третьему и чью траву ты мнешь своими лапами! Тебе ясны мои слова, чудовище? Ты меня понимаешь?

Райгебок молчал, только перепугано переводил взгляд с одного рыцаря на другого. В голову пришла не подходящая для случая мысль, что Его Светлость герцог Ваершайз будет, мягко говоря, недоволен тем, что в его герцогстве Ваерском хозяйничают войска Его Величества.

Лейтенант переспросил его еще раз – понял ли он? Не дождавшись ответа, достославный рыцарь Браустон подошел к сидящему Райгебоку и пнул его ногой, обутой в железный сапог. Монстр ничего не почувствовал, а герр лейтенант взвыл от боли и запрыгал на одной ноге.

– Встать! – крикнул он, перекосив побагровевшее лицо и оскалив кривые зубы. – Встать, приказываю! Выполнять!

– Герр лейтенант, он, видно, не понимает человеческий язык, – предположил боброзубый Реппенштальц.

– Все он понимает! Ну-ка, ребятки, покажите-ка этой жабе, на чьей земле он появился!

Райгебок немедленно перехватил лапищей первое попавшееся древко направленного на него алебарды и рванул. Копейщик с воплем улетел в сторону и тяжело грохнулся на землю. Алебарда оказалась в руках у монстра, он, не размахиваясь, ткнул ею в напавшего на него солдата. Тот скорчился на траве, схватившись за живот. После этого Райгебок, яростно сломал оружие об щит другого война, и, отшвырнув переломанное древко, резко поднялся. Отпихнув еще двоих рыцарей, он бросился изо всех сил прочь. Что-то позвякивало у его ступней, но он даже не посмотрел. Мгновенно раздалась очередь из резких щелчков и ему в спину полетели сразу с дюжину металлических арбалетных болтов. Почти все они достигли цели, чудовище было слишком огромное, чтобы промахнуться. Он почувствовал напряженные уколы в спину и не более. Арбалетные болты, способные с такого расстояния прошить человека навылет, лишь вонзились в чешую, едва царапнув кожу. Охватываемый паникой, Райгебок ускорился и вдруг что-то остановило его ноги. Да так резко, что монстр упал на живот, ступни пронзила внезапная боль и показалось, что суставы ног вылетели из своих пазух. Шипя и оскаливая клыки, Райгебок обернулся.

Цепь. Толстая стальная цепь, прикованная к одной стопе, уходила на восемь-девять салкийских клинков, огибала сосну и возвращалась ко второй стопе. Стальные только что вбитые клинья в оковы не позволяли освободиться даже Райгебоку. Увидев, как чудовище разъяренно дергает ногами в попытке порвать стальные оковы, длинноволосый слуга, вбивший клинья, только хмыкнул и удовлетворенно сложил мускулистые руки на груди. Похвалу, а то и пару серебряных маар на кувшин вина да лепешку с мясом он себе заработал.

Осознав безвыходность ситуации, монстр встретил новую волну арбалетных стрел. Теперь уже в грудь и голову. Стальные болты пробивали чешую и царапали плоть. Райгебок поддался слезам.

Он плакал! Он в руках у королевских рыцарей, которые теперь могут сделать с ним все что захотят. Хорошо, если его убьют сразу, без издевательств. Только Райгебок и сам не знал, как его можно убить, но верил, что рыцари, если им поступит такой приказ от короля, достигнут всего. В детстве, когда ему едва исполнилось пять лет, подростки схватили его шипастым мэнкетчером и пытались забить насмерть цепным моргенштерном. Обычному человеку для мгновенного убиения достаточно было даже касательного удара, подростки же повеселились над маленьким монстриком от души. К всеобщему удивлению, Райгебок не превратился в мясное месиво с раскрошившимися костями, он, хоть и был изрядно покалечен, но выжил и даже очень быстро поправился. После этого случая других попыток лишить жизни «аусертское чудовище» не предпринималось, но и у Райгебока навсегда поселилась в душе отстраненность ото всех. Мама говорила, что это, так называемая, душевная травма. Райгебок не мог не соглашаться, однако и не собирался преодолевать ее.

Но, то были подростки, а теперь настоящие рыцари короля у которых есть любое современное оружие любые средства, любые возможности. До деревни Аусерт доходили слухи, что где-то далеко-далеко в Куштаме, на противоположной стороне Мира Юэ, придумали оружие, метающее стальные шары с помощью взрывов и огня. Кто знает, быть может у короля Беневекта III Милостивого уже есть подобные средства и он испытает его на проверку прочности райгебокской чешуи. Кроме всего прочего, король может приказать выставить его в клетке на центральной площади столицы Дрекс. Они могут сделать то, чего так боялся его отец.

Все! Теперь он принадлежит Беневекту Третьему, его жизнь в руках короля, который, по слухам, совсем не милостивый. Райгебок, со слезами на глазах, поднял голову на арбалетчиков, которые уже щелкали затворами и заряжали новые стрелы. Зарычав, он развернулся и схватил одного из мечников. Швырнул его во врагов. Началась гурьба, кажется, воин попал на острие выставленной на монстра алебарды. Следующим полетел боброзубый Реппенштальц, который успел замахнуться и полоснуть мечом монстра по загривку. Тогда на Райгебока налетели все разом, колотя его ногами, рубя мечами и алебардами, и пронзая арбалетными болтами. Монстр отчаянно ревел и прикрывался. Слезы застилали взор, ему было горько. Очень горько он не хотел принадлежать королю, пусть он будет хоть трижды милостивым! Он хотел домой к маме. Он звал маму. Он плакал.

Какой-то рыцарь прицелился ему мечом в морду, но Райгебок перехватил его руку и сломал ее. Случайно. Хрясть и рыцарь взвыл и отступил. Меч упал к ногам. Тогда герр Браустон не спеша вклинился в толпу, отстранил в стороны арбалетчиков и гвардейцев с алебардами. В его руке была зажата большая тяжеленная булава с шипами. Лейтенант размахнулся, покрутив оружием над головой, обрушил его на морду Райгебока.

Монстр, не помня сам себя от боли в деснах, отлетел назад, кровь хлынула изо рта и ноздрей. Райгебок завыл и закатился в агонии, боль ослепляла и оглушала. Он даже не понял, что давиться не только собственной кровью, но и выбитыми зубами. Изуродованные десны с левой стороны начисто лишились всех зубов. Райгебок орал. Видя, что поверженное чудовище совсем перестало представлять опасность, солдаты взбодрились и присоединились к своему лейтенанту. Какой-то особо смелый отобрал у слуги, что вбивал клинья в оковы, молот и теперь от души обрушивал удары по рукам и ногам Райгебока. В образовавшиеся раны тыкали мечи и острия алебард. Арбалетчики отдыхали, сейчас в такой суете от них не было пользы, а вот оруженосцы и слуги ликующе кричали и подбадривали своих хозяев. Кто-то с размаху кидал на чудовище большие камни, что-то колотил палками и сапогами.

Райгебок орал.