Игры Огня

– Шшшука, да я тебя шейшаш, – вместе со словами вылетели осколки прокуренных зубов и алая слюна.

Анатолий набычился, на лбу выступила кровь из ссадины, капля протянулась по переносице. Он смотрел, как обладатель большого носа отстегнул от пояса «ухват» и крутанул регулятор мощности. Красная черточка остановилась на пределе – от получения заряда такой силы были зафиксированы случаи смертельного исхода. Боец скривил разбитые губы – какая разница, где погибать? Либо за забором разделают, как корову на скотобойне, либо умрет здесь, на улице, на относительно свежем воздухе.

– Остановитесь! – прозвучал в воздухе властный голос.

Надзиратель нехотя опустил шокер. Анатолий обернулся, чтобы встретиться взглядом с пожилым человеком в белом халате. Он ожидал увидеть кого-либо из киношных героев, типа сумасшедшего ученого со стрижкой под Эйнштейна, но никак не седовласого академика из старых советских фильмов про космос. Фигура мужчины не расплылась, как у сидячих работников, которые заменили работу тела на работу мозга. Холодные светло-голубые глаза прирожденного убийцы осмотрели заключенных, словно двух жертвенных баранов, привезенных на Курбан-байрам. Игорь поежился от чувства, что его окатили холодной водой после выхода из жаркой сауны, рот моментально наполнился вязкой слюной. Вот он, их будущий Виктор Франкенштейн.

– Отведите пациентов в зал «Б». Пусть ждут, – мужчина даже не обернулся на стоявших охранников, лишь чуть наклонил голову влево.

Один из «терминаторов» тут же подошел и встал между разъяренным надзирателем и заключенными. Живым щитом отделил прошлое от будущего. На застывшем лице совершенно никаких эмоций, лишь стволом автомата повел по направлению к воротам.

– Вперед! – голос прозвучал глухо, как из дубовой бочки.

Анатолий и Игорь не стали испытывать судьбу на прочность и пошли по указанному маршруту. Второй охранник даже не взглянул на них, когда они проходили через приоткрытые ворота. Сзади раздавалось шипение и матюки надзирателя.

Игорь сложил фигуру из трех пальцев, так любимую на догнивающем, но никак не сгниющем Западе. Вряд ли надзиратель её увидел за спиной идущего охранника, но на душе стало чуть легче.

– Давайте документы, – прозвучал за спиной голос человека в белом халате.

Ребята оказались на огороженной территории. На разогретом асфальте не оказалось привычного для предприятий мусора. Не было ни валяющихся поддонов, ни металлических балок – ничего. Даже опавшие листья стеснялись падать на ровную площадку. На всем протяжении пятидесяти метров серой стены выделялась одна черная дверь, и она выглядела посторонним предметом в этом бетонном массиве.

Чтобы не ожидало ребят за этой дверью, но пока впечатления находились на уровне плинтуса. Даже червячок радости оттого, что живы, тихо свернулся колечком глубоко внутри и выглядывал блестящими глазками из-под огромного нагромождения тревоги. Заключенные шаркали подошвами тяжелых ботинок, старались как можно дольше задержаться на улице и вдохнуть свежего воздуха, как можно дольше не шагать в неизвестность.

Эту заминку увидел охранник и подтолкнул в спину Игоря. Тот запнулся, но смог удержаться на ногах.

– Тебе тоже вмазать? – окрикнул охранника Анатолий.

– Со мной у вас такое не пройдет. Двигайтесь быстрее, – таким бездушным голосом мог говорить тостер, извещающий о прожарке.

Заключенные переглянулись и не решились проверять сказанное. Со скованными руками вряд ли свалят такого быка, а лишние «падения с лестницы» грозили переломами. Они подошли к двери, и та с вальяжностью раскормленного швейцара распахнулась перед троицей. Внутри оказался белоснежный тамбур два на два метра. Очень похоже на грузовой лифт в высотных домах, только нет кнопок, да чернели отверстия решеток сверху и снизу. Приговоренные к заморозке опасливо ступили на пол, охранник шагнул следом, и дверь также неторопливо закрылась.

Три стука сердца. Из верхних и нижних отверстий решеток с шипением разъяренной кобры ударили струи пара. От неожиданности заключенные шарахнулись к стенам, но твердые руки охранника удержали их на месте. Ещё три стука и пар исчез также неожиданно, как и появился. Ладони на шиворотах разжались, молодые люди встали прямо, ощущая дрожь в коленях от выброса адреналина.

Лифт оказался дезинфекционной камерой, Игорю даже почудился легкий запах хлорки. Стенки плавно разошлись, и троица вступила под высокие потолки лаборатории. Иначе это помещение и не назовешь – кругом блестящие столы с нагромождением колб, мензурок и переплетеньями прозрачных шлангов. Возле каждого стола находится человек в белом халате, к стенам крепятся лестницы с железными площадками. На каждой площадке крепкий охранник с автоматом в руках. Дом, который построил проект «П».

У дальней стены рядами громоздились странные параллелепипеды, словно холодильники положили на бок. Возле каждого «холодильника» ютились бочонки серого цвета, по круглому боку шла черная полоса с желтой надписью. Из-за расстояния надпись невозможно прочесть.

– Какой себе выбираешь? – спросил Игорь.

– Я же сказал – у окна! Эх, ещё бы туда телочку горячую, и весь срок, как один миг, – хмыкнул Анатолий.

Неразговорчивый охранник кивнул стоящему у входа напарнику и велел заключенным подождать. Жвачкой потянулись минуты ожидания. Ребята осматривались по сторонам, ведь здесь им предстояло провести ближайшие двести лет. Немалый срок.

Семенящей утиной походкой к ним подбежал юркий мужичок, какие десятками пасутся у метро и сшибают мелочь «на проезд». Однако на плечи мужчины был накинут белый халат, сверкал бейджик с голограммой «Проект П». Блеклые глазки воровато бегали из стороны в сторону, добавляя сходство с теми, у кого «не хватило на метро». Анатолий по привычке хотел послать его на три буквы, но вспомнил, где находится и сдержался. Не хотел проверять реакцию охранника…

– Где Константин Сергеевич? – голосок задребезжал ложечкой в поездном стакане.

– Оформляет документы, сейчас будет! – ответил охранник.

– Это и есть наши доноры? Молодые какие. Это хорошо,–мужичок покачал плешивой головой. – Проводите их к моему столу, пожалуйста.

Охранник резко кивнул, будто ударил лбом воздух. Троица прошла мимо столов с колбами, мензурками и цветными мониторами, на которых хороводились разноцветные спирали. Люди вышли к хромированному верстаку химика, который сопровождал их подпрыгивающей походкой. У Игоря пронеслось в голове, что будь воля этого чудика, то он сейчас же отрезал бы у них по ноге и примерил себе, вместо хромого левого копыта.

Несколько беленых колонн удерживали рифленый потолок, среди мощных балок скользили толстые канаты кабелей. В потолке белели ряды окон из оргстекла, света давали немного, но и не пропускали прямые солнечные лучи. Огромные светильники располагались строго над столами ученых, такие же прожектора стояли на тюремных вышках.

Лохматый человек в синей униформе посмотрел на проходящих ребят блестящими глазами. В побелевших руках он сжимал рукоять швабры, по дрожанию пластмассы было видно, что ещё чуть-чуть и древко сломается. Анатолий нахально сощурился в ответ и сделал губами куриную гузку, словно намекая на поцелуй. Желваки на лице человека заходили сильнее, нос раздувался, как у испанского быка на корриде. Кого-то он напоминал, но вот кого? Другие люди не обращали на заключенных ни малейшего внимания.

На блестящей столешнице, в которую можно смотреться как в зеркало, рассыпаны папки с бумагами – тоже дань традиции по истреблению деревьев. В век компьютерных технологий вся эта гора бумаги могла уместиться на флешке размером с рисовое зернышко. «Бюрократия неистребима и без бумажки ты – букашка»,– подумал Игорь.

– Так-так-так, – закудахтал мужичок. – Вы уже знаете, к чему приговорены?

– Нам сказали, что дадут литр вискаря и пару баб в придачу. Больше ничего не говорили, – оскалился Анатолий.

– А мне ещё абонемент в бубли… бабли… библитеку обещали, – поддержал напарника Игорь.

Страшно было до жути, оттого и старались скрыть страх за смехом. Вроде, когда смеешься над страхом, он и не такой уж страшный…

– Шутить изволите? Это хорошо, при гипотермии чувство юмора поможет согреться. Освободите их, пожалуйста, – обратился мужчина к охраннику.

– Отказ. Правый заключенный разбил нос надзирателю, – отрезал охранник.

Мужичок в халате хлопнул себя по плешивому лбу и выдвинул один из ящиков стола. Оттуда показался пластмассовый пистолетик, вроде тех, которыми дети играют в войнушку. Игорь инстинктивно сделал шаг назад – вряд ли мужик в белом халате собирается бегать по залу с криками: «Пиф-паф, ты убит!».

– Не нужно бояться, это всего лишь успокаивающее, чтобы вы не навредили в первую очередь себе. Доноров беречь нужно.

Игорь с Анатолием никогда не видели улыбочки подлее, чем та, которая появилась на губах мужичка, а уж повидали они многое за свою недолгую, но бурную жизнь. Человек в белом халате навел на парней пистолетик, прицелился в ноги. С трех метров трудно не попасть в такие мишени, и небольшие дротики вонзились в икроножные мышцы заключенных так быстро, будто доктор в прошлой жизни был завзятым ковбоем и всегда выигрывал дуэли. Игорь охнул, а Анатолий поморщился на укол.

Боли не было, но внутренние страхи ушли, на их место прилетело чувство полной апатии ко всему происходящему. Захотелось сесть и сидеть до тех пор, пока не жизнь не уйдет из тела. Пусть за стенами этого здания воруют, убивают, лгут и любят, здесь же будет маленький островок спокойствия и умиротворения для двух закадычных друзей.

– Вот теперь можете снять наручники, заключенные не опасны, – доктор выдернул использованные дротики и бросил в мусорное ведро.

Игорь проследил взглядом, как прозрачные стерженьки кувыркнулись в воздухе и стукнулись о пластмассовую стенку черного пакета, надетого на мусорную урну. Почему-то в этот миг полет дротиков показался ему важнее, чем дальнейшее будущее. Так спокойно и хорошо ему было лишь после того, как однажды обкурился гашишом.

Наручники звякнули, и молодые люди принялись растирать запястья. Краем глаз Игорь заметил вышедшего из «предбанника» представительного мужчину, который их встретил у ворот. Походка была такой, словно он шел по гостиной родного дома. И вновь Игорь натолкнулся на неприязненный взгляд уборщика. Представительный мужчина на долю секунды задержался возле уборщика, что-то сказал и двинулся дальше.

– Константин Сергеевич, транквилизаторы введены, доноры готовы к заморозке, – суетливо отчитался мужичок, когда представительный мужчина остановился около них.

–Хорошо, Михаил Анатольевич, если бы так ещё с бюрократическими проволочками дело обстояло. А то миллион подписей нужно проставить… Ладно, отведите их в лаборантскую. Анализы, полная дезинфекция, в общем, всё, как обычно, – скомандовал Константин Сергеевич и повернулся к охраннику. – Вы свободны, можете вернуться к обязанностям.

Охранник кивнул, развернулся и пошел к выходу. Опять никаких эмоций. Киборг, мать его.

Суетливый Михаил Анатольевич взял ребят за руки и потянул за собой. Игорь и Анатолий послушно пошли следом. Наверно, так телята идут на убой, наивные и не представляющие, что их ждет впереди. Работающие за столами люди не обратили на них никакого внимания, скользнули взглядами и тут же забыли, поглощенные своей увлекательной работой по заморозке живой плоти.

Недалеко от лежащих «холодильников» расположилась пластиковая коробка без окон, по размерам она напоминала один из тех вагончиков, где ютятся приехавшие на заработки эмигранты. Внутри перемигивались и зудели неизвестные ребятам аппараты и устройства. Мониторы глядели бездушными огромными зрачками, в них перекатывались те же самые разноцветные спирали, которые струились по экранам ученых. «Вроде бы так изображались спирали ДНК в фильмах», – мелькнуло в голове Фары. У дальней стенки стояло белоснежное кресло с мягкими на вид подлокотниками и подставкой для ног. Михаил Анатольевич щелкнул тумблером на столе, из-за подголовника кресла выехал ещё один монитор. Получилась смесь кресла из кабинета стоматолога и электрического стула маньяка-эстета.

– У и фифа сипе! – промямли Анатолий и осекся.

Язык показался таким неповоротливым, словно к нему привязали кирпич. В размерах он не увеличился, но мышцы ослабли настолько, что кончик почти невозможно упереть в нёбо.