Трам-тарарам оркестр. Повесть

Олег ещё издалека увидел сидящего на скамейке Гамлета и совершенно невменяемо пьяную женщину рядом. Женщину обнимал спящий байкер. Гитара Гамлета лежала на земле рядом.

– Давай, друг! Выскажи, что у тебя на душе! – пафосно заявил музыкант.

Олег сыграл две песни, начал третью, но тут понял, что старается зря. Гамлет неукоснительно соблюдал неписаный закон, согласно которому начатую песню прерывать уже нельзя, однако разочарование особенно не скрывал. Доиграв, Олег протянул гитару обратно. Гамлет был лаконичен и груб.

– Песни у тебя говно, но нам нужен басист.

Олег почувствовал головокружение – не от полученной обиды, а открывшихся перспектив. Эдак можно же поиграть с Гамлетом на басу, а потом написать новые, хорошие песни, которые он похвалит! И вообще – стать музыкантом!

– Я готов. А что нужно делать?

– Ну найди где-нибудь бас, покажу, что с ним делать. Или ладно, не ищи, дам свой старый.

Научиться играть на новом инструменте оказалось не трудно, тем более, что Гамлет не предъявлял особых требований к партиям. За несколько встреч, проведённых у Гамлета дома, Олег освоился с басом, ища местонахождение нот на грифе, как если бы это были крайние четыре струны акустической гитары. Инструментом он пользовался без звукоусиления – бас был старый, потасканный, и электроника требовала ремонта, если это вообще ещё имело смысл. Чтобы хоть как-то расслышать ноты, Гамлет порекомендовал прислонить бас к холодильнику, и это действительно помогло.

На уроках он не сильно обращал внимание, понимает ли что-нибудь его ученик, но любивший учиться Олег легко схватывал смысл.

– Здесь си-минор, значит, играешь си. Нижнюю си, а не верхнюю! Смотри…

– А почему нижнюю?

– А хрен знает, звучит лучше. Дальше у тебя ещё такт си, потом два такта соль. Играй. Ага, правильно. Воткни между ними переходную ля, раз уж тебя она под руку попадается. Всё понял?

– Всё.

– Теперь смотри. Здесь вот у нас четыре четвёртых, добавляешь к тонике, например, терцуху вверх или кварту вниз. Это примерно как аккорды, только из двух нот. Запомнил?

– Да.

– Ну всё, играй.

Они сыграли песню про дракона в электричке ещё раз.

– Для начала нормально, потом всё-таки советую придумать мелодию. Если умеешь сочинять песни, значит, мелодию рано или поздно осилишь. Но только не гоняй на басу соляки, его не для этого придумали. Тюм-тюм, и всё, музыка звучит.

После третьей репетиции Олег зашёл в музыкальный магазин на Кузнецком мосту и купил, потратив почти все свои деньги, самую дешёвую бас-гитару. Это был красивый белый четырёхструнный «Сквайр», уценённый из-за уродливых царапин на корпусе.

– Отличная штука, – сказал Гамлет, – покрутив инструмент в руках, – «Сквайр», если ты не в курсе – это бюджетная китайская копия «Фендера», но «Фендер» – он и в Африке «Фендер». На царапины забей, они даже на боевые раны не тянут. Гриф, вижу, прямой, только настроить надо, пусть мастер поправит, я тебе телефон одного хорошего мужика дам. Струны, пока учишься, можно не менять. А вообще ништяк. Эта подруга прослужит тебе лет пятнадцать, если не больше. Только береги её, без чехла по улице не таскай, особенно по морозу. А то девочки этого не любят, сам знаешь – болеют потом…

2. Творчество или смерть?

Поначалу Олег чувствовал себя в космосе. «Меня взяли в музыканты, невероятно!», – восторженно думал он. Если бы его спросили, кто такой Гамлет, с которым он связался, он затруднился бы с ответом. По сути, ничего кроме возраста и имени Олег о нём не знал. Всё, что Олег мог сказать о своём друге – это то, что он, как всякий настоящий поэт, искренне пишет песни и так же искренне живёт.

Впоследствии они сошлись поближе, стали проводить много времени вместе, но понятнее от этого Олегу не стало. Гамлет сочинял переполненные противоречивыми чувствами и причудливыми сюжетами песни, однако стиль поведения у него был совершенно неадекватным. Однажды на каком-то концерте он подошёл к случайным незнакомым людям, достал из-за пазухи топор и ледяным голосом произнёс: «Творчество или смерть?». Гамлета попытались проигнорировать, но он приблизился до дистанции «глаза-в-глаза» и, приложив лезвие топора к своему подбородку, повторил вопрос ещё раз. Перепугав всех, кого только можно было перепугать, Гамлет заключил: «Смерть, только смерть!», и так же спокойно отошёл в сторону.

Под стать своему странному неудобоваримому юмору, Гамлет вёл маргинальный образ жизни, не занимаясь никакой работой, кроме музыкальной – выступлениями на улице или в электричках и преподаванием гитары подросткам. В прошлом он часто переезжал с места на место от одной бывшей женщины к другой будущей бывшей женщине, однако последние три года проявлял несвойственную стабильность, живя в Сокольниках у долговязой рыжей Александры по прозвищу Фокси. Эта молчаливая девушка больше всего в жизни любила йогу и альпинизм, а в остальное время работала менеджером в спортивном магазине. Со стороны казалось, что она совершенно спокойно принимает характер и манеру общения своего мужчины, каким бы грубым оно ни было. Упоминание практически каждого района, если не каждой улицы Москвы Гамлет сопровождал брутальными комментариями: «Ну, здесь я бухал», «Ну, здесь менты забрали как-то», «О, это же та улица, где мы с Фокси зимой трахались в подъезде». Впрочем, помимо эгоцентризма и эпатажа также он проявлял недюжинную эрудицию и богатое поэтическое воображение.

– Кунгур? Помню, Пермская область. Город, где на мебельной фабрике из остатков фанеры делают худшие на свете гитары. Стоим мы там на трассе с Фокси, заметённые снегом, как Прончищев с женой, никто не подбирает. Ну, думаю, всё, ещё немного, и можно на нас крест ставить, корабельным линьком только перевязать для прочности. Но тут, к счастью, останавливается кто-то. Думал, полярная спасательная экспедиция, а оказалось, геологи из Екатеринбурга. Довезли, согрели!

«Что за Прончищевы?», – изумлялся Олег. Найдя нужную статью в Википедии, он был удивлён ещё больше – откуда уличному музыканту знать малоизвестную трагедию из истории Русской Арктики, унесшей жизни супругов-полярников? Но Гамлет знал. И знал не только это.

Очередную встречу музыканты провели не у Гамлета с Фокси, а на репетиционной базе на Летниковской улице, недалеко от Павелецкого вокзала. Впервые после магазина воткнув шнур в усилитель, Олег понял, что тембр инструмента ему нравится.

– А что будет, когда мы отрепетируем все песни?

– Через две недели едем в Питер. Потом в Подмосковье начнутся фестивали, минимум три. Ну и в Москве есть планы.

– Через две недели – и сразу в Питер! Как думаешь, я успею научиться играть?

– Да ты уже умеешь. Проблема в том, что кроме нас в группе нет вообще никого.

– А как же Рахель? Мамонт?

– Рахель приезжала на месяц из Израиля, уже улетела обратно. Мамонт играть толком не умеет, а ехать никуда не хочет. Один пацан, правда, есть, который может сыграть, Андерс зовут. Ещё с ним Влад приедет, клавишник. Если всё срастётся, справимся.

Вскоре приехали музыканты – люди ещё более старшего поколения, чем Гамлет, но с Олегом они вели себя как с равным. Короткое знакомство, тщательное развешивание тарелок по ударной установке и, наконец, долгожданная проба звука. Включив бас погромче, до уровня барабанов, Олег, наконец, понял, зачем нужен этот инструмент. За оставшиеся два с половиной часа репетиции музыканты сыграли девять песен по несколько раз. Теперь перспектива гастролей не казалась ужасной. Расслабившись, Гамлет пританцовывал у микрофонной стойки. «Я присутствую при историческом событии – рождении новой группы!», – восторженно думал Олег, не зная о том, что Гамлет собирал новую группу примерно раз в год, после каждого интересного предложения о концертах.

Биографии музыкантов, вошедших в состав новоявленного коллектива, были чрезвычайно примечательны.

Владислав Ледовских родился в Алма-Ате и в самом раннем возрасте обнаружил интерес к восточным единоборствам. Как ни странно, именно каратэ и привело его к музыке, когда лет в пятнадцать по настоянию друзей из клуба, он посмотрел сначала фильм «Игла», а чуть позже «Ассу». Именно тогда кумиром Влада стал Виктор Цой, а призванием – музыка. Влад овладел гитарой, а чуть позже, поиграв немного в любительских алматинских рок-группах, переквалифицировался в клавишники, поскольку гитаристов в те времена было слишком много.

15 августа 1990 года Влад находился с друзьями на Капчагайском водохранилище, из-за чего весть о смерти своего кумира узнал двумя днями позже, вернувшись домой. «Не знаю, что тогда произошло. Помню, почувствовал, что сейчас надо быть рядом с Витей», – говорил потом Влад. Взяв с собой гитару и немного тёплых вещей, он вышел из дома и поехал на попутках в сторону Питера. Путешествие оказалось довольно долгим – впрочем, тяготы мало волновали закалённого с детства бойца. Недалеко от Златоуста он остановил грузовик, следующий в Москву, и Влад не удержался от искушения заехать заодно и туда. Водитель объяснил, что для того, чтобы не пропасть в столице, надо сразу идти на Старый Арбат, а там уже всё само собой образуется. Едва ступив на брусчатку старинной улицы, Влад сразу понял, что он дома.

В те дни на Арбате были десятки и сотни подростков, одетых в чёрное и игравших песни Цоя. Казалось, молодёжь всей страны собралась здесь, замерев, подобно Владу в настороженном ожидании – но ничего так и не произошло. Потом было многое. Знакомство с людьми, ставшими друзьями на всю жизнь, поездка в Петербург, компании в цоевской кочегарке-«Камчатке», ночёвки в коммуналке на Сенной, портвейн на кладбище у могилы Цоя, песни «Кино» в подземном переходе на Невском проспекте (знаменитой «Трубе») – всё это составило самую яркую часть тогдашней Владовской биографии. Задержавшись в Петербурге до холодов, он собрался было ехать обратно, но почувствовал, что при такой погоде не осилит дорогу до Казахстана и остался зимовать, с переменным успехом играя в переходах. Именно в ту зиму он сделал свою любимую причёску, с которой не расставался всю жизнь – выбрил волосы, оставив сзади одну длинную прядь, сплетённую в тонкую косичку. К весне 1991 года выяснилось, что домой можно не торопиться: семья Ледовских начала готовиться к переезду в Москву. Несколько последующих лет Влад же играл то в одном коллективе, то в другом, а иногда в нескольких одновременно, чаще всего вместе с другом-барабанщиком.

«Андрис. Правда, моего имени никто не может запомнить, и потому друзья зовут Андерсом», – так обычно представлялся новым знакомым этот светловолосый крепыш-прибалт. Имя досталось уроженцу Риги Андрису Андрианову от отца, также Андриса, которого маленький Андерс видел единственный раз в возрасте двух лет. Примерно тогда же мама Андерса поступила в московский вуз и переехала с маленьким сыном в столицу СССР. Вся сознательная жизнь Андерса прошла в тихом московском районе Ростокино. Будучи по натуре интровертом и флегматиком, Андерс не особенно стремился сходиться с людьми, и монотонная работа в маленькой типографии «Performer» пришлась ему по душе. Там-то осенью 1997 года и выяснилось, что его коллега, графический дизайнер Влад Ледовских – музыкант.

К тому времени Влад выступал с рок-группой «Las Banderas», игравшей латиноамериканскую музыку с юмористическими русскими текстами в одном и том же баре под названием «Мохито». Музыкальная жизнь настолько заинтересовала Андерса, что тот стал ходить на все концерты, потихоньку освоил ударные, отпустил бороду и длинные волосы, облачился в чёрную кожаную куртку и тёмные очки. Всё это создало колоритный образ, и через год, когда «Las Banderas» покинул барабанщик, Андерс органично занял его место. После этого группа просуществовала ещё пару лет, пока бар «Мохито» не закрылся.

В середине нулевых Влад и Андерс познакомились на Арбате с Гамлетом, которому тогда было всего пятнадцать лет. Музыканты бродили по городу, играли музыку, пили пиво, а чаще всего – делали всё это одновременно. Таким образом, было положено начало совместной рок-группе, получившей название «Кипарисы и пальмы». Группа просуществовала всего одно лето, после чего неугомонный Гамлет снова стал петь в одиночку, а Влад и Андерс понемногу отошли от дел, сосредоточившись на работе.

После окончания репетиции музыканты взяли по бутылочке пива и зашли в какой-то двор, чтобы обменяться впечатлениями.

– Круто вернуться обратно спустя столько лет, – сказал Влад, – небось, пока мы с Андрисом сутками клепали рекламную продукцию, вы все стали виртуозами планеты, и в электричках берёте только долларами.

– Ха, где ты встречал валютных уличных музыкантов? Валютными только проститутки и политики бывают, – засмеялся Андерс.

Гамлет немного смутился.

– Да ладно, играем помаленьку. Видишь, пачка новых песен есть – авось, кому-то и понравятся. Кстати, Андерс, ты же не воспримешь джембе как унижение?

– Куда деваться, на батарее в электричке не помолотишь.

– Давай тогда завтра прогоним материал с перкуссией, а потом дадим жару у Майка, у него в воскресенье будет днюха, ну и само собой, квартирник.

«Квартирный концерт, потрясающе!», – молча возликовал Олег, читавший о такой форме музыкального действа в книжках о Цое и Гребенщикове.

3. Музыкантская кухня