Сегодня война

– Кстати, не жалею. Хорошая была школа. Потом кое-что пригодилось в жизни.

– Десант?

– Почему? Войска связи. Меня, кстати, Дмитрием зовут.

– Сергей. – И сразу пожаловался дополнительно: – Я вообще из Москвы. Сюда приехал на несколько дней, а тут…

– Значит, такая судьба.

– Ага, судьба! Надо было сваливать из страны к чертовой матери! Уж работу там я бы себе нашел! Устроили революцию, блин!

– Иного выхода не было. – Философское спокойствие Дмитрия уже начинало раздражать. – Иначе вообще скатились бы к какому-нибудь Лесото. Да и кто устроил? Кто вообще народу не нужен и кого сразу свергли назад? Забыли: лучше плохой, но порядок, чем полный беспредел?

Как частенько бывает, немедленно вспыхнул спор. Часть сидевших неподалеку пассажиров принялась оправдывать случившееся, часть возражать, что перед тем было лучше, еще часть вообще ругали все подряд или отстаивали нечто третье. Благо, колонна двигалась каким-то загородным проселком, темнота за окнами даже не позволяла толком определиться, где именно, и никаких иных дел, кроме пустопорожней болтовни, у мужчин не было.

Даже поспорить толком не удалось. Автобусы один за другим миновали какие-то ворота с застывшей по сторонам парой бронетранспортеров и въехали…

– Да это же вроде «Лесные дали», – вдруг объявил один из пассажиров. – Ну, санаторный комплекс такой. Вроде бы заброшенный.

Во мраке действительно чернели какие-то длинные здания, только в окнах не горел свет, и лишь кое-где у входов тускло светились слабые лампочки.

– Сколько людей? – Дверь в автобус открылась, и внутрь заглянул кто-то снаружи.

– Сорок шесть, товарищ полковник! – бодро отозвался сидевший рядом с солдатом-водителем офицер.

– Хорошо. – И уже наружу: – Громов, забирай их себе. И из следующего автобуса тоже.

– Слушаюсь! – донеслось до пассажиров, и вместо полковника в автобус на мгновения влез другой офицер. Очевидно, тот самый Громов. – Всем на выход! Строиться!

Едва последний из пассажиров покинул салон, автобус немедленно укатил. Какие-то люди в форме живо стали помогать прибывшим создать некое подобие двухшереножного строя.

– Давай! Шевелись! Не то останетесь без обеда!

Есть многие не хотели, все-таки забрали их уже после ужина, однако спустя пару минут в темноте кое-как протянулся выстроенный фронт.

– Так. Рота! Равняйсь! Смирно!

Вряд ли команда была выполнена, кое-кто вообще толком не ведал значения прозвучавших слов, да и сказано было отчасти по привычке, отчасти чтобы обозначить новый социальный статус оказавшихся здесь парней и мужчин.

– Отныне в соответствии с выпущенным указом все вы считаетесь призванными в Вооруженные силы. Наша часть называется семнадцатой ополченческой бригадой, а вы – бойцы шестой роты второго батальона. Я ваш командир старший лейтенант Громов. Предупреждаю сразу: согласно тому же указу самовольное оставление воинской части является дезертирством и карается по законам военного времени. Это чтобы у кого-нибудь не возникало ненужных иллюзий и желания отсюда сбежать. Проверять, каким именно будет наказание, по-дружески не советую. И еще. В ближайшее время мы наверняка вступим в бой, поэтому ваша задача: как можно скорее овладеть хотя бы основами воинского мастерства. А теперь служившие срочную выйти из строя!

Вышло человек двадцать – двадцать пять из без малого сотни. В том числе и сосед Серанцева, а также не столь давно отбывший срок Комаров.

– Негусто, – невольно вырвалось у ротного.

Ничего иного он не ожидал, времена всеобщей воинской повинности остались разве что в памяти у чуть более старшего поколения, только мало хорошего получить в распоряжение совершенно не подготовленных людей.

– Механики-водители танков, боевых машин пехоты, водители бронетранспортеров имеются? Наводчики-операторы, наводчики? Командиры танков, артиллеристы?

Вперед шагнуло трое. Затем к ним добавился четвертый. Ротный тихо спросил, выслушал ответы, после чего подозвал бойца, и двое ушли куда-то от прочей группы.

– Остальным за мной. Сейчас вас перепишут, распределят по взводам и выдадут обмундирование.

Серанцев машинально провел рукой по длинным, забранным сзади в хвост волосам. Еще не хватало, чтобы постригли! Как тогда появиться перед Диной и ребятами? Насмешек не оберешься! Не пора ли качать права? Но остальные парни в строю помалкивали, а решимости выступить первым Сергею не хватило. Сказалось то, что происходящее казалось подобием кошмарного сна и никак не желало по ощущениям превращаться в реальность. Не может такого быть, и точка! Откровенный бред. Двадцать первый век, и вдруг откровенный произвол, словно сталинские годы на дворе.

Шутка, что ли? Так за такие шуточки морды бить надо, а потом таскать юмористов по судам, вплоть до Страсбургского. За нарушение прав человека. Пусть выплачивают отступные, раз такие идиоты!

Между прочим, суммы присуждаются порой такие, что потом какое-то время можно не работать. Даже с учетом стремительного обрушения всех мыслимых валют. Ну или досрочно выплатить кое-какие кредиты.

Нет, но на самом деле, что за шутки?

Процедура оказалась затяжной, хотя ничего особо сложного в ней не было. Где-то в обширном подвале одного из зданий прямо в коридоре стоял стол, за который уселся ротный, молодой совсем мужчина с усталым лицом, рядом с ним еще двое, и к сидящей троице пришлось подходить по одному. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, служил ли… Все заносилось в толстую тетрадь, а чуть в стороне уже устроился солдат с «поляроидом», и свежее фото новобранца тут же приклеивалось в напоминавший пропуск документ. Пара записей, документ закатывался в целлофан и торжественно вручался свежеиспеченному ополченцу. Затем следовало краткое направление в какой-нибудь взвод, и новичок посылался в соседнюю огромную комнату, сплошь заваленную обмундированием. Как тут же выяснилось, сплошь второго срока.

– Комаров Вячеслав Сергеевич. – Перед Серанцевым оказался мрачноватый мужчина уже в летах, уверенный в себе, спокойный.

– Служил?

– Сидел, – с некоторым вызовом отозвался Комаров.

– По какой статье?

– Убийство.

– Тоже неплохо. Если навыки будешь применять к врагам, – пожал плечами ротный. Чувствовалось, что удивить его какой-нибудь деталью биографии в данный момент невозможно.

– Вообще-то, и служил перед тем тоже, – неожиданно признался мужчина.

– Воинская специальность?

– Снайпер, – с некоторым вызовом объявил Комаров.

Ротный взглянул на него с некоторым интересом.

– Значит, потом служба в армии помогла?

– Еще как! – Но в ответе присутствовала изрядная доля иронии.

– Что ж, снайперы нам нужны. – Чувствовалось, старший лейтенант был не прочь узнать подробности биографии своего солдата, только времени сейчас на это не имелось. Вон еще сколько призывников толпится вдоль коридора!

В отличие от Комарова, Серанцеву сказать было нечего. Вернее, было что, но совсем иного толка.

– Я хотел бы знать, на каком основании меня сюда загребли? – Сергею вдруг показалось, что это последний шанс разрулить ситуацию. Выдадут потом удостоверение, и уже не отвертишься. – У меня работа, в конце концов. Я сисадмин в довольно большой московской фирме. И прогулы у нас весьма не одобряются.

– Согласно указу, время службы оплачивается предприятием или организацией, в которой работал призывник, в размере восьмидесяти процентов от оклада. Учитывая, что здесь будешь на всем готовом, примерно то на то и выйдет.

– Они оплатят! – невольно вырвалось у Серанцева.

– Куда денутся? Арестуют счета. Не старая власть, либеральничать никто не станет. Служи смело.