Ловушка. Сборник рассказов

Ещё старенькая модель «Жигулей» развернулась и выехала на дорогу. Павел проводил её глазами и только в последний момент заметил, что на боку машины белыми буквами по синей полосе написано не «полиция», а «милиция».

«Не успели поменять что ли?» – подумал он, усмехнулся про себя и ушёл в дом.

***

Павлу снилось, будто бежит он по пустынному ночному шоссе, чувствуя, что с женой его случилась какая-то беда. И чем быстрее становился его бег, тем всё сильнее тревога сдавливала бешено колотившееся сердце. Он уже не просто чувствовал, а почти знал, что так оно и есть – жене угрожает опасность. Полотно дороги стало делаться постепенно горячим, пока босые ноги не начали утопа?ть в рыхлом асфальте, замедляя движение. Наконец он увидел впереди бушующее пламя огня и услышал крики Оксаны. Она звала на помощь и твердила: «Вернётся это тебе! Вот попомнишь мои слова – вернётся». Он почти уже застрял на одном месте, не в силах передвигаться. А до пылающего автомобиля, внутри которого металась супруга, оставалось каких-нибудь десять метров. Он тянул беспомощно руки и пытался что-то сказать в ответ, но язык не слушался его. А впереди, возле машины, сновали секретарша Стелла и подруга жены Катя, с которой у Павла ещё до свадьбы был короткий роман. Они подливали из канистр бензин, отчего пламя разгоралось ещё сильнее. Потом раздался оглушительный взрыв, и раскалённые куски автомобиля разлетелись в разные стороны и, падая с высоты, неестественно громко ударялись о землю.

Павел проснулся. Кто-то с силой стучался в дверь.

Он вскочил с кровати. Запутался в съехавшем на пол одеяле и больно ударился головой о тумбочку. Выругался. Встал и, стараясь двигаться осторожно, пошёл открывать дверь.

Когда он её распахнул, полный решимости отругать стучавшего за его чрезмерное усердие, то никого за порогом не обнаружил. Но ведь секунду назад ещё продолжали стучать! Не мог же незваный гость так быстро скрыться из вида?! Павел вышел на веранду и осмотрелся. Нет. Никого нигде не было. Неужели этот неистовый стук был просто продолжением сна, перешагнувшего слегка за черту яви? Вполне возможно, если учесть, что последнее время, а особенно в эту ночь, ему пришлось психически поднапрячься. Да что там поднапрячься – если быть честным, то Павел был уже близок к нервному срыву, хотя и не хотел в этом себе признаться.

Одиннадцать часов утра. Семь часов он смотрел этот ужас про горящий автомобиль. Но пролетели они, как одна минута.

Павел зашёл в дом, проследовал на кухню и открыл холодильник. Вот же облом… Пиво кончилось. Да всё равно нужно по-любому ехать в город – за продуктами, за электриком и в полицейский участок. Да. В полицейский участок обязательно надо заехать, чтобы сказать им пару ласковых, а заодно выяснить, что там не так с предыдущим владельцем его дома.

Первым делом он и заглянул в участок. Дежурный записал данные его паспорта, выдал пропуск и указал кабинет капитана Карелина, с которым в первую ночь Павел говорил по телефону.

Капитан, к счастью, оказался на месте.

Павел постучал в дверь и вошёл.

– Можно? – вежливо спросил он.

– Проходите, – ответил капитан.

Это был мужчина лет пятидесяти, с густыми усами, редкой растительностью на голове и с глазами навыкате, отчего взгляд его всё время казался удивлённым.

– Я Павел. Мы разговаривали с вами несколько дней назад по телефону. По поводу шума соседей. В доме у озера.

Капитан завращал выпученными глазами, словно пытаясь вспомнить указанный Павлом факт. Потом закрыл их и потёр пальцами веки.

– Извините, – сказал он. – Проптоз. Перемежающийся. Чёртова напасть. Врагу не пожелаю. Это от варикозного расширения сосудов глазницы. Доктор так говорит. Но это, скажу я вам, совсем от другого. Все эти бумажки, которые приходится перебирать целыми днями, – вот в чём истинная причина. Так что там на счёт вашего дома?

– Это я и хотел у вас спросить, – слегка озадаченный, сказал Павел.

– Так, – капитан снова удивлённо на него посмотрел. – Павел. Дом у озера. Да, да. Было такое. Так вы говорили с бывшим владельцем?

– Нет. Поскольку это невозможно. Он с некоторых пор, как оказалось, находится в психиатрической клинике.

– Ничего себе, – в этот раз капитан действительно удивился. – Впрочем, этого и следовало ожидать.

– Отчего же?

– Да как вам сказать… В своё время он тоже жаловался на шум в соседском доме. Я собственнолично ездил туда. Раза четыре. В бытность свою младшим лейтенантом. Но дело в том, что в этом доме шесть лет как никто уже не живёт.

– Как это? – теперь была очередь Павла округлять глаза.

– А вот так, – всплеснул руками капитан. – У нас здесь все знают эту историю. Странно, что ваш агент об этом ничего не сказал. Хотя, конечно, непосредственно к вашему дому это отношения не имеет. Обвинять агента в замалчивании такой щекотливой информации формальных поводов нет.

– И что за история? Вы можете мне толком всё объяснить?

– Шесть лет назад, – начал капитан, – в одну новогоднюю ночь произошла там трагедия, причины которой так и остались загадкой. Муж застрелил свою жену и маленького сына, а сам повесился у себя в кабинете на первом этаже, не оставив даже никакой записки, как это бывает в подобных случаях. Что стало поводом для этого – так и не удалось выяснить. Делом тем занимался лейтенант Павлов, но до конца расследовать не успел – сам погиб при исполнении, задерживая сбежавшего из колонии зека.

– Постойте, – прервал капитана Павел. – Как вы сказали? Лейтенант Павлов?

– Да. А вам это имя о чём-то говорит?

– Но как такое возможно?

– Что?

– Я видел этого лейтенанта сегодня ночью. Он с фонарём осматривал соседский дом.

Капитан откинулся на спинку стула и снова стал водить глазами по кругу.

– Боюсь, – после паузы сказал он, – что вас кто-то ввёл в заблуждение. Лейтенант Павлов не мог этой ночью быть в том доме.

– Но я разговаривал с ним так же, как сейчас говорю с вами. Зачем мне что-то придумывать?

– Давайте ещё раз пробежимся по фактам, – спокойно предложил капитан. – В том доме, о котором вы говорите, уже шесть лет никто не живёт. Это раз. И лейтенант Павлов не мог ни с кем говорить в последние четыре года, поскольку мёртвые говорить с живыми не могут – это два. Насколько мне видится, это факты неопровержимые, и оспаривать их не имеет здравого смысла.

– То есть, – продолжил его мысль Павел, – получается, что я либо сумасшедший, либо кто-то пытается играть со мной в игры?

– Вы сами это сказали, – подняв вверх указательный палец, подытожил капитан. – Я бы больше склонялся ко второму варианту. Но… Вы уж простите. История с прежним владельцем вашего дома может кого угодно сбить с толку. А учитывая, что вы, насколько я знаю, писатель, то воображение у вас должно быть развито превосходно. А сон разума, как известно, порождает чудовищ. Ещё раз простите, если моя логика кажется вам обидной. Но я следователь. Приходится мыслить совсем в ином, нежели вы, ключе.

На Павла нашёл ступор. Мысли его беспорядочно суетились в голове, расталкивая друг друга. Кто же мог так зло с ним шутить? И главное, с какой целью? Таких отчаянных врагов у него никогда не имелось. Собственное помутнение рассудка он исключил сразу. Причём здесь то, что он писатель? Разве писатели не умеют мыслить логически? Ещё как умеют. Может, даже почище следователей. Задача писателя, особенно если он пишет беллетристику, заключается в том, чтобы ввести читателя в заблуждение, дать ему в самом начале ложные ориентиры, дабы до самой последней страницы он не мог догадаться, в чём, собственно, фишка описываемых событий. Писатель выше логики, поскольку логика – инструмент всего лишь линейный, а решать приходится системные задачи и погружаться в параллельные связи и потому знать, чему служит каждый винтик в механизме запутанного сюжета. Нет. Он не сумасшедший. Трагедия, случившаяся с женой, само собой, подточила его нервы, но на озеро он приехал полный оптимистических настроений. И шум в доме – это не плод его воображения. Как и сегодняшний разговор с покойным лейтенантом Павловым.

– Значит, – снова заговорил Павел, – после моего звонка вы никого так и не посылали на озеро?

– Никого, – уверенно замотал головой капитан. – У нас до сих пор аврал. Свободных машин нет, как и людей.

– И что же мне теперь делать? – развёл руками Павел.

– В каком смысле?

– Если опять, не дай бог, случится что-нибудь странное, куда мне следует обратиться? Помимо психиатра.

– Если что-то будет всерьёз угрожать вашей жизни, то, разумеется, звоните в участок. В остальных случаях, боюсь, мы ничем вам помочь не сможем. И не потому, что я сомневаюсь в вашем рассудке, а потому что ресурс пока ограничен. Когда разберёмся с делами, я, если хотите, пошлю человека осмотреть дом. Но это будет нескоро.

– Ещё, – вспомнил Павел, – мне бы электрика где-то найти в городе. В том доме провод оборвался, болтается на дереве. Может закоротить.

– Провод? Не переживайте. Не коротнёт. Дом обесточен уже много лет.

– Но… – Павел хотел было рассказать о свете на первом этаже, но тут же осёкся, не желая продолжать скользкую тему.

– У вас есть оружие? – неожиданно спросил капитан.