Комплекс полноценности

– На берегу. Точно и сам не знаю где.

– Ага, понятно.

Какой-то странный был у Мишки голос. Гризов журналистским нюхом почуял что-то неладное.

– И чего это тебе понятно, Мишка? Не договариваешь ты что-то, брат.

– А у тебя по дороге на пляж ничего не приключилось?

– Так, случайно забрел на какую-то поляну с «мерседесами». Ничего особенного.

– Ой ли?

– Ну, там, на капоте валялось еще что-то на героин похожее. Темно было, не разглядел, – ответил Антон и добавил не очень уверенным тоном: – Но мне-то что, я ведь про наркотики не пишу.

– Да тут по городу слух циркулирует, что какой-то мужик спугнул Колю Меченого, местного крестного папика, когда тот толкал клиенту пару килограммов героина. Клиент оказался нервный, хотел уже отказаться, раз засветился. Ну а Коле, представляешь, какой облом – столько баксов мимо пролетает. Как стрельба началась, мужик тот убежал. А вот клиента наутро нашли в заливе с пятью дырками в животе. Рядом и охранники его плавали. Так что, если случайно мужика того увидишь, передай, что не стоит ему пока в Зелек приезжать месяц-другой. Здоровей мужик будет. Путь успокоится всё.

– Да уж передам, Мишка, спасибо…

– Не за что, звони. Мы к тебе как-нибудь сами зaeдeм. Бывай!

– Ага… – вяло проговорил Гризов уже в пустоту, наполненную гудками.

«Ну вот, еще мафии не хватало до кучи. А это пострашнее инопланетян, если разобраться. Те волосатые и далеко, а эти бритоголовые и рядом, – расстроился Гризов. – Ладно, может, не запомнили. Ночью по пляжу Зеленогорска столько пьяных мужиков шарится. А там реально темно было».

Антон встряхнул головой, отгоняя черные мысли, и подошел к окну. Жил он на четвертом этаже кирпичного дома. Окна квартиры выходили во двор, где росло несколько огромных тополей. Своими кронами гигантские деревья закрывали половину неба, так что даже в солнечную погоду почти весь двор находился в тени. Зато, когда шел дождь, под ними можно было легко переждать непогоду. Для Питера очень удобно.

В дальнем конце двора виднелась детская площадка. Ее архитектурный ансамбль включал избушку на курьих ножках, песочницу, рахитично поскрипывающие качели и три скамейки. Все сказочные декорации давно были испещрены народной резьбой по дереву и складывались в понятную серию: «Вовка козел!», «I LAVE Васю», «Петька любит Наташку, дурак», «Я был тут». Казалось, нового в этой области творчества ожидать не приходилось. Однако недавно Антон с удивлением заметил на бревенчатой стене избушки удивительно современную надпись «Windows – фигня!». Обойдя вокруг избушки, он отыскал вторую «Iphone – отстой!». А затем обнаружился и вовсе взгляд в будущее: «Китайцы рулят». Вскоре, однако, кто-то из любителей отечественной техники написал рецензию на все предыдущие надписи: «Fuk все ваши импортные девайсы, потому что я PATRIOT».

Народная переписка продолжалась и приняла исключительно техногенный характер. Возвращаясь как-то с работы, Антон подошел ради интереса к избушке и насчитал больше десятка новых рецензий. Самым популярным среди русской молодежи, как ни странно, было уже не родное слово из трех букв, а английское Fuk. Почему о своих чувствах к родине – patriot – нужно было писать на чужом языке, Антон тоже не мог взять в толк. Сразу было видно, что всеобщее увлечение самым простым языком в мире даром не прошло.

Глядя из окна на летний пейзаж пустынного двора, Антон вдруг заметил рядом с англоязычной избушкой Григория Забубенного, своего соседа. Тот сиротливо озирался по сторонам, держа в левой руке бутылку водки, а в правой полиэтиленовый пакет с чем-то пухлым. Энергетический посыл соседа Антон уловил безошибочно, хотя и находился на четвертом этаже. Нет, пить он, конечно, не хотел, да тем более в воскресенье с утра. Но Григорий так тоскливо озирался по сторонам, что Антон решил прийти ему на помощь. В конце концов, можно было просто поддержать компанию и посидеть рядом, делать-то было в принципе нечего. Гризов открыл окно и крикнул вниз:

– Эй, мужик! Ты чего, позавтракать на природу вышел?

При виде дружественного лица Григорий потеплел душой. И, радостно взглянув на непочатую бутылку, ответил:

– Конечно, с утра еще ничего не ел. Выходи, гостем будешь.

– Спасибо, я сыт.

– Ну, хоть за компанию…

– Ладно, сейчас спущусь.

Антон надел джинсы и черную майку с красной размашистой надписью «Алиса», обулся в кроссовки, закрыл квартиру и спустился в пустынный двор. Григорий уже поджидал его на скамейке возле избушки, с любовью разложив содержимое пухлого пакета. Это оказалась аппетитная колбаска, селедка с заранее порезанным хлебом и солеными огурцами. Все было аккуратно разложено на картонных тарелках.

Алкоголики бывают двух видов: культурные и некультурные. Григорий относился к первым и культуру пития сохранять умел. Не вина французского, конечно, нет. На язык урожай тысяча пятьсот тридцать третьего года с виноградников Шампани определить не смог бы. Но вот паленая бутылка водки или нет, и на каком заводе страны ее разливали, – определял за полсекунды. Для всего гаражно-алкогольного братства микрорайона Забубенный был чем-то вроде ОТК или комиссии по контролю качества. За свое искусство получал либо стакан, либо даже деньгами, потому и закуска у него была всегда довольно богатая.

Антон присел рядом на скамейку и стал смотреть, как Григорий, профессионал своего дела, откупоривает поллитровую бутылку водки. Когда Григорий закончил с этим ответственным моментом и набулькал себе в граненый стакан первую дозу, то искоса посмотрел на Антона. Тот вежливо отказался, мол, утро выходного дня, завтра на работу. Его немного беспокоило, что сосед расположился прямо на детской площадке, но пока что вокруг было пустынно и детям они не мешали.

– Так то же завтра, – высказал резон Григорий, – или ты за рулем?

– Руля у меня пока нет.

– Тогда – не вижу препятствий.

Антон вздохнул, чуть задержавшись с ответом.

– Ты можешь себе представить, Григорий, что бывают в жизни моменты, когда не хочется пить…

– Не могу, – честно признался Забубенный.

Антон все отнекивался и согласился только посидеть рядом за компанию, так что соседу пришлось пить в одиночестве. Опрокинув первую дозу в широкое горло, Григорий крякнул и закусил огурчиком. Медленно прожевав, съел колбаску, снова потянулся за дозиметром. После второй дозы в одиночестве Григорий опять грустно хрустнул огурчиком и опрокинул третью.

Антон едва успевал следить за манипуляциями соседа. В свои сорок лет Забубенный был вполне проворным мужиком, во всяком случае по части выпить. Что касается работы, то хорошо работать Григорию мешала широкая душа. Душа растаскивала его в разные стороны, и очень редко Забубенному удавалось посвятить себя одному серьезному делу, как того требовала традиция.

Где он только ни работал. Побывал Забубенный в своей наполненной смыслом жизни маляром-штукатуром, ассенизатором, дворником и его младшим помощником, каменщиком и лесником, три года пытался стать инженером-химиком, осваивал Камчатку и Таймыр вместе с геологами, работал зубным врачом-частником у эскимосов и автослесарем в Кзыл-Орде. Везде у него поначалу все шло хорошо, потому что он старался. Его хвалили, он старался еще больше, и в конце концов старания Забубенного уходили в такую заоблачную высь, что либо работа исчезала сама собой, либо его увольняли.

Работая как-то лесником, он решил разводить крокодилов на берегах Амура. Поскольку вычитал в бульварной газетке, что их кожа бешено дорого стоит и за нее американские миллиардеры дают миллионы баксов. Отсутствие биологического образования Григория ничуть не смущало. Но население в последний момент воспротивилось. Хотя поначалу обещания сшить всем теткам в прибрежных деревнях сапоги из крокодильей кожи прямо как у этой голливудской… *ляди Шэрил Стоун будоражили воображение. Но когда дело дошло до организации акционерного общества «Забубенный и компаньоны» с целью сбора денег на поездку в долину Нила за мальками крокодилов, которых там видимо-невидимо, все компаньоны неожиданно дали задний ход. Так и остались обитатели прибрежных амурских деревень без сапог из крокодильей кожи.

Махнув на несознательных компаньонов рукой, Григорий обратил свой изворотливый кипучий ум на другие проекты добывания денег. Ибо просто честно работать на одном месте ему как-то в голову не приходило. Не такой у него был характер. Но и лентяем его нельзя было назвать. Григорий Забубенный был новатором в любом деле.

Сойдясь на короткой ноге с самогонным обществом Новомухинска, городка в средней полосе России, новатор предложил местному мэру Живодерову суперпроект добывания нефти из самогона. Сказались три года химического образования. О том, что из института Забубенного отчислили за алхимические наклонности – пытался добыть золото из ртути и найти философский камень, – Григорий скромно умолчал.

Наполнившись начальными химическими знаниями – из всех увиденных за три года обучения формул в голове Забубенного осели только СО

и H

O, – Григорий решил воплотить их в жизнь не откладывая. Так возник проект создания гигантского самогонного аппарата «Пей до Дна», способного производить до тысячи литров чистейшего продукта в день с отстойниками для нефти по две тысячи баррелей каждый и последующим строительством нефтепровода «Новомухинск-Багдад».

Увлеченный новой идеей, Живодеров теперь ежедневно попивал на веранде с Забубенным самогон собственного производства и мечтал о тех близких уже временах, когда станет хозяином на мировом рынке нефти. Новенькие нефтедоллары потекут в карман мэра среднеполосного Новомухинска в обход карманов руководства наивного «Газпрома», решившего искать нефть в Сибири и еще более отдаленных местах. Глупые, они не знают, что нефть-то вот она, рядом! В прозрачном стакане булькает. Надо только поручить дело хорошему человеку.

Григорий был мужик что надо и разговор поддержать умел. Только, несмотря на все усилия, с аппаратом «Пей до Дна» работа шла медленно. Точнее, самогон он начал давать уже на второй день после сборки, а вот с последующей перегонкой его в нефть что-то не ладилось. То ли сырье было не очень нефтеносное, то ли помощники не соблюдали технологический процесс, то ли ветер в момент создания исходной смеси дул с востока, но нефть не шла. В своих формулах Григорий не сомневался целый месяц, после чего собрал шмотки и тихо отчалил в Кзыл-Орду. Не дожидаясь, пока просохнет Живодеров, спустивший на постройку агрегата все бюджетные деньги.

Впрочем, как показала история, ни народ, ни мэр на него не обиделись. Очень скоро появились в Новомухинске предприимчивые люди, околдовавшие непросыхающего Живодерова магическими словами про бизнес-план, маркетинг, кредит и прибыль. Особенно Живодеров был очарован размерами прибыли, которая могла появиться, если вместо нефти наладить производство дешевой водки «Новомухинская» в миллионах, прозрачных как слеза ребенка, бутылок. Учитывая уже сделанные капвливания, новая водка будет значительно дешевле, чем лимонад. А что, мол, она отдает самогоном, так это даже хорошо. Видимо, история возникновения виски была схожа с новомухинской историей. Так и сделали.

Кипучая энергия уже занесла Забубенного к этому времени в отдаленную от центра России Кзыл-Орду. Там он устроился работать автослесарем, хотя своей машины никогда не имел.

После десяти лет скитаний по отдаленным землям и регионам Григорий волею судьбы осел в Питере. Здесь ему понравилось. Здесь было много инженеров-химиков и автослесарей, было о чем поговорить с профессионалами долгими вечерами. На работу Григорий пока не устраивался, отдыхал от скитаний, всем говорил, что в отпуске. Видимо, поэтому в городе Петра еще что-то производилось и худо-бедно работало. Время от времени Григорий задавал Антону риторический вопрос «А не поработать ли мне?» и просил помочь устроиться. Но Гризов слишком любил свой город, а потому отговаривал соседа от этой разрушительной идеи.

К удивлению Антона, сразу по приезду в Питер Забубенный женился. Свое решение он потом объяснил так: «А что делать, молодость почти прошла, пора и о будущем подумать». Жену его звали Наташа. Это был простая и добрая женщина средних лет, довольно приятная брюнетка. Парикмахер. Жила она в квартире этажом ниже Антона. Там и поселился сам вновь прибывший, быстро став компанейским соседом и собутыльником журналисту, несмотря на разницу в возрасте.

Забубенный после пятой дозы водки, закушенной огурчиком и колбаской, запах воспоминаниями. Он уже хотел в очередной раз излить Антону душу, полную накопившихся за годы странствий ярких впечатлений, но тут рядом с ними остановилась бабуля из соседнего дома.

Бабуля прогуливалась вместе с внуком, который вознамерился поиграть в песочке, но присутствие двух веселых дядей его слегка озадачивало. Не раздумывая бабуля вступила в переговоры. Душевно улыбнувшись, она спросила:

– Вы чего тут расселись, алкашня? Вам что, подворотни мало?