Рассказы на заметку

Ему снился сон, как он оказался закрытым в огромном презервативе, по колено в тягучей белой жидкости и никак не мог вырваться наружу. Он проснулся в холодном поту, за стеной всё также резвились со стонами и скрипом кровати. Было шесть часов утра. Тогда он включил телевизор на всю громкость и стал смотреть передачу про рыбалку, где полчаса, три рыболова, вместе тащили огромного сома из реки, который под конец сорвался с крючка и ушёл. Амплитуда звуков за стеной только наращивалась. На этот раз Семёну жутко захотелось подойти и грюкнуть об стену табуреткой, или пробить перфоратором огромную дыру в стене, зайти внутрь и надавать пощёчин обоим, чтобы они наконец поняли, что не одни в этой проклятой гостинице. Хотя он прекрасно понимал, что перфоратора у него нет с собой, а за порчу гостиничной мебели придётся расплачиваться своими кровными, но всё таки, это его несколько успокаивало. Он вспомнил старую шутку: секс удался, если соседи вышли покурить на балкон. Засмеялся, вынул сигарету из пачки и подошёл к окну. Из открытой форточки потянуло острым холодком, он стал курить выпуская длинный дым кудрявыми клочьями на улицу. Гостиница нечто временное,– думал он – завтра я уеду отсюда и через день-другой забуду эту кошмарную ночь навсегда, да и винить их не за что, всё естественное не безобразно, не будут же они о соседях беспокоиться во время оргазма. А всё таки интересно было бы взглянуть на него, нет, ну супермен какой-то, так трудиться всю ночь здоровье надо иметь, это тебе не пиво пить под воблу, как минимум спортом заниматься надо, в день по десять километров бегать, на турнике подтягиваться, отжиматься – сокрушенно разглядывая предательски выпирающий из-под расстегнутых пуговиц полосатой пижамы живот. А ведь и я не свят, были же и у меня любовные приключения, захихикав. Хорошо, что Люська не знает, в мозгу роем пронеслись кадры любовных утех, вспоминая пару жарких командировок в прошлом.

Настенные часы показывали восемь часов утра. Семён быстро оделся, побрился, одеколон ожёг его щёки и немного оживил острым запахом мяты перечной. Щас кофейку выпью и всё станет на свои места – открывая дверь. Не успел он сделать и трёх шагов по мягкому ковру коридора как прямо перед ним, открылась дверь соседей. Из номера вышел высокий молодой человек, худого телосложения с впалой грудью, очками на толстых стёклах, напоминающий студента старших курсов, и гадливо улыбаясь, поздоровался с ним. Семён, не отвечая на приветствие, прошёл дальше, поравнявшись с дверью он всё-таки не удержался и заглянул внутрь комнаты. Около кровати, на стуле небрежно свисали леопардовые лосины и белый газовый шарфик завязанный узлом на спинке стула.

– Костик, потри мне спинку – неслось из глубины комнаты. Голос оказался на редкость знакомым. Где-то я его слышал, где я его слышал, ну где? – застучало в потяжелевшей от бессонницы голове Семёна. На улице ярко слепило солнце, до самой работы он шёл и всё вспоминал этот голос, но безуспешно. Он брёл по тротуару, уставший, опусташённый, с одной только мыслью в голове, где он мог слышал этот голос.

Железная дверь в овощехранилище была открыта настежь. Шофера, работники в халатах погружали в кузова машин ящики с салатом, помидорами, огурцами, где-то нетерпеливо сигналил грузовик. Семён прошёл, в уже знакомую ему подсобку, где был терморегулятор и начал в нём ковыряться, через некоторое время прибор вдруг весело замигал лампочками и заработал к его великому удивлению, он аж крякнул от удовольствия. За спиной раздался знакомый голос:

– Ну что ты тут всё ещё возишься, чудик! От неожиданности, он резко повернулся и выронил из рук отвёртку. Перед ним стояла завскладом в леопардовых лосинах с белым шарфиком на шее.

– Так это вы! – невольно вырвалось у него

– Конечно я – с искренним удивлением, разводя руками- а кто же ещё, Зоя Александровна, заведующая овощным складом, ты что с утра уже выпил, людей не узнаёшь. Ты тут пошевеливайся, а то у меня огурцы вянут по самые помидоры в четвёртом хранилище.

Рудик и очки

В этом Мире, всё имеет своё начало. Удобное кресло на котором ты любишь сидеть, стол, стул, часы, автомобиль, виагра и даже велосипед на котором катаешься, тоже когда то изобрели. И как правило, любое новое начинание, почти без исключения, обычно берётся в штыки; скептиками, нытиками, маловерами, пессимистами и прочими сомнительными людьми которые только и ждут повода, чтобы кого то раскритиковать. Существует и другая категория людей, которые верят в прогресс и смотрят на любое новое изобретение как на манну небесную ниспосланную сверху, обычно это люди неуверенные в себе и зачастую болезненные оптимисты.

Мой друг Рудольф Скворцов, не подходил ни под какую категорию из свыше двух перечисленных. Он был простым рабочим парнем, с шикарными рыжеватовыми усами и любил женщин. Представители прекрасного пола также не оставляли его без внимания, находя его остроумным, смешным. Казалось бы существует невидимая для глаз гармония между ним и женщинами, если бы не одно маленькое но!

Рудик всегда считал, что у него прекрасный римский нос, выразительные глаза, и всё это скрыто под толстыми стёклами очков и оправы. Из-за за этого он теряет большую часть своего мужского шарма с харизмой. Его очередным обьектом вожделения, оказалась заводская красавица Света с третьего цеха. Она постоянно делала вид, что он ей обсолютно не интересен и не смотрела в его сторону, несмотря на все его старания – цветы, коробка конфет на рабочем столе, до её прихода. Всё это вызывало в нём ещё большую неудовлетворённость своим внешним видом. Эх если бы не эти проклятые очки, протирая запотевшии стёкла после дождя, жаловался он нам

Честно говоря, все эти его откровения всегда вызывали у нас снисходительную улыбку при нём, оставляя удовольствие на потом, позубоскалить о формах Рудикиного носа в его отсутствие.

И вот наконец свершилось, появились контактные линзы, это новость облетела нас всех с молниеносной быстротой. Наверное одним из первых кто решил их попробовать оказался Рудик. Впрочем, об этом, он сам нас оповестил, звоня каждому по очереди. Единогласно, без воздержавшихся, было решено отметить это событие и обмыть покупку, сегодня же, без промедления. И мы радостные, с разных концов города поспешили к нему, на улицу Строителей, на третий этаж, дверь слева, под загадочным номером 69. Нас было четверо Сашка, Жора, я и Артём, обсолютно разные, как характерами как и возрастом, со своими взглядами на жизнь, но сегодня нас объединяла радость за друга и каждый взял по бутылке водке завёрнутой в газету советский спорт, поспешил к нему. Встретились у подъезда сдержанно поздоровались вместе поднялись по лестнице наверх уступая друг другу дорогу, в предвкушении удовольствия которое нас ждёт на третьем этаже. На звонок в дверь, Рудик ответил радостным возгласом:

–Входите друзья, дверь открыта!

В середине комнаты, за круглым столом сидел виновник торжества, без очков, чем то напоминая древнеримского патриция, посреди открытых консерв сайры, шпротного паштета и початой бутылки водки. Иногда он всё же надевал очки и через некоторое словно опомнившись, снимал, видимо многолетняя привычка давала знать о себе.

Он окинул нас всех гордым взглядом, греческий нос обязывал, и скомандовал театрально приподымая правую руку вверх.

– Так, все быстро расселись по местам.

Толкаясь, мы бросились к стульям, каждый старался поближе подсеть к Рудику, чтобы воочию убедиться, что линзы уже на зрачках, отчего после неловкой толчеи между Сашкой и Жорой разгорелся спор, кто первый занял стул. Так они и остались сидеть вдвоём на одном стуле не уступая друг другу с риском слететь с него. Рудольф взял в руки бутылку водки, разлил её по стаканам и молча, не чокаясь проглотил содержимое комично морщась. Нам ничего не оставалось как последовать его примеру. За первым стаканом последовал второй, третий, пока я не выдержал и воскликнул

– С обновой тебя Рудольф! – На, что он нетерпеливо махнул рукой, давая понять, что не до этого ему сейчас, потом.

– А теперь смотрите, друзья мои – сказал он, взяв очки со стола и бросил их на пол – с этим теперь покончено раз и навсегда! – Окинув нас всех торжествующим взглядом и чтобы мы удостоверились в правоте его слов, он наступил на очки ногой, отчего те весело хрустнули, рассыпаясь блестящим бисером по паркету. Воодушевившись решительностью друга с какой лёгкостью и бесповоротством он решил покончить со старым, мы стали беспорядочно поздравлять его и кричать молодец, браво, так держать, знай наших, и так продолжалось бы неизвестно сколько времени, если бы не странное поведение Артёма. Он присел на корточки перед разбитыми очками, взял в руки скрючившуюся, словно Баба-яга оправу и рассматривая её близорукими глазами воскликнул:

– Это мои очки! Ты сломал их вдребезги!

Если в нашем городе столкнуться между собой два автобуса, происшествие из ряда вон выходящее, то одним из бедолаг пассажиров обязательно будет Артём или где-то обвалился пол под танцующими студентами и там одним из танцующих непременно окажется он. Казалось происшествия ищут Артёма, а не он их.

В комнате повисла неудобная тишина. Первым кто вышел из онемения был Рудик.

– Точно это твои, ты уверен – виновато хлопая глазами спросил он

– Конечно мои, я свои очки из тысячи других могу узнать с закрытыми глазами

– А как они оказались у меня на столе? Мы все с недоумением посмотрели на Артёма, в ожидании неоспоримых аргументов с его стороны.

– Так я положил их рядом с собой на стол, чтобы протереть салфеткой следы от пальцев на стёклах, а ты их взял вместо своих

–А где тогда мои? – Мы все нашли вполне закономерным вопрос Рудика и повернув головы вопросительно посмотрели на Артёма

– Как где – передразнивая- у тебя на носу!

– И вправду, у меня – снимая очки с носа и с недоумением крутя их в руках – так значит я разбил твои и одел свои – начиная понимать. А знаешь, что – слегка поразмыслив – бери мои, у нас же с тобой они почти одинаковые – протягивая очки Артёму

– Придётся взять, куда мне деться теперь – протирая линзы салфеткой, пробормотал Артём недовольно морщась, примеряя их на нос.

Обрадованные мирной развязкой щепетильной ситуации, я разлил водку по стаканам и предложил тост за дружбу:

– Говорят, что друзья познаются в беде, это конечно правда! Однако я считаю, что и в радости мы должны быть вместе. Вот к примеру наш случай, если бы не новые очки Рудика, то сидел бы каждый из нас у себя дома, смотрел телевизор или читал бы книгу….

Потом я долго рассказывал про политическую обстановку в Мире, про женщин, про новый рецепт горохового супа, поддержу и взаимопонимание между друзьями, пока не заметил, что меня никто не слушает.

Вокруг все переговаривались между собой, отчего в комнате стоял лёгкий гул, напоминающий потревоженный улей строптивых пчёл, при этом Рудик умудрялся постоянно смачивать палец в стакане с водой и тыкать его в себе глаз.

– Рудольф! – позвал Артём, два раза икнув после шпротного паштета, который застряв в пищеводе ни как не собирался упасть в желудок – Рудольф! – повторил он ещё раз, тупо мотнув головою, пытаясь опустить паштет этажом ниже – когда же ты нам наконец покажешь свой гордый римский профиль

– Да подожди ты – грубо отрезал его Рудик – внимательно осматривая поверхность стола со всех сторон – парни я кажется потерял линзу с правого глаза.

– Не может быть – воскликнули мы хором

– День какой то странный сегодня, час назад мои очки сломали, теперь линза пропала – занудил Артём

– Да не переживай, щас мы вместе её быстро найдём, ты только вспомни, что делал последние полчаса – предложил я

– В туалет ходил? – решил уточнить Жора

– Если ходил, ну всё, пропащее дело – удручающе покачал головой Артём

– Два раза успел сбегать – зжигая глазами окружающих процедил сквозь зубы Рудик – никому не двигаться, всем сидеть на своих местах! – скомандовал он. Потом встал со стула , наклонился и начал внимательно осматривать паркет под столом, после этого, очевидно оставшись недовольным своими поисками, продолжил обзор на четвереньках, далее на карачках он двинулся в направлении туалета, подобно луноходу тщательно осматривая каждую паркетину. В результате поисков он нашёл; две булавки, одну иголку, несколько почерневших медных копеек под шкафом и отцовские запонки пропавшие несколько месяцев назад, линза как сквозь землю провалилась. Разочарованный, он как-то весь помяк, сел на пол и поникшей головой, глубоко вздохнув нам доверил свою тайну – сегодня вечером возле кинотеатра Октябрь у него свидание со Светкой. Неужели с третьего цеха, изумлённо переглянувшись между собой, спросили мы его – На, что он сокрушенно покачал головой в знак согласия

– Даже билеты заранее купил на последний ряд

– А почему на последний ряд – прищуриваясь спросил Артём

– Чтобы целоваться, недотёпа. Первый раз в жизни хотелось это проделать без очков.

Мы сразу же стали убеждать Рудика, что времени ещё много и надо вместе искать проклятую линзу, так шансы её найти увеличатся в шесть раз, потому, что нас шестеро. Немного поломавшись он наконец согласился и мы бросились с остервенением искать контактную линзу. Перерыли весь дом, два раза выносили стол на кухню, так как Жора утверждал что под столом мало света. Когда заносили обратно, у него обвалилась ножка, потом трусили стул над газетой на котором сидел Рудик, пропылесосили всю квартиру, долго копались в пылесосном мешочке отделяя вилкой пыль от мусора, но когда Артём стал разбирать кровать в соседней комнате Рудик не выдержал и попросил всех уйти, отвесив ему ногой глухой поджопник. Мы сочувственно стали прощаться с Рудиком, каждый жал ему руку и говорил ободряющие слова на прощание. Сердобольный Артём предложил ему, с добродушием на грани кретинизма (теперь уже свои, а ещё совсем недавно его, – очки), поносить на время, пока не найдётся пропажа, но увидев угрожающий блеск в близоруких глазах, замолк и ушёл вместе с нами.

Дома, я заварил себе ароматный чай из ромашки, немного посмотрел телевизор и пошёл спать. В ту ночь мне снилась оправа разбитых очков, которая змейкой летала по комнате стараясь обвиться вокруг моей шеи и задушить. Разбудил меня телефонный звонок, скользнув ногами в тапочки, спросонья я больно ударил мизинец ноги об ножку стула, проклиная всё на свете поднял трубку. На другом конце связи был Рудик который возбуждённый до предела кричал в трубку

– Ты не поверишь, я нашёл линзу и знаешь где она была? – Я уныло посмотрел на часы, было без десяти три часа ночи.

– Ну и, где ? – спросил я зевая