Точка зрения

Дима почувствовал себя глупо. В стакане был сок.

– Что вы с ним возитесь? – раздражённо выпалила кудрявая Женька. – Пусть домой катится! Не понимает он, что мы тут делаем! И не поймёт: каждый день домой ходит! А нам на улицу без разрешения выйти нельзя. Воздуха не хватает. Свободы.

– Женька, уймись. Дай человеку привыкнуть, – Ромка попытался защитить друга.

– Пойдём, – резко оборвал его Дима, ему надоело быть бессловесным мимом.

Повисла тишина. Ожидая реакции, Дима смотрел в сторону кудрявой девушки. Та не двигалась.

– Куда это ты собрался? – озадаченно почесал затылок друг.

Дима не ответил, так как продолжал смотреть на девчонку: Женя встала, одёрнула ветровку, оправила юбку и по дощечкам ловко перебралась обратно до места, где стоял Дима.

– Интересненько, – потирая руки, Рома собрался пойти следом.

– Тебя не звал, – остановил его Дима.

Друг растерялся и остался стоять на месте. Длинноволосый парень внимательно посмотрел на незваного гостя, недобро усмехнулся, но ничего не сказал. Женя вышла на площадку, перегнулась через перила, убедилась, что внизу никого нет, и легко побежала вниз. Дима поспешил следом.

– Что дальше? – она остановилась на первом этаже.

Дима выглянул из-за угла и осмотрелся. Вахтёр, добродушный старик лет семидесяти с узким лицом и густыми седыми бровями, мирно дремал на своем месте. Дима взял Женю за руку и повёл в сторону входной двери.

– Она обычно закрыта на ключ, – следуя за ним по пятам, прошептала та.

Они миновали сначала вахтёра, потом пустой вестибюль и стеклянные двери. Теперь только мощная дверь и металлическая щеколда отделяли их от улицы. Дима тихонько дёрнул запор. Щеколда поползла в сторону.

– Я видел, как Пётр Семёнович сегодня запирал дверь. Он забыл ключи и решил не заморачиваться. «Снаружи всё равно не откроют», – кажется, так сказал. Прав ведь, – молодой человек улыбнулся.

Послышался металлический щелчок. Дима аккуратно открыл дверь и кивнул Жене. Та бесшумно скользнула в проём. Дима выскользнул следом. Сначала они стояли на крыльце и просто дышали свежим осенним воздухом, потом Женя захотела пройтись. Они неторопливо двинулись вдоль проезжей дороги.

– Что будет, если Пётр Степанович проснётся и закроет дверь? – с интересом спросила она.

– Постучим – откроет, – Дима тут же представил, как Ольга Петровна тащит его к завучу.

– Если не откроет? – Женя представила, как, озябшие, они греются, накрывшись тонкой Диминой ветровкой.

– Влезем в какое-нибудь окно, или будем гулять до утра, или… Я что-нибудь придумаю.

– Соломон, значит, – весело хмыкнула Женя.

– Меня Димой зовут.

– Я и говорю, Соломон, – дразнилась она. – Замерзла, – она растёрла плечи, схватила Димку под руку и повела в обратном направлении.

Дверь Пётр Степанович не закрыл: он по-прежнему дремал на своем месте, но кому-то не спалось. Когда молодые люди вошли, услышали гулкие, быстро приближающиеся шаги. Дима задвинул щеколду, схватил Женю за руку, скользнул на пару шагов вперёд и пригнулся, чтобы их скрыло деревянное полотно двери. Вовремя. В вестибюль вошла заведующая по воспитательной части. Галина Михайловна уходила домой позже остального персонала. В её обязанности входило сделать последний обход и убедиться, что всё в порядке. Заведующая стремительно подошла к столу и бесцеремонно растолкала вахтёра. Пётр Степанович потёр глаза и встал.

– Извините, Галина Михайловна, на минутку глаза сомкнул. Что-то случилось?

– Естественно, – заведующая недовольно фыркнула. Неужели она стала бы дергать кого-то по мелочам. – У меня в кабинете балконная дверь не закрывается: что-то с петлями. Открыла перед уходом, чтобы проветрить, а закрыть не могу. Посмотрите, что случилось.

– Хорошо, Галина Михайловна, сейчас гляну.

– Все дети на местах?

– Куда им деваться? – на лице сторожа отразилось самодовольство.

– Хорошо, – сухо бросила заведующая. – Возьму пальто и домой. Устала.

– Идите спокойно. Давно вам пора. Дверь поправлю.

Галина Михайловна медленно пошла к кабинету, Петр Степанович засеменил следом.