Игра со Зверем. Ход пешкой

– Из-за тебя! – выкрикнула Кассандра, борясь с рыданиями.

– Не смей реветь, – жесткая рука взяла ее за подбородок. – Прекрати, я сказал.

Девушка фыркнула сквозь слезы и от всей души пожелала ему провалиться так глубоко, как…

– Я же говорил тебе, не думай так громко, – напомнил Амон.

– А ты не слушай! Вообще не лезь в мои мысли! – огрызнулась рабыня, высвобождаясь.

– Почему же? Некоторые довольно забавны, – он усмехнулся и, наконец, принял человеческий облик. – Идем обратно. Нам пора отправляться в путь.

С трудом сдерживая желание вновь накинуться на своего обидчика, Кассандра побрела следом.

– Где ты ее нашел? – делано-равнодушно спросил Андриэль.

– Она шла обратно.

Кэсс, не обращая внимания на двух нелюдей, встала рядом с хмурым Шлецом, который раскладывал завтрак по тарелкам.

– Помочь?

– Не надо, – буркнул он, отсвечивая багровым синяком на левой скуле. – Готово уже все. Бери, ешь. И… нож мне отдай.

– Он у Амона.

Юноша, не глядя, сунул в руки собеседнице тарелку с похлебкой и отвернулся. Кассандра, недоумевая, прошла к расстеленному на земле одеялу, села и молча начала есть. Через какое-то время украшенный кровоподтеком воришка присоединился к ней, устроившись с краю, едва не на самой земле. Девушка подвинулась, давая ему возможность расположиться поудобнее.

– Что это за место? – спросила она, медленно, без аппетита жуя.

– Распутье, – ответил парень, вновь обрадованный возможности поговорить. – Понимаешь, перенос из других миров требует очень много силы. А тут что-то вроде источника. Если б тебя перенесли, скажем, в Вильен, то вы с господином Амоном месяц бы без памяти провалялись, а тут – пара часов сна, и все.

– Да… все. А что такое Вильен?

– Одина из наших провинций. Доберемся, запасы пополним и дальше поедем, к столице. Завтра с утра откроется Путь в местечко поблизости с Вильеном. Как раз и оглядишься.

– Расскажи мне, как тут у вас все?

– Да как… – он развел руками. – Как обычно. Хозяева заправляют, люди работают, а потом расслабляются в Аду.

– Где-е-е?!

– У-у-у, шикарное место, красава! – Шлец закатил глаза. – Тебе понравится. Когда дойдем до города, господа, – юноша кивнул в сторону негромко беседующих повелителей, – полетят в свои кварды, а мы погуляем.

– Кварды?

Парень открыл рот для объяснения, но его перебил некстати подошедший ангел.

– Пора отправляться. Кассандра, ты умеешь ездить верхом?

Та уже была готова кивнуть, но тут в мозгу щелкнуло:

– Нет.

– Что ж, научишься, – Риэль подвел девушку к довольно-таки смирной на вид сивой лошадке и легко подсадил в седло. – Осторожно… да, ногу в стремя… держись…

Но коварная рабыня уже натянула поводья и сдавила коленями сивкины бока. Животное взвилось на дыбы. Наездница закричала, понукая, и взяла с места в карьер, пригнувшись к конской гриве.

Ликование затопило душу, когда из-за спины донесся удаляющийся яростный рык Амона и верещание Шлеца. Кэсс подгоняла лошадь пятками и неслась, неслась, неслась через деревья, нарочно петляя, чтобы преследователю было неудобно лететь. Невзрачная с виду кобылка оказалась на диво резва и теперь мчалась как ветер.

Только бы не выбила из седла какая-нибудь некстати оттопыренная ветка, только бы не настигли… Кассандра не знала, куда скачет, однако гнала, что есть духу, не оглядываясь. Мелькнула мысль о том, что так ей домой точно не попасть, но, с другой стороны… а что ее ждет дома? Она очень хорошо помнила вонзившиеся в грудь когти. Попасть домой, чтобы счастливо умереть на собственной кухне, захлебываясь в крови – далеко не то, о чем станешь мечтать даже и на чужбине. Ах, если бы можно было вернуться! Она бы собрала институтских ребят на пиво! Как славно они всегда сидели… И еще завела бы собаку. Просто так, чтобы было веселее. Например, пятнистого сеттера. Нет, лучше кота – она ведь редко бывает дома, а с собакой нужно гулять. Да, черного кота с пронзительными желтыми глазами. Боже, о чем она думает, если за ней… Первый раз за все время девушка оглянулась и поняла, что погони нет.

Лишь теперь пришло осознание совершенного поступка. Куда бежать? Ни денег, ни знакомых, только лошадь да сомнительная одежда с чужого плеча. Правда, позади седла навьючена какая-то поклажа. Ее можно разобрать и продать, а, может, там и деньги найдутся… свобода сама идет в руки! Кэсс вновь сдавила коленями взмыленные лошадиные бока, направляя уже едва плетущееся животное вперед.

Пока лошадка устало брела через чащу, в голове беглянки сложились несколько сценариев дальнейшего развития событий. Первый. Ее убивают разбойники, которые без сомнения водятся в здешних местах. Второй. Она добирается до города, где растворяется в толпе, но надолго ли? Амон ее наверняка настигнет и убьет. Или этот его пернатый друг догонит и вернет обратно. Но все же… все же в душе тлела робкая надежда на то, что она не только сможет скрыться, но и выжить в незнакомом мире. Хотя, по большому счету, верилось в это с трудом. Так зачем, спрашивала она себя, прижавшись к лошадиной холке, зачем она бежит? Ответ пришел сам собой: потому что это правильно. Потому что…

На отдых девушка остановилась лишь тогда, когда скрылось солнце. Лошадь уже еле переставляла ноги, а наездница едва сидела на ней, перекашиваясь в седле то на правый бок, то на левый. Определенно, завтра она не сможет не то что ехать верхом, но даже и просто ходить. За весь этот бесконечно долгий день Кэсс столько раз меняла направление, что сейчас при всем желании не смогла бы вернуться обратно. Хотя, говоря по чести, подобного желания у нее не возникало. Кое-как спешившись, она застонала от боли в мышцах – все тело страдало и ныло, ноги вообще не слушались. Стащив с коня поклажу, беглянка растеряла последние силы и рухнула на остывающую землю.

К счастью, лошадь от нее ничего не требовала – неспешно отойдя в сторону, она принялась щипать траву. Девушка могла ей только завидовать, она-то последний раз обедала в лагере своих похитителей. И, судя по тому, как возмущался желудок, времени с той поры прошло немало. Сейчас она передохнет и пороется в седельных сумках. Наверняка там найдется что-нибудь съестное, не может не найтись. Еще одну минутку, всего одну, и она поднимется на ноги…

Резкая боль заставила закричать. Руки сами собой метнулись к голове, волосы с которой кто-то собрался сорвать вместе со скальпом.

Амон.

– Накаталась?! – прорычал демон и вздернул беглянку на ноги.

У той из глаз брызнули слезы.

Хлесткая пощечина оглушила до звона в ушах. Мучитель не поскупился на оплеуху – звериной ярости и жестокости в нем сейчас было на двоих, а у Кэсс не осталось сил даже просто устоять на ногах. Девушку отбросило в сторону, словно тряпичную куклу. Она врезалась спиной в ствол могучей сосны и рухнула к ее подножию, оглушенная, утратившая способность видеть и дышать. Перед глазами плыли круги, тело налилось свинцовой тяжестью. Только бы лежать так, уткнувшись головой в траву, ничего не видеть, ничего не чувствовать, ни о чем не думать! Но новая волна боли накрыла незамедлительно.

Это демон опять схватил свою жертву за волосы и поставил на ноги. Он даже отвел ладонь, чтобы влепить новую пощечину, но отчего-то передумал и медленно опустил руку. На темном и сейчас особенно нечеловеческом лице пламенели узоры, на виске отчаянно пульсировала тонкая жилка. Кассандра понимала – ему стоит огромных сил сдержаться и не прибить ее на месте. Почему же он не дает воли ярости?

Непонимание в сочетании с ужасом заставило девушку сжаться. Ей нечего было противопоставить этому свирепому и жестокому существу, потому оставалось только ждать: убьет или пощадит? Скорее всего, убьет. Но раз так, тогда пусть запомнит хотя бы, что это стоило какого-никакого труда. И рабыня с отчаянием рванулась прочь. Тщетное усилие! Конечно, сильные руки ее тут же перехватили и вжали в дерево.

– Ты действительно думала, что убежишь от меня? – едва слышно произнес Амон, наклоняясь к самому лицу жертвы, и тут же с тихой яростью подытожил: – Тебе это не удастся. Никогда. Запомни.

Теперь в его лице не осталось ничего человеческого и даже ничего звериного. Демоническая сущность проступала все ярче, являя привычные по кошмарам черты. Но девушка уже видела его таким, поэтому пусть не надеется наслаждаться ее ужасом.

– Иди к черту, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Отпусти, мне больно.

И с отчаянием погибающего мятежника впилась взглядом в желтые звериные глаза:

– Убери. Руки. Сейчас же.

Невольный интерес проступил на темном лице, которое постепенно обретало все большее сходство с человеческим. Зверь отступал, даже жилка на виске билась едва заметно. Губы Амона дернулись в привычной усмешке. Он что-то решил. И видимо, что-то весьма не радостное для своей невольницы.

Она не поняла, что произошло. Он посмотрел. И взгляд отвести было невозможно. Кэсс застыла.

Из колючих зрачков ей в душу хлынула бездна. Девушка захлебнулась, утрачивая ощущение реальности и срываясь в черную кромешную пропасть. Мир вокруг исчез, ноги потеряли опору. Она падала, падала, падала, беспросветная мгла окутывала разум, вязкая чернота мешала думать, подавляла гнев и мятеж. Хотелось осесть под свирепым натиском пустоты, раствориться в ней, смириться, упасть на колени…