Перст судьбы

Что-то изменилось сегодня ночью, что-то давно забытое ворочалось внутри неуловимыми всполохами сознания и пытаясь вырваться на поверхность. События, происходящие со мной в последнее время, будоражили спокойную устоявшуюся жизнь, вдруг нахлынуло понимание, что ничего уже не будет как прежде. Беспокойно поерзав еще некоторое время, в бесполезной попытке успокоиться, я встала.

Пора было уходить, я нашарила в темноте свои вещи, натянула все еще немного сырой свитер, засунула книгу за пазуху и как можно тише, что бы ни разбудить спящего мужчину, вышла на улицу. За ночь наши следы засыпало снегом, а я плохо ориентировалась в лесу, и никогда бы не выбралась, если б не появившаяся внутренняя уверенность в правильности выбранного направления.

До пожарища я добралась быстро, следы вчерашней борьбы стерла метель. Обгоревшая стена, рядом с которой находился сундук с подземным ходом, была заметена сугробом так, что до весны его врятли кто-то обнаружит. Да это было уже не важно, главное сокровище уже у меня. Теперь нужно отыскать оружие, с которым на меня напал Егор, куда оно вчера отлетело, я не заметила, но чувствовала, что его просто необходимо найти. Я огляделась, и достала из сугроба небольшой клинок, похожий на трехгранный стилет с резной рукоятью. Точно такой же, как у Инис, только тот горел синим или был из голубого металла, а этот горел в лучах восходящего солнца ярким огнем. Я удивленно покрутила в руках оружие: «Очень интересно».

Идти к машине было одно удовольствие, утреннее солнце осыпало искрами снежные шапки, лес только начинал просыпаться, где-то поскрипывали деревья, над головой постукивал дятел. Ветер кружил вокруг меня, поднимая у ног хороводы пушистых снежинок. Машину, превратившуюся в сугроб, я нашла без труда.

Глава 3

Возвращение

Снежная буря, бушевавшая ночью в лесу, видимо, обошла трассу, ведущую в город, стороной. Поземка кружилась по асфальту, но сугробов как в деревне не наблюдалось, а за тридцать километров до города снега вообще не было, солнца впрочем, тоже.

Серость и уныние. Немногочисленные прохожие торопились по своим делам, стая ворон оголтело кружилась над крышей дома.

Как и вчера, старухи из первого подъезда, ругались со старухами из третьего подъезда, мне кажется, что они уже несколько месяцев вели между собой тайную войну. Но стоило мне припарковать машину, как и те и другие повернулись в мою сторону и умолкли, готовясь видимо объединиться и выступить против нового противника. Бомжеватого вида мужичонка, принимающий пустые бутылки из окна первого этажа дома напротив, что-то пробормотал своему товарищу за окном, от чего тот высунулся чуть ли не по пояс и замер пристально меня рассматривая.

Налетевший, откуда не возьмись, порыв ветра разметал в разные стороны ворон над крышей, и, сиганув по земле, поднял столпы пыли, от чего все действующие лица этой пантомимы стали дружно отплевываться. Одна из несчастных птиц запутавшись в крыльях, с громким криком чуть не грохнулась о землю, но вовремя спохватившись все-таки успела, как-то приземлиться в подмерзшую лужу. Все эти птичьи действия отвлекли внимание боевых бабушек на себя и дали мне возможность сдержанно поздороваться и скрыться в своем подъезде.

Интересно, что сегодня было не так, обычно ни у кого не вызывала интереса моя персона. Свое личное пространство я уважала, и не позволяла лезть в него кому не попадя, так же и сама не лезла. Частная жизнь, это личное дело. А если кому-то хочется чесать языками, на чей-то счет, то тут ничего не поделаешь, нравится, чешите, но, что вы можете знать обо мне или моей жизни, что бы высказывать свое мнение, да и почему собственно оно должно меня интересовать. Задумываться над этим у меня не было ни сил, ни желания, хотелось принять ванну, смыть с себя сумасшедшее наваждение последних суток, расслабиться и вернуться к обыденной жизни.

Скинув с себя неприятно сырую одежду я наконец в полной мере смогла осмотреть полученную вчера рану, она практически затянулась и не вызывала болевых ощущений, что было достаточно странно. Горячий душ понемногу приводил в сознание, и произошедшее вчера казалось просто фантастическим сном. Кофе и завтрак окончательно привели мысли в порядок.

Появилась какая-то легкость и полная уверенность в своих силах, что не могло не радовать, как будто тяжелый груз, давивший долгие годы, растворился в пространстве.

Дел, к слову сказать, накопилось предостаточно, дамокловым мечом висела не сданная вовремя статья, и недоработанный роман, в общем, тоже давил на подсознание.

Фолиант, извлеченный из подземелья, лежал рядом, на рабочем столе, я изредка бросала на него косые взгляды, но от работы не отвлекалась. Уже порядком стемнело, когда статья, была закончена и отправлена заказчику, а я уставшая, и довольная оторвалась от компьютера.

Заварив малиновый чай, я устроилась в кресле, подобрав под себя ноги, и взяла свою вчерашнюю находку. Неужели все, что со мной вчера произошло, из-за книги с детской сказкой. Зачем бабуле понадобилось, чтобы я приехала именно в тот день, и полезла в это подземелье, получила удар ножом, спасала этого сумасшедшего мужика, ночевала в лесу в охотничьем домике. Ошеломленно уставившись в лежащий на коленях старинный фолиант, я думала, стоил ли он таких приключений. Хорошо, что все обошлось.

Замок открылся без труда, я пролистала страницы с искусно выполненной старинной вязью, написана была только половина книги. В детстве сказка всегда заканчивалась на том, как беловолосая Айссирис, с нетерпением ждет возвращения дочери на вершине башни. И как бы я не просила бабулю рассказать, что же было дальше, она всегда откладывала рассказ на потом. На самом деле у сказки оказался не очень хороший конец, поэтому бабушка предпочла умолчать об этом. Положив ладонь на пустую страницу и, закрыв глаза, я вспоминала свой вчерашний сон. Стало, очень жаль, бедную женщину, только что нашедшую дочь и погибшую из-за предательства другого собственного ребенка. Спустя много лет воображение, воплотило, хоть и во сне, давно забытую детскую сказку. Как-то внезапно накатила такая глубокая тоска, что я срочно решила перевести мысли в другое русло, что бы, не загружать голову на ночь глядя.

«Но все-таки интересно, откуда у Егора взялся клинок Айс-инис? Очень может быть, что я просто, где-то встречала подобный клинок, в какой-нибудь книге, например, а подсознание вложило его в руки рыжей убийцы», – я искала рациональное объяснение. «А сундук, оказавшийся входом в подземелье? Мало ли жителей, строит себе убежища, на случай войны, к примеру, а видение призрака бабули было от того, что я при падении ударилась головой. А потерянные несколько часов, я пролежала без сознания в подземелье», – все аргументы ладненько вписывались в картину произошедших событий. Все, кроме одного: почему незнакомому мужчине понадобилось нападать на меня в сгоревшей деревне, с антикварным клинком. И почему он, так же выпал из времени на несколько часов? «Ну, допустим, он просто сумасшедший, тогда почему не прикончил меня, когда я притащила его в охотничий домик?» – на этот вопрос рационального объяснения не нашлось. Решив, что все-таки легко отделалась: «Неосмотрительно было тащить этого мужика с собой». Я убрала фолиант в шкаф, вернулась обратно в кресло и, выпив, наконец, остывший чай, расслабившись, задремала.

Домовой

С самого начала всей этой истории с походом в Марьину слободку я, отбрасывая страх, держала себя в руках. Хоть колени, в некоторые моменты, подкашивались от ужаса, я старалась осознавать происходящее, в реальности допуская, что в мире существуют вещи не привычные для восприятия. А значит нужно принять это, и по возможности постараться понять если конечно, это не вызывает подсознательно рационального отторжения. Но когда в моем доме, где я всегда чувствовала себя защищенной, и могла расслабиться, тебя трогает за руку странного вида маленький человек, то тут уж не до понимания и принятия, это паника и страх.

Мой крик поднял бы на ноги весь дом, если бы только из горла вырывался хоть один звук, но звуков не было, как будто кто-то его просто выключил. Существо стояло, приложив указательный палец к губам, и ждало, пока я успокоюсь, но от этого его жеста всем понятного как «тише», хотелось кричать еще больше и забиться в самый дальний угол, уж очень это смахивало на сцену из фильма ужасов. Я задыхалась, сердце бешено колотилось, а толку, от моей попытки кричать не было никакого. Пришлось сделать пару глубоких вдохов и попытаться успокоится.

– Доброй ночи, хозяюшка, я поздороваться, не пугайся, – косматый старичок небольшого роста, смущенно потупил глаза.

– Кто вы и как сюда попали? – я в недоумении выпрямилась в кресле.

– Так домовые мы, поздороваться с хозяюшкой, выразить так, сказать свое почтение, – старичок казался растерянным.

– Поздоровались! Как вы попали в мой дом? – страх начинал уступать место раздражению. Рациональное мышление отказывалось воспринимать реальность происходящего. «Или я все еще сплю».

– Так это, мы за вами увязались, дом-то погорел, а тут вы, вот мы и подумали, чем бес не шутит, авось не прогоните, вы же теперь хозяйка, взаместа Марии Федоровны, – он заискивающе растянул слово «хозяйка» и смущенно улыбнулся.

– Домовые значит? – старичок рядом со мной стоял один, а говорил «мы», – а сколько вас? – я начала подозревать неладное. На пороге комнаты появилась небольшого роста женщина такая же косматая, в простом холщевом платье и переднике перемазанном сажай, из-за нее выглянула маленькая конопатая рожица и тут же спряталась обратно, женщина протянула руку: – Покажись хозяйке-то, – малявка сделала шаг вперед, и тут же смущенно спрятала лицо в подоле у женщины.

– Та-ак! – я растерянно рассматривала гостей и пыталась уложить в голове мельтешащие мысли. Домовые, молча смотрели на меня, лишь малявка повернула голову и с интересом рассматривала окружающую обстановку.

– И что же вы хотите от меня? Старичок до этого мявший в руках коричневую меховую шапку, вдруг бухнулся на колени и запричитал.

– Не губи хозяйка, мы теперь бездомные, не гони, погибнем мы. Маленькая женщина, помалкивала глаза фартуком, а малявка, посмотрев на обоих взрослых, повернулась в мою сторону и скривила рожицу приготовившись рыдать в голос.

– Стоп, стоп, стоп. Причитания тут же стихли и на меня уставились три пары мокрых глаз. – Я спрашиваю, что вы хотите от меня?

Старичок растерялся: – Так это, – шапка в его руках все больше размочаливалась, – пусти нас к себе жить.

От этого заявления я опешила: – И куда ж я вас поселю?

Глаза домовых опять наполнились слезами, но что-то мне подсказывало, что это не более чем, отрепетированный спектакль.

– Где вы у бабы Мани жили, я вас не встречала у нее?

– Так мы же домовые, мы по хозяйству, мы для простых людей не заметные, мы за печкой жили, – затараторил старичок.

– У меня в квартире печки нет! – я развела руками.

– Как нет хозяйка, как нет, – с надеждой в голосе, домовой потянул меня за руку в кухню, – есть печка-то, вот, он указывал пальцем на электрический духовой шкаф.

– Это не печка, это духовка электрическая, – я уже начала уставать от незваных гостей.

Домовые переглянулись, старик шагнул к крайнему у окна кухонному столу, указал на него пальцем, – там была печка, и дом там есть.

То, что в этом месте, видимо когда-то была какая-то печь, я вспомнила, потому, что при ремонте нашла на стене заштукатуренные печные дверцы, это показалось мне странным и в то же время интересным, но я не могла себе представить, как бы могла выглядеть эта печь, встроенная в стену квартиры.

Домовой открыл дверцу стола, наклонился, рассматривая, что-то внутри и показывая мне. Я заглянула внутрь, но вместо стоящей стопками посуды хранящейся в этом шкафчике, увидела темный проход.

– Он в соседнюю квартиру? – это конечно прозвучало глупо. – Ну, допустим! – я захлопнула дверцу шкафчика и скрестила руки на груди. – Я не люблю, когда посторонние крутятся под ногами, тем более мне не нравится идея проживания неизвестно кого в моей квартире!

Домовые опять приготовились закатить спектакль по второму кругу, теперь они стояли, вдвоем обняв малявку, которая смотрела на меня большими глазами полными слез.

– Мы хозяйка домовые, это значит, при доме обитаем, здоровый дух дома, семьи поддерживаем, зла не будет от нас, и беспокойства тоже не доставим, а подсобить там, в чем, за детишками присмотреть, животными всякими, можем, – он кивнул на Баську, который нервно ерзал у меня на руках и рычал. – Испокон веков так было, тем более время сейчас не спокойное, – тихо, без прежней надежды в голосе сказал старичок и обнял домовушку, которая начала всхлипывать у него на плече.

Я не могла смотреть на это спокойно, трогательная сцена этих горе погорельцев, растрогала бы любого. Если они жили до сих пор в доме бабы Мани, а я ничего и не подозревала, ни в юности, ни во взрослом возрасте, может, стоит пустить их на постой.

– Ладно. Но у меня будут условия, мне нужно знать о вас больше, и если мне все-таки не понравится ваше соседство, я отправлю вас искать другое жилье!

– Спасибо хозяйка, – домовые поклонились в пояс, малявка, так и осталась стоять, и только оглянувшись на родителей, а я предполагаю, что они все-таки ее родители, тоже спешно поклонилась. Девчушка вообще была смешная, холщевое платье, больше похожее на мешок от картошки, подпоясанное передником, большая рыжая голова, курносый нос в веснушках и большие голубые наивные глазены, еще она постоянно шмыгала носом и засовывала кончик указательного пальца в рот, за что мать все время ее одергивала.

– Это ваш ребенок? – я, продолжая стоять со скрещенными на груди руками, заслоняя дверцу шкафчика, за которой обнаружилось жилище для домовых, кивнула на малявку.

– Да, хозяйка, – старичок заулыбался, – а это моя домовушка, – он с гордостью посмотрел на женщину, – та смущенно улыбнулась. Малявка же обернулась на родителей и заулыбалась во весь рот.