Пустое море

? Я тебя ему не отдам, ? зло произнес Антон и на его лице не осталось ни намека прошедшие слезы.

? Кому? ? ошарашенно выкрикнула Марина, прекрасно понимая, кого он имел в виду.

? Никогда и ни за что!

? Ты не в себе!

? Я тебя никуда не отпущу, ? Антон повысил голос, чего никогда не позволял себе. ? Даже не смей думать об этом. Ты моя, слышишь, только моя! И я не собираюсь терять тебя!

? Антон, успокойся.

Но говорить этого точно не стоило.

? Я спокоен! Я совершенно спокоен! Марина! Предупреждаю! Никогда, слышишь, никогда, я не отпущу тебя. Пусть ты ненавидишь меня, но это то единственное чувство, которое ты испытываешь ко мне. И оно придает мне силы, хотя я уже отчаялся и не надеюсь на другой исход. Я готов пожертвовать своим счастьем и вуалированной семейной жизнью, ради тебя и твоей близости.

? Да что же это за любовь такая? Когда любишь, желаешь, счастье любимому, а ты готов свести меня в могилу, лишь бы тебе было хорошо. Эгоизм, в чистом виде.

? А ты? Не эгоистична?

? Я!?

? Да, ты? Когда предложила расстаться. Ты думала о себе. А каково было бы мне? Подумала?

Марина зажала уши руками, чтобы не слышать весь этот бред, что нес Антон. Всегда, со спокойным и рассудительным тоном, он теперь поражал своими громкими выкриками. Как маленький ребенок, которому захотелось игрушку, и теперь, для достижения цели, он готов хоть упасть на пол и бить ногами в громкой истерике.

Но Антон подбежал к ней и с силой отнял руки от ее ушей, хотя она пыталась противиться.

? Нет, ты послушай! Хоть один раз, за эти года, выслушай меня. Думаешь, я не заметил твое отстранение? Думаешь, я не чувствую еще большего напряжения между нами? Я всегда мог читать по твоему лицу, всю тебя. Я видел, когда ты скучаешь и изнываешь от лени. Я замечал, когда ты начинала увлекаться каким-нибудь интересным занятием. Но последнее время, я не могу тебя понять. В тебе появилась какая-то струна, которая противостоит мне. Я не могу объяснить твой мечтательный взгляд и способность уходить глубоко в свои мысли, где, я прекрасно вижу, нет мне места. Я не только в них не участвую, я даже понять не могу, о чем ты думаешь. Твои глаза, хоть и всегда полны тоски, но в них появилось что-то новое. Новое! Это непонятно мне. В твоем взгляде появилась загадочность! Именно такой взгляд меня когда-то покорил. И я вижу, что ты опять становишься прежней. Недосягаемой! Этот сумасшедший взгляд опять вернулся!

? Кто вернулся? ? резко тряхнула головой Марина.

Неужели она так изменилась со Славкиным возвращением? Как она могла измениться, ведь при Антоне, она всегда однообразно сжимала зубы, настолько трудно переносила его присутствие. Когда она так оплошно могла витать в облаках, что навела на подозрительные мысли Антона? Ведь она подозревала, что он догадается.

Она настолько глубоко ушла в себя, задумавшись над его словами о преображении, что со страхом начала понимать, что вполне могла допустить какой-либо досадный промах в своем поведении. Мысли начали путаться в голове и внезапные слова Антона о возвращении стали для нее эффектом взорвавшейся бомбы.

? Кто вернулся? ? повторила она.

Марина со страхом смотрела в его ярко-синие глаза и видела, как меняется его лицо. Вся его горячность медленно сходила на нет и перед ней снова застывала непроницаемая, бледная маска, на которой не дрожал ни один мускул.

Он отпустил ее руки и отошел к своему столу. Облокотился на ладони и посмотрел сквозь легкую тюль на окне, на мигающие огни, вдоль горизонта. Марина тоже растеряно молчала. Она не расслышала его последнюю реплику и не знала, как ей сейчас реагировать. Скажи он любое слово, она нашла бы выход вывернуться из этой ситуации, но он застыл, как каменное изваяние и терпеливо молчал. Марина смотрела на его спину и не могла пошевелиться. Своим молчанием он держал ее, и она понимала, что, тем, что она не находит никаких слов в свое оправдание, она с головой выдает себя и только подтверждает его резкие и обвинительные слова.

? Конечно, как я мог не понять. ? неожиданно произнес Антон, продолжая смотреть перед собой. ? Он же мог досрочно-условно освободиться.

Он оглянулся и посмотрел на Марину.

? Все дело в этом? Ведь так? Ты ни на минуту не забывала о нем? Все это время, что я трудился над нашими отношениями, он, как всегда, пришел, ничего не сделал и победил?

? Я не понимаю, о чем ты говоришь, ? демонстративно сухо произнесла Марина.

Ее кожа покрылась колючими мурашками, а по спине прошел холодок оттого, что ее вдруг посетила неожиданная и неприятная мысль. Если Славка узнает о нескончаемой ненависти Антона, он не станет ввязываться в такие сложные супружеские отношения. Ему, только что освободившемуся, проще исчезнуть с их поля зрения, чем пытаться разобраться во взаимной ненависти друг друга этого неравного треугольника. Марина до сих пор ничего не знает о его чувствах и единственная ниточка, что их связывает на данном этапе, это деньги. Огромный и решающий резон для него и хрупкий, но спасительный фактор для нее.

? Все ты понимаешь. ? Антон подошел к ней вплотную. Его губы были крепко сжаты, а глаза страшно сверкали. Марина от страха хотелось зажмуриться, но он словно гипнотизировал ее своим взглядом, что она не могла даже моргнуть.

? Я лучше умру, но не подпущу, даже близко его к тебе. Никогда… Слышишь? Никогда! Лучше умереть…

Марина словно отпустило от напряжения, после этих слов. Она смело посмотрела ему в глаза, затем круто развернулась и вышла из его комнаты.

Когда она зашла к себе в спальню и прислонилась спиной к закрытой двери, ей стоило огромных сил, чтобы не разрыдаться в голос. Сначала она набрала воздуха для всхлипа, но потом, задержав дыхание, резко выдохнула и стукнулась головой о дверь. Боль, немного отрезвила ее, нахмурившись, она смотрела перед собой невидящим взглядом, инстинктивно сжимая и разжимая свои кулаки.

«Зачем, ты себя, пытаешься оправдать»? ? Зазвучал внутри нее мерзкий голос. ? «Для кого это нужно? Для кого? Неужели ты хочешь оправдаться перед самой собой? Зачем!? Зачем искать причины для убийства? Ведь все намного проще и очевиднее. Ты уже убийца! Ты, самая настоящая убийца! Один раз уже убила, второй раз будет легче…»

Когда она легла в постель, ей пришла в голову еще одна досадная мысль. Не появись Славка в ее жизни снова, кто знает, сколько бы она влекла свое жалкое существование с Антоном? Она вполне могла допустить, что никогда бы так и не решилась поменять свою жизнь и порвать с ним самостоятельно.

Глава 8

Она, целый вечер выглядывала в окно. Фонарь у подъезда не горел, и Марина злилась, что из-за этого, она не могла внимательно осматривать участок возле подъезда. На улице было очень темно и это могло помочь пропустить, хоть какое-то легко движение, за стеклом. Пришлось настоять, чтобы мать выключила свет, так как освещенные окна могли помешать наблюдать за пустынным квадратом под ее окнами.

Людмила Сергеевна немного заскучала и попыталась было включить телевизор, но рассерженный голос дочери, который донесся из-за занавесок, сразу пресек эту идею.

? Марина, это смешно, ? сказала мать откуда-то из темноты.

? Да, до недавних пор я тоже так думала. ? ответила Марина. ? Пока не убедилась в обратном.

Она еще помнила тот случай, когда безрезультатно прождала Славку целый вечер. Конечно, потом, он ее достоверно уверял, что приходил к ней, но его перехватили прямо у ее подъезда, старые друзья. Как она не пыталась вытянуть у него, что за друзья и знает ли она их, большего она так и не узнала. Этот инцидент остался неразрешенным и его ложь или правда, так и остались для Марины загадкой.

Облокотившись на подоконник, она стояла и смотрела, поворачивая голову, то в одну сторону, то в другую, пытаясь уловить любое движение на улице. Но, там было пустынно, будто все вымерли и нет ни одной живой души, которая бы смогла это опровергнуть.

«Он не придет», ? тоскливо подумала Марина и закусила губу. ? «Он не придет, потому что я его жду. Это такой закон подлости. Он всегда срабатывает там, когда ты наиболее уязвим в своих желаниях».

Славка обещал появиться в семь часов вечера. Было уже двенадцать минут восьмого, а в дверь так никто и не позвонил.

Марина чуть не плакала. Единственный резон, заставляющий ее держаться, это тщательно нанесенная косметика на лицо. Тушь, серые тени, розовая помада, тайком унесенная из материнской сумки, хотя мать, практически и не пользовалась ими.

Целых два раза пришлось умываться, прежде чем полученный результат удовлетворил Марину. Глаза, неизвестно каким образом, удалось выгодно подчеркнуть, отчего они теперь казались, просто огромными. А сколько вылилось злости на мелкую расческу, которая никак не хотела уложить тонкие мягкие волосы в крутую волну, что должна была спадать на щеку. В итоге, после нескольких безуспешных попыток, оставленные в покое волосы, легли в свое привычное положение.

И вот теперь, после такой напряженной подготовки к свиданию, Марина стояла у окна и чувствовала, как в душе, вслед за обидой, поднимается волна негодования, что ее красоту, с таким трудом наведенную и которую, она уже никогда не сможет повторить, останется без должного внимания со Славкиной стороны.

Она нетерпеливо покусывала, накрашенные губы и уже не знала, что ее больше волнует. То, что Славка не пришел или то, что он так и не увидит, какая она сегодня, ослепительно красивая.

Уже двадцать пять минут дежурства у окна и, она, готова простоять еще не меньше часа, но внезапно, ее упорность прервал телефонный звонок. Одним рывком она отдернула белую тюль и бросилась бежать к телефону, опережая свой участившийся пульс. Людмила Сергеевна тоже услышала звонок, но даже пошевелиться не успела, как Марина вихрем промчалась мимо нее.

? Осторожнее, ? крикнула она, вдогонку дочери, и уже тише добавила. ? Темно же.

Но дочь не слышала ее голоса, она уже схватила трубку и кричала в нее, будто на том конце провода могли ее не расслышать, хотя на самом деле она старалась перекричать звук своего бешеного пульса.

? Да… слушаю!

? Что орешь, как бешенная?