Верь мне

Уладив этот вопрос, Сергей вернулся в свой домик, выпил добытую у хозяйки таблетку, подкинул в печку дров и, завернувшись в одеяло, набросил сверху еще и свою куртку – так его знобило.

Проснулся он от того, что кто-то трогал его лоб прохладной рукой. Сначала он подумал, что ему это снится и не хотел открывать глаза. Поняв, что это не сон, он с трудом разлепил веки и увидел, что на табурете рядом с ним сидит Нина.

Глава 10.

Сергей и не заметил, как к наступлению лета Нина прочно вошла в его жизнь. Это случилось само собой, и уже скоро стало казаться, что они уже давно вместе. Казалось, что Сергей снова начал чувствовать вкус к жизни – спешил после смены заехать в гости к Нине и ребятишкам, прихватив что-нибудь вкусненькое. И будто что-то живое снова шевелилось в его груди, когда он видел счастливые ребячьи глаза и чуть зардевшееся лицо Нины.

– Что, так и будете туда-сюда мотаться? – ворчливо спросила как-то Роза Игнатьевна у Сергея, – Взрослые люди уже, пора и съехаться!

– Что же, Роза Игнатьевна, неужто я тебе надоел, гонишь меня, – со смехом отвечал Сергей, – Да и куда съезжаться, нет у меня пока здесь жилья.

– К Нинке бы и переехал, что тут такого.

Сергей молча усмехался в ответ, не звала его Нина к себе, да и сам он еще не знал, сможет ли он…хочет ли… Однако, как-то всё и получилось само собой, в один из дней Нина просто сказала: «Оставайся, Серёж…», и он остался. А после и забрал от почему-то очень довольной Розы Игнатьевны свои нехитрые пожитки.

Двухкомнатная квартира Нины была небольшой, но места им всем хватало, и как-то всё сложилось у них – сама Нина светилась от счастья, Ксюшка почти не отходила от Сергея, а Сашка, сначала вроде бы немного и недоверчиво отнёсся к новому жильцу, но после и он оттаял.

Нина работала техником на одном из городских предприятий, была разведена, а подробностей Сергей и не спрашивал, так ли это было важно, ведь оба они были люди с прошлым.

– Зачем тебе это общежитие, не ходи и не проси больше, – сказала Нина после того, как Сергей в очередной раз вернулся и рассказал, что в предоставлении комнаты ему пока отказали.

– Нин, у меня ведь дочка осталась дома, с дедом и бабушкой живет. Я ведь надеялся, что какое-никакое жильё получу, обещал её забрать. Думал, уже летом в гости хотя бы привезу.

– Так привози, что же мы, разве не поместимся все? С Ксюшкой подружки станут, обеим не скучно будет, да и Сашка подружится. Позвони своим, может кто-то сможет привезти, или сам возьми отгулы да съезди. У нас и сад есть, будем на выходные их в сад возить.

– Сад? А ты мне не говорила про него, что же не показываешь?

В субботу с самого раннего утра Сергей и Нина стояли на платформе автовокзала в ожидании автобуса, уходящего в одно и садоводческих товариществ. Жаркий день только начинался, и Сергей стоял, держа в руке тёплую ладошку Нины, а сам думал, что уже скоро будет встречать на вокзале Лялю и Женю.

Ляля закончила учебный год и согласилась на просьбу Сергея привезти Женю к нему. Вот только остановиться у Нины Ляля посчитала невозможным для себя и попросила Сергея, чтобы он договорился со своей прошлой хозяйкой жилья насчет летнего домика.

По счастливой случайности, а может и по причине требовательного характера Роза Игнатьевна в свой летний домик пока еще никого не пустила, и уступила настойчивым просьбам Сергея и Нины пустить гостей на несколько дней. И теперь Сергей с нетерпением ждал того дня, когда же он встретит родных, поведёт их показывать город…

Нинин сад оказался весьма запущенным и заросшим участком со старым домиком за почти полностью упавшим забором. Крыша домика зияла прорехами, шифер раскололся и кусками сползал вниз.

– Когда муж еще был, занимался немного, а после мне не до сада было, – извиняющимся тоном проговорила Нина, – Мы же здесь ночевать не станем оставаться, можно просто на день приезжать. Тут и Ахтуба рядом, купаться можно, пляж есть. А траву я серпом выкошу, абрикос вот скоро поспеет, вишня, слива, да много еще чего.

– Ну, земля есть, руки тоже, обиходим. Было бы желание!

И в самом деле, уже через неделю участок имел уже совершенно другой вид. Засохшие кусты и мёртвые деревья были вырублены, трава выкошена, а крыша домика была полностью разобрана и ждала материалы, которые заказал Сергей для ремонта.

– Ниночка, здравствуй! Это ты что ли? А я думала, неужто участок продала, наконец, а то сама не ухаживает, а ко мне только гусеницы оттуда ползут, – высунулось из-за забора остроносое лицо пожилой соседки, – А это кто? Муж твой вернулся никак?

Пожилая женщина подслеповато прищурилась на Сергея, пытаясь его получше разглядеть, и только он собрался отшутиться в ответ, как послышался строгий окрик Нины:

– Иди давай своей дорогой, нечего тут вынюхивать! Гусениц со своей смородины собери, всю оплели! Ты мужика чужого увидала, а в своих кустах тли не разглядела! И нечего свой нос в чужие дела совать, могут и прищемить!

Немного покоробила Сергея такая грубость Нины, к таким отношениям с соседями он не привык – и родители его, когда живы были, дружили с соседями, всем делились… и Меланья Фёдоровна с дедом Николаем всегда всем соседям помогали, чем могли, а те им в ответ помощь оказывали…

Ну хотя, что тут судить, он ведь не знал, что за соседка, и может чем и обидела Нину, да тем и заслужила такое к себе отношение. Решив, что его это и не касается, женские ссоры, он снова принялся за работу.

Глава 11.

Женьке нравилось ходить в школу. Она чувствовал себя совсем взрослой, старалась выполнять все задания учителя, а домашнюю работу проверяла несколько раз.

Ведь когда отец приедет и заберет её в Волгоградскую школу, городскую, там будут и требования строже, и учителя другие, поэтому ей очень важно будет там не ударить в грязь лицом, как говорила бабушка.

По воскресеньям Женька садилась за свой письменный стол и старательно писала на тетрадном листе письмо папе, благо писать она научилась еще до школы – мама научила…. Девочка очень старалась выводить каждую буковку, чтобы папа увидел, какая она молодец, Женька шептала вслух слова, боясь ошибиться.

– Деда, а можно я твой словарь возьму? Покажи мне, как им пользоваться, – попросила она деда Николая и с того дня каждое непонятное слово проверяла по словарю.

Лучшая подруга Женьки, Маша Лукьянова, которая жила с родителями на той же улице, где и Женькины бабушка и дед, уже заранее очень горевала, что собирается Женька уехать к отцу.

– Как же я останусь, одна, без тебя, – горько вздыхала Маша и грустно смотрела на Женьку, – Уедешь, а я до дома одна как стану ходить, Димка Конев проходу не даёт, дерётся. Двоих-то нас он не трогает, опасается, только старой картошкой из-за забора кидается… да и вообще, Женька, как я буду без тебя…

– Маш, ну что ты, я тебе писать буду, и на лето приезжать! А на Конева мы найдем управу! Вот подкараулим его и побьём вместе этой самой гнилой картошкой! После побоится к нам подходить. Да и родителям его скажем, отец у него строгий – выпорет, так у Димки всё желание пропадёт девочек обижать.

Но Маша всё равно грустно смотрела на подругу и в глубине души даже немного завидовала ей. А самой Женьке было и грустно, и радостно одновременно при мыслях о будущем переезде к отцу.

Однажды зимним днём возвращалась Женька домой из школьной библиотеки, слегка синеватые зимние сумерки уже спускались на пригород, лес за речкой отбрасывал на снежное покрывало причудливые тени. Женька шла, прижимая к себе две новые книжки, и думала о своём. Сегодня ей еще нужно сходить на почту и опустить в синий ящик письмо для папы.

Письмо лежало у неё в кармане, бережно завёрнутое в чистый тетрадный листок, почта была по пути, и Женька радостно прибавила шаг. Вдруг из-за забора прямо на неё наскочил раскрасневшийся от бега Димка Конев. Не ожидавшая столкновения Женька упала на спину, книжки отлетели в сторону вместе с её варежками.

– Тимофеева! Куда прёшься! – крикнул Конев и подопнул ногой одну из Женькиных варежек, – О, а это что такое?

Димка подобрал выпавший из Женькиного кармана конверт и присвистнул, прочитав адрес:

– Папаше что ли пишешь? Да нужна ты ему со своими писульками! У него там уже новая жена, и новые дети! Собралась она, разбирай чемоданы, дурочка!

Разорвав конверт, Димка бросил его в сугроб, пнул выпавшую у Жени библиотечную книгу и рванул вниз по улице. Ошарашенная услышанным Женька так и осталась сидеть на снегу.

Меланья Фёдоровна всё чаще поглядывала в темнеющее окно – внучка должна была уже вернуться домой.

– Дед, чего-то Женьки нет долго, – позвала она мужа, – Темнеет уж…

– Да поди к Лукьяновым зашла по дороге, да с Машей заигралась. Подождем полчаса, если не придёт, дойду до них, – отложив в сторону газету, отозвался Николай Николаевич.

Вскоре во дворе скрипнула калитка, и Меланья Фёдоровна украдкой облегчённо вздохнула. Послышался скрип шагов по морозному снегу, Женька отряхнула валенки лежащим на крыльце веником и вошла в дом.

– Внуча, ты что так задержалась, я уже и волноваться начала. Хотела деда отправлять тебя встречать…

– Да ничего, бабуль. Просто шла медленно, – ответила Женька, прижимая к себе порванные обложки книг.

Женя достала клей, чистую кисть и бумагу, разложила на столе покалеченные Димкой библиотечные книги и молча осматривала повреждения. Меланья Фёдоровна внучку свою знала хорошо, и почувствовала напряжение в её взгляде.

– Жень, пошли чай пить? До ужина еще долго, а ты с морозца согреешься. Тю, а это что же за варвар такое с книгами сотворил?

– Бабуль, а правду говорят, что у папы в Волгограде новая жена есть, и дети?