Сказки о тех, кто лапой чешет ухо

Волк резко остановился, что бы понять, хочет он есть или нет? Понял, что не хочет, но опять побежал вперёд.

– Беги, беги! – кричало волчье сердце.

– Тьфу ты, ну ты! – разозлился волк, притормаживая перед высоким деревом, – буду ломать инстинкт! Пусть, лучше он мне подчиняется, чем я ему!

В это время рядом с деревом что-то хрустнуло. Волк поднял глаза и увидел два ствола охотничьего ружья. Самого мужика волк видел смутно. Стволы чётко. Чётче не бывает.

– Кранты тебе, старый дуралей, добегался! – подумал волк и закрыл глаза. В полной тишине серый услышал, как указательный палец охотника лёг на спусковой крючок.

– Ой-па! – крякнул мужик, когда на его голову, с дерева, свалилось что-то тяжёлое. Выстрелить охотник не успел, упал в обморок.

Заяц очнулся первым, именно он выпал на голову мужику. Волка вывел из оцепенения резкий вскрик. Охотник не шевелился, ружьё тоже.

– Ты упал или прыгнул? – строго спросил волк.

– Ну, уж упал, я хорошо держался! – ответил, мелко постукивая зубами, заяц.

– Зачем прыгнул, сожру ведь? – удивился волк.

– Представил, как тебе страшно и прыгнул! Ружьё страшнее зубов, от него не убежишь! – ответил заяц, пытаясь унять дрожь.– Если честно, мне надоело бояться, будь что будет!

– Похвально! – улыбнулся волк. – Уважаю! Знаешь, Косой, не бойся больше никого. Кто тронет, говори, что ты под защитой Вульфа, вожака волчьей стаи. Вульф, это я! Сейчас беги отсюда вдруг охотник очнётся, ружьё-то рядом.

– Спасибо! – сказал заяц и помчался восвояси.

– Пожалуйста! – ответил волк и тоже потрусил прочь.

Прошла зима, потом весна, пожарило лето, прокатилась осень, выпала снегом новая зима.

Однажды, на лесной опушке, волк повстречал зайца. Тот лежал на пеньке, грел пузо.

Был он толстый и рыхлый. Косой слышал, как к нему подошли, но глаза открывать не спешил.

– Я под защитой Вульфа, – лениво сказал заяц. – Слыхал?! Я под защитой Вульфа, вожака волчьей стаи!

Тот, кто подошёл не двинулся с места, тогда заяц открыл глаза.

– Чего разлёгся! – спросил волк. – Обленился совсем, растолстел, травы на зиму запас и лежишь?

– Здравствуй, Вульф, – приветливо улыбнулся заяц. – Извини. Не признал!

– Чего так разжирел? – строго спросил волк. – Бояться перестал? Не бегаешь уже? Жир не растрясаешь?!

– Забыл, как боятся, – лениво ответил заяц. – А ты, смотрю, такой же поджарый, стройный!

– Волка ноги кормят, – нахмурился Вульф. – Рискуешь, Косой! Съесть тебя не съедят – не посмеют! А вот сердце от ожиренья может лопнуть, не боишься? Работать не пробовал?

– Нет в лесу работы. Еды полно, а работы нет! – грустно ответил заяц.

– В секретари ко мне пойдёшь! – тоном, не терпящим возражения сказал волк. – Портфель таскать будешь. Иначе…

– Знаю, знаю, что иначе… – засуетился Косой, – где портфель? Куда тащить!

– Как куда? – вскинул мохнатые брови волк, – Вперёд! Всегда только вперёд!

Так и бегают они до сей поры – волк впереди, заяц с портфелем за ним. Оба стройные и поджарые.

о коте и ките

Жил-был кот, ещё совсем нестарый, но основательно потёртый. Почему потёртый? Потому что никому не нужный. Бездомный совсем. Вечно голодный. Собаками ободранный. Злыми людьми побитый. За что побитый? За то что вороватый. Что кот воровал? Так еду! Есть всем хочется! Обиталище выбрал себе кот неудачное. Посёлок с высокими богатыми домами. Не знал кот никаких других мест на земле. Здесь родился, здесь и выброшен был на улицу. Невзлюбила его хозяйка из-за пушистой шерсти, прилипающей к её дорогим коврам. Дома в посёлке стояли добротные в полах не одной дырочки. Нет дырочек, нет мышей. Даже мусорных баков в посёлке не было. Хозяева весь мусор в пакеты складывали и увозили в неизвестном направлении. Куда не говорили, знал бы кот куда, нашёл бы. А так, нет мусорных баков, нет и пропитания. Совсем кот оголодал, жизнь стала ему не мила. Решил утопиться. Пошёл к реке, встал на обрыве, собрался уже броситься, но услышал голос:

– Кот, не балуй! Глупости себе не позволяй. Сейчас в жизни чёрная полоса, завтра обязательно будет белая.

Кот присмотрелся, приметил из реки рыбья голова торчит. Не сказать, чтобы крупная, но и не мелкая. Так себе, средненькая голова.

– А говорят, рыбы немые? – удивился кот. – Говорят, они не говорят!

– Кто говорит-то? – спросила голова.

– Да, люди говорят!

– Откуда, людям знать говорим мы или нет?! – В свою очередь удивилась рыба. – Если мы с ними говорить не желаем, это совсем не значит, что мы немые. Что рыбный народец от них хорошего видит? Поймают – съедят! Хищники они, ненасытные…

– Точно! – согласился кот. – Ты, вообще-то, кто?

– Я то? Кит!

– Ки-и-ит? – ещё больше удивился кот и проскреб лапой затылок. – Для кита, вроде маловат…

– Ты когда-нибудь китов живьём видел? – разозлился кит. – Или только на картинках…

– Не видел! И на картинках тоже не видел, – задумчиво ответил кот. – Сдаётся мне, киты крупнее и в реках не водятся.

– А где водятся? – выкатил рыбьи глаза кит.

– Говорят, в океанах – неуверенно ответил кот.

– Ты океан видел? – продолжал настаивать кит.

– Не видел! – сознался кот.

– Вот и не мяукай зря. Океанов на земле не бывает, – настойчиво продолжал кит. – Моря есть, в них реки впадают и из них выпадают. Не слыхал я чтобы в океаны реки впадали. Тогда откуда океаны воду берут? Вот! Ниоткуда. Яма без воды, что? Просто норка в земле. Норка не может быть океаном.

Кот минутку подумал и согласился.

– Наверное, ты прав, кит! Раз океанов нет, значит ты кит. Тогда я буду непросто котом, а камышовым котом, раз в камышах живу. Больше жить мне негде…

– Согласен! – кивнул речной кит. – Я кит, а ты камышовый кот! Есть хочешь?