Нежные сказки для нежной души

– Не видать тебе, Буря, победы! У настоящей любви есть ещё верность. Вот ВЕРНОСТЬ, Буря, тебе уничтожить не по силам.

Вынесла река Сосну прямо к строящемуся на берегу кораблю – огромному, добротному. Собирались на нём моряки все моря и океаны проплавать, мир повидать. Мачты для главного паруса никак не могли найти. Везде побывали, все леса обошли: не было подходящего дерева – высокого, ровного, стройного и крепкого. Тут река им подарок и преподнесла.

Застыла Сосна от горя, окаменела от разлуки с Большим Ветром. Всё равно ей было, что делают моряки. А они обрубили ветки, сняли кору, долго щекотали топориками, гладили шкурками. Когда приладили на корабль, поняла Сосна, кто теперь на корабле главный. И не Сосна она уже, а Мачта. Поплыла Мачта вместе с кораблём по морям, по океанам. Много повидала белых медведей, жёлтых верблюдов, полосатых зебр и разноцветных людей. Пальм тоже видела множество. Толклись они по берегам морей и чужих рек. Надоело Мачте плавать, заскучала она по своим берёзкам и подружкам-соснам.

По ночам на причалах Мачта плакала о Ветре, завывала, гудела, скрипела.

– Тоскует наша Мачта, – решили моряки. – Домой пора собираться.

В первую же ночь на родной стороне запела Мачта песню для Большого Ветра – звонкую, хрустальную. Ветер пролетел мимо, услышал, не узнал. Слишком долгой была разлука. Не сдалась Сосна-Мачта, расправила парус и поймала Ветер. Запутался он в парусе, потрепыхался, потрепыхался и уснул намаявшись. Как тогда, в первую встречу, стояла Сосна-Мачта, не шелохнувшись, боялась разбудить, а Ветер спал и чувствовал родной сосновый запах. Утром, когда солнечный луч потрепал его по плечу, открыл глаза и увидел Мачту, узнал в ней свою Сосну.

Больше Ветер не улетал никуда, так и остался жить в парусе. Не было на морях корабля быстроходнее их, потому что даже в полный штиль в парусах у него всегда был попутный Ветер. Счастье Сосны-Мачты было огромно и безгранично, как море, по которому плыл их корабль.

О зёрнышке

Василисой (по-домашнему – Васюшкой) звали белокурую, кареглазую девчонку. Прошлой осенью Васюшка пошла в первый класс. И теперь каждый день по дороге в школу она играла в игру, правда, каждый раз правила переиначивала. Зависело это от того, опаздывала девчонка в школу или нет. Условия были таковы: если до урока оставалось немного времени, она, поспешая, бежала по дорожке и ни в коем случае не должна была наступить ни на одну трещинку в асфальте. Если же времени до уроков оставалась много, правила менялись ровно наоборот. Васюшка старалась наступать ножкой на все трещинки. Девочка внимательно смотрела на асфальтовое покрытие и почти никогда не нарушала условия своей игры. Так она тренировала внимание, быстроту реакции и скорость принятия решений. Сегодня Васюшка вышла из дома пораньше, значит, все трещинки были её. Вот тут-то она и заметила Зёрнышко. Оно лежало на самом краю трещинки и было готово в неё упасть.

– Хорошо бы упасть! – думало Зёрнышко. – Раздавят ногами, ей-ей раздавят! Толкают туда-сюда. Ноги, вы что, не видите: я тут лежу? Нельзя же быть такими бестолковыми! – кричало, подпрыгивая, Зёрнышко.

Голос зёрнышка был слабеньким почти неслышным.

– Чего пищишь, Капелька, боишься?! – удивилась Васюшка. Она взяла зёрнышко двумя пальчиками, рассмотрела. Оно было похоже на сморщенный комочек земли.

– Бедное, как скукожилось! Тебе одиноко? Ты плакало? – Васюшка хорошо знала, что такое одиночество.

Её родители много работали, девочка часто оставалась одна. Тогда в доме появлялось одиночество. Оно бродило по комнатам тихо, но, если начинал голосить звонок на входной двере (это означало, что кто-то пришёл), одиночество утекало в щели и дырки, и вместо него приходила радость. Радость поселилась в Васюшкином доме насовсем, когда жить в из семью приехала бабушка. Бабушка была веселушкой, доброй, тёплой. Она готовила Васюшке оладьи с мёдом, вязала мохнатые пуховые носки. Ещё бабушка привезла с собой три горшка с цветами. Они стояли на подоконнике и пахли. Цветки были белыми, розовыми, красными. Назывались геранями. Росли цветки не просто так, они отпугивали мух. Мухи, учуяв герани, вылетали в форточку как ошпаренные.

Увидев на дороге Зёрнышко, Васюшка точно знала, что будет делать:

– Подарю его бабушке, пусть посадит в горшочек. Может быть, вылупится новая геранька! – Девочка положила Зёрнышко в пенал и побежала в школу.

На пороге школы стоял Васюшкин одноклассник Игорь.

– Всё ножками топаешь? Трещинки считаешь? – Игорь от гордости выпятил нижнюю губу. – Видела, на какой машине меня привезли? Завидуешь?

Игорь жил в богатой семье. Отец ничего не жалел для сына, выполнял любое его желание. Между тем радость от обнов была неполной, если они не вызывали ЗАВИСТИ одноклассников. Игорь показывал новые забавы и с наслаждением смотрел, как ЗАВИСТЬ рождалась в глазах ребят. ЗАВИСТЬ была большим удовольствием мальчишки и самым любимым подарком. Только в глазах Василисы никогда не появлялась желанная им ЗАВИСТЬ.

– Не нужна мне машина! – засмеялась Василиса. – Вон какие у меня сильные ноги ими ходить приятно! Ты столько не пройдёшь, сколько я пробегу! А до парты ты сам пойдёшь или тебя понесут? Эх, Горе, Горе луковое!

С подачи Васюшки, мальчика в школе никто не звал Игорем, так и звали Горем.

– Посмотри, посмотри, какой у меня сотовый телефон! – бежал следом за Васюшкой Игорь. – Даже у директора школы нет такого! – мальчишку распирало от самодовольства. – Завтра контрольная. Я на него все шпаргалки запишу! Прикольно, правда?

– А у меня есть Зёрнышко, – Василиса остановилась, строго посмотрела на Игоря. – Из него вырастет цветок, а у тебя из телефона двойка. Учи уроки сам, Горе!

– Подумаешь, Зёрнышко! Мусор! – мальчик остановился, стал высматривать другую жертву. Очень хотелось потешить себя чужой ЗАВИСТЬЮ.

– Мусор в твоей голове, Горе! – Василиса вынула из портфеля пенал, проверила, не потерялась ли капелька.

Дома внучка с бабушкой усадили Зёрнышко в цветочный горшок. Полили землю тёплой водой.

– Посмотрим, что из тебя вылупится, – сказала бабушка.

Через три дня в горшочке на поверхности земли появилась зелёная горошинка. Из горошинки вылез листок, затем – другой, и пошло, и пошло…

– Да ты у нас вьюнок! – обрадовалась бабушка. – Растёшь быстро, значит, к Новому году появятся цветочки. Замечательно!

* * *

На Новый год Васюшка пригласила одноклассников в гости. Она встречала их во дворе дома возле большой снежной горки. Васюшка с папой сделали её сами. Лопатами накидывали снег, утрамбовывали, снова накидывали. Горка выросла отличная: высокая, плотная, накатанная. Каток заливали водой из шланга, он получился небольшой, но скользкий. Вечером накануне праздника вся семья трудилась. Украшали ёлку. Мама с дочкой вырезали из золотой и серебряной бумаги снежинки. Папа делал из ваты Деда Мороза и Снегурочку. Ёлка выглядела занятно. И всё-таки чего-то в ней не хватало. Не задорная была, не искрящаяся. Васюшка очень переживала. Бабушка предложила поставить под ёлку гераньки. Пусть постоят, покрасуются. Нашлось местечко и для вьюнка.

– Наконец-то, – подумал Вьюнок, – есть к чему прицепиться…

Всё следующее утро бабушка пекла блины – главное угощение праздника. Дом был небольшой, поэтому стол поставили в общей комнате, а ёлку – у Васюшки.

Ребята принесли с собой коньки, санки. До самого обеда кувыркались во дворе на снегу. Играли в догонялки, в снежки. Бегали на коньках. На спор, кто дальше проедет, катались на санках с горки. Мокрые от снега, румяные от удовольствия, они влетели в дом. Ботинки, шарфы, варежки, штанишки мама Васюшки повесила сушиться на батареях. Всем голодным мальчишкам и девчонкам было приготовлено место за столом. Огромные стопки блинов с мёдом, сметаной, сгущённым молоком, джемом исчезали на глазах. Чай, пахнущий жасмином, наливали из самовара.

Когда все наелись, Васюшка вспомнила про ёлку:

– Что же мы сидим?! Она там, красавица, одна стоит!

Девочка пригласила ребят в свою комнату и, открыв дверь, замерла в изумлении. Ни родители, ни сама Василиса, ни бабушка не узнали вчерашней ёлки. Каждая её маленькая веточка была оплетена вьюнком. На его стебельке открылись и продолжали открываться голубые, как небо, колокола цветков. Золотые, похожие на хрусталь тычинки трепетали, издавая нежнейшую мелодию. Ёлка сияла, радуясь своему новому платью. Каждый ребёнок нашёл под ней подарок. После обеда в честь ёлки-красавицы был дан салют!

– Вот – вот, у меня-то гирлянда не хуже, – ворчал Вьюнок, наблюдая из окна за разноцветными искрящимися букетами салюта.

Васюшка на минутку вбежала в комнату: она забыла любимую игрушку, которой хотела показать салют. Глянув ещё раз на ёлку, девчонка весело подмигнула Вьюнку:

– Ты всё равно лучше! Они сейчас погаснут, а ты будешь жить долго. Спасибо, Зёрнышко!

Праздник в доме Васюшки продолжался до самого вечера. Но никто из ребят так и не заметил, как в углу Васюшкиной комнаты одиноко сидел и плакал Горе. Плакал от ЗАВИСТИ. В его огромном красивом доме никогда за всю его недолгую жизнь не было такого удивительного праздника, такой красивой ёлки.

О кастрюльной крышке

Хозяйкой маленькой уютной кухни была молодая женщина с двумя детьми – девочкой лет шести и мальчиком двенадцати лет. Девочка (мама звала её Лисой) увлекалась рисованием, ходила в художественную школу. Мальчик (его звали Алёшкой) играл на свирели, занимался в городском музыкальном училище. За успехи Алёшку зачислили стажером в филармонический оркестр. Играть в нём считалось большой удачей и почётом.

Мама ребятишек слыла хорошей хозяйкой. Детки были ухожены, опрятно и красиво одеты, вкусно накормлены. Кормить вкусно, сытно, с выдумкой – одно из маминых увлечений. Поэтому любимым местом мамы в доме была кухня. Кухня выглядела уютной, в ней всё имело своё место. Женщина уважительно относилась к посуде, не прятала её по тёмным углам. Крышечки от кастрюлек стояли на отдельной полочке в специальной подставке, они были похожи друг на друга, как сёстры-близнецы. Все, кроме одной. Эта Крышечка была не белой, как остальные, а красновато-медного цвета. Когда мама купила кастрюльный комплект и, распаковала его дома то обнаружила инородную Крышечку. Она тут же хотела бежать в магазин обменять её на другую. Но Крышечка вдруг извернулась в её руках и упала на кафельный пол. Крышка не просто шлёпнулась, глухо вякнула, она зазвенела. За-зве-не-ла!

Тысячи колокольчиков, перекликаясь друг с другом хрустальным звоном, заполнили маленькую кухоньку! Тысячи колокольчиков на все лады, то замирая, то опять возрождаясь, звенели, пока Крышечка кружилась по каменному полу. Мама, прижав руки к груди, стояла не шелохнувшись. Она боялась неосторожным движением спугнуть чудесную песню Крышечки. Мысль обменять её на другую ушла от мамы навсегда. Даже еда, побулькивающая под новой Крышкой, получалась более вкусной.

Крышечка знала о своём музыкальном таланте и очень расстраивалась.

– Как же так! – думала она. – Я такая музыкальная служу крышкой для кастрюли с макаронами, картофельным пюре, компотом и щами. Неужели придётся состариться незамеченной? Сколько раз из окна мне доводилось слышать бездарный, глухой звон ржавых колоколов. Он не идёт ни в какое сравнение с моим волшебным звуком.

– Пропадаю я! – плакала Крышка. – Пропадаю! Вот издырявлюсь от горячего пара, охрипну. Мой хрустальный звон потеряет звук, превратится в обычный «бум-бум»! Ах, бедная я, бедная!

Никто не слышал или не понимал, о чём плаксиво позвякивает Крышка. Её страдания оставались неуслышанными. До поры до времени…

Как-то раз, проголодавшись, Алёшка решил посмотреть, что там варится в кастрюльке, под любимой маминой крышкой. Как только Серебряная Ложечка нечаянно дотронулась до краешка Крышки, раздался звук, которого Алёшка не ожидал. Звук необычный, непохожий на звук известных Алёшке инструментов. Мальчик попробовал стукнуть ещё раз. Опять зазвучало неожиданно и красиво! В щёлочке приоткрытой двери появилось личико сестрёнки Лисы.