Новый дом и муж в придачу

Я вздохнула и допила остатки чая. Мне нужно быть осторожнее. Никто не должен узнать, что в теле бруксы Пауэллы теперь душа человеческой бабки… Бабки-дуры, я бы сказала, которая до девяносто трех лет дожила, а мозгами так и не обзавелась, поверила наглому и бесстыжему демону и вляпалась по уши. Раз ритуал запрещенный, значит меняться душами тоже запрещено. И вряд ли мне понравится то, что со мной сделают, если вдруг узнают, что произошло.

Все знает только Ирка… Она тоже не человек и даже не душа моей соседки. Она – мелкий бес-прислужник. Что-то вроде моего личного слуги, которого родители привязали к ребенку еще в младенчестве. И сегодня утром именно я одарила ее внешностью и характером соседки-Ирки. И именем. Раньше его все звали просто Бес.

– Пашенька, – Ирка выхватила у меня из рук пустую кружку, – пирожок будешь? Я твои любимые напекла, с яблоками и корицей…

Я кивнула. Буду. Это очень хорошо, то я могу есть все подряд, а не только полусырое мясо. Я жевала вкуснейшие иркины пирожки и думала, что все не так уж плохо. У меня есть дом. Большой, новый и красивый.

Пусть я брукса, зато жить буду долго. Пусть я на лицо страшная, как смертный грех, зато молодая и стройная. И, кстати, совсем не склонная к полноте. Я у Ирки уточнила, прежде чем хвататься за третий пирожок. Пусть у меня есть муж, зато… вот тут ничего не придумывалось… вздохнула… это чистый минус. И то, что разводов в этом мире нет – тоже…

Но ничего… живы будем, не помрем. А от мужа я все равно избавлюсь… когда-нибудь. Он же просто человек.

Мой дом, или бесы на службе человечества

После плотного завтрака я решила обойти свои владения до конца. А то со всеми этими волнениями, так ничего и не осмотрела.

На первом этаже рядом с просторной кухней была столовая. Светлая, большая, с тремя окнами, закрытыми полупрозрачными серо-зелеными шторами, чтобы солнце не обжигало нежную кожу бруксы. В простенках стояли узкие и невысокие шкафы-этажерки с милыми безделушками на открытых полках. А в нижних ящиках прятались столовые приборы, полотенца и салфетки.

В двух больших шкафах для посуды с торца комнаты хранились обеденные, чайные и кофейные сервизы, красиво расставленные за стеклянными дверцами. Я затруднилась бы сказать на сколько персон был каждый из них, но количество тарелочек и чашечек впечатляло. И, даже не прикасаясь к хрупким чайничкам, я могла поспорить, что это настоящий, дорогой фарфор, а не привычная мне керамика.

Стол в центре столовой тоже поражал воображение. Огромный, длинный… я такие раньше только по телевизору видела. В мою квартиру, в обычной хрущевской пятиэтажке, такой стол не влез бы. Даже по частям.

Тонкая белоснежная скатерть свисала почти до пола, создавая атмосферу торжественного приема. Вокруг стояли стулья с высокими спинками, мягкими сиденьями и подлокотниками. Я пересчитала, мест за столом было двадцать четыре. Ужасно, должно быть, обедать в такой столовой в одиночку.

Двери столовой и всех остальных комнат на первом этаже выходили в холл-гостиную. После столовой гостиная казалась темной, хотя и была отделана в светлых тонах. Два небольших окна давали слишком мало света.

Зато здесь был камин. Самый настоящий и рабочий камин. Ирка вычистила золу, но темные пятна на стенках камина и дрова, сложенные аккуратной стопкой в специальном ящике, красноречиво убеждали, что совсем недавно здесь горел огонь. Кованная ажурная решетка, каминная полка, на которой стояли хрупкие статуэтки, изображавшие людей и демонов, стойка с кочергой, совком и метлой…

На полу перед камином лежала большая шкура какого-то животного, и стояли два кресла. Я уже решила, что сегодня вечером точно будет так холодно, что придется разжечь камин, чтобы погреться и полюбоваться всполохами огня в вечерней темноте.

Здесь же, в холле гостиной, располагалась лестница на второй этаж, под которой, в небольшой конуре была устроена прачечная. Там стояли стиральная и сушильная машинки. Большие, раза в два больше обычных.

Между кухней и лестницей было еще три двери: санузел и две тесные кладовочки, в которых хранились продукты и разный хозяйственный инвентарь.

Если бы я не знала, что это другой мир, моя страшная рожа тому доказательство, то решила бы, что никуда я и не попадала. Слишком уж привычно выглядела обстановка и техника. За домом приглядывала Ирка. Раньше этим занимался папин бес-прислужник, но, когда папа погиб, бес получил свободу и исчез в неизвестном направлении.

Так то мне повезло, что я демон, бесы-прислужники могут быть привязаны только к демонам, поэтому людям приходится нанимать слуг. А это гораздо хлопотнее верного и покорного воле хозяина беса.

Кроме дома мне достался и довольно большой участок земли с ухоженным тенистым садом, клумбами, каменными дорожками, беседками и даже небольшим прудиком, где плавали кувшинки, квакали лягушки и плескалась рыба. Любящие родители постарались, чтобы дочь-брукса мола гулять не только в пасмурную погоду и по вечерам. Солнце слегка раздражало кожу, но не обжигало.

Я с удовольствием обошла все дорожки. Почти на каждом дереве висели кормушки, скворечники, дуплянки и еще какие-то приспособления для гнездования птиц. Не знаю, кто из нашей семьи был таким любителем пернатых, но в саду их обитало так много, что от их гомона и свиста я сама себя не слышала.

За садом ухаживали привязанные к территории мелкие бесы-прислужники, поэтому все вокруг было в идеальном состоянии. Только в самой серединки сада зияло безобразное черное пятно свежего пожарища. Ирка сказала, что именно там когда-то была лаборатория, в которой погибли родители Пауэллы. Прошел года, но ни одна травинка не пробилась через черный пепел. Ирка сказала, что теперь там еще много лет ничего не вырастет, магия выжгла все дотла. Если бы мои родители не позаботились о защите лаборатории, то сгорело бы половина города, такой силы был магический выброс.

Обедала я на кухне. Ирка обиженно хмурилась. Я попыталась сама налить себе в тарелку говяжьего супчика с огромным куском полусырого мяса. И Ирка разглядела в этом жест недовольства ее работой. А еще принимать пищу полагалось в столовой или в крайнем случае в своей комнате. Моя предшественница Пауэлла заходила на кухню всего несколько раз за всю свою жизнь. И суп надо было сначала выложить в супницу и только потом, специальным фарфоровым половником с цветами, раскладывать по тарелкам. Даже если тарелка на столе всего одна.

Но я наотрез отказалась следовать старым правилам. В конце-концов я здесь хозяйка, а не Ирка.

Выход в люди, или уродливая правда жизни

После обеда я решила выйти в город. Подумаешь лицо страшное. Раз здесь демонов полно, люди, небось, ко всему привычные.

Переодеваться не стала, платье на мне было хотя и домашнее, по словам Ирки, но вполне приличное и для прогулок по городу подходящее. Только шляпку захватила, чтобы голову не напекло.

– Ирка, – заявила я, заглянув на кухню, – я пойду прогуляюсь, хочу посмотреть город.

– Пашенька, – Ирка выронила тряпку, которой опять терла кухонные полки, – что ты придумала? Ты же раньше никогда со двора не выходила. Может ты в саду погуляешь?

– Что я в этом саду не видела, – отмахнулась я, – я его с утра уже весь обошла. Мне, Ирка, восемнадцать лет, я жить хочу и жизни радоваться, а не сидеть в четырех стенах, как девяностотрехлетняя старуха. Насиделась уже.

Ирка сокрушенно вздохнула и кивнула. Тряпку бросила, фартук развязала…

– Ну, пойдем… Не могу я тебя одну отпустить, Пашенька.

Я пожала плечами. Пусть идет. Вдвоем веселее. Мы вышли за ворота, которые сами открылись, выпуская нас на улицу, и бесшумно закрылись за нашими спинами.

Недлинная улица, заросшая высокими деревьями, просматривалась в обе стороны. Мой дом был как раз посередине. Чистенькая аккуратная пешеходная дорожка проходила вдоль забора, и совершенно было неясно куда идти. Я подмигнула сидевшей на ветке птичке, которая вертела головой, и рассматривала нас с Иркой то одним, то другим глазом. Теперь я, как и она, птица вольная. Полдня в саду бегала и не устала совсем. Молодость – это прекрасно.

Еще бы еще знать, где денег раздобыть… Вроде муж-объелся груш говорил что-то про траты… мол, не трать много… вот только я все шкафчики обыскала, ни монет, ни банкнот, ни даже карточек банковских не нашла

– Ирка, – вспомнила я про всезнающую соседку, – а у меня деньги-то есть?

Ирка шла рядом, равнодушно глядя по сторонам. Ее ничего не радовало. Ни свежая зеленая трава, ни цветы на узких клумбах вдоль дороги… Ну, да, ей же не было вчера девяносто три года, как мне.

– А то ж, – выдохнула она, – твои родители, Пашенька, небедные были. Магомарок у тебя на счету тьма-тьмущая. На всю жизнь хватит и внукам останется.

Я рассмеялась, подпрыгнула и пнула носком туфельки камушек, лежащий посреди дорожки.

– Прекрасная новость, – кивнула, – а как бы нам с тобой снять со счета немного магомарок?

– А зачем? – Ирка остановилась.

Я пожала плечами:

– Купить чего-нибудь… ну, вдруг мы сейчас с тобой увидим что-то интересное. Платье красивое или туфельки…

– Так я и говорю, – кивнула Ирка, – зачем снимать? Муж-то твой доступ тебе сделал. – Я вспомнила, он говорил что-то такое. – Можно аурой платеж подтвердить.

Это мне понравилось. У меня ладошка левая зачесалась от нетерпения, так хотелось потратить и купить чего-нибудь.

До торгового центра, мы с Иркой доехали на такси. Мир магии нравился мне все больше. Никаких телефонов, приложила запястье к панели вызова на перекрестке, и через пару минут перед нами затормозил автомобильчик. Да, немного странный, непривычный, потому что ездил на магии, а не на бензине. но вполне узнаваемый: четыре колеса, кожаный салон, диффузор с ароматом сладкой ванили.

Всю дорогу я глазела в окно. Мир другой, а город почти такой же. Немного непривычная архитектура и очень много зелени. Все же почти все демоны не любят находиться на солнце, а здесь половина жителей именно демоны. Разные. Я видела и с рогами, и с копытами, и с хвостами, и высоких, и низких, и мощных, как Асмодей, и тощих бледно-сине-зеленых… разнообразие видов демонов поражало воображение. Никто в них пальцами не тыкал. Они шли по отдельности, или вместе с людьми, разговаривали, весело смеялись и, вообще, вели себя точно так же, как люди в моем мире.

И только один момент испортил мне настроение… водитель-человек всю дорогу испуганно таращился на меня. И, кажется, выдохнул с облегчением, когда мы остановились.

– С вас пятьдесят магомарок, ками, – выдохнул он и протянул узкий планшет, мини-копию того, что висел на остановке Ирке. А когда я поднесла запястье, чтобы оплатить, вздрогнул и выронил девайс. Странный какой-то…

Ирка тут же подняла планшет с пола и протянула мне. И вот тут я стала догадываться в чем подвох. Чтобы проверить свои догадки, рассчитавшись, я забрала платилку у Ирки и сама вернула ее водителю. Он побледнел еще больше. Медленно вытянул дрожащую руку и молниеносным броском вырвал у меня свой планшет.