– А ты хотя бы знаешь, кто он, – рыжик, посмеиваясь, кивнул на шатена. И сам тут же ответил, – он герцог Экберт Бартенбергский, двоюродный брат короля и очень, – заговорщицки подмигнул мне, – очень богатый человек.
– А он, – шатен сердито взглянул на рыжего, – и есть тот самый король. Его величество Тидерик IV Мерденбургский. Хочешь быть королевой, – хохотнул он, почему-то развеселившись, – покори сердце этого рыжего красавца.
– Э-нет, – рыжий, оказавшийся его величеством, откровенно ржал, как простой дворовый парень и грозил мне пальцем, – мне нельзя на тебе жениться, ко мне уже невеста едет. И поверь, любой красотке я предпочту союз с Треаной. А вот мой брат-герцог сейчас абсолютно свободен в своем выборе.
А я переводила взгляд с одного на другого и ничего не понимала. Что за бред они несут оба про замуж? Да я замуж, вообще, не хочу! Ни за герцога, ни за короля. Мне одного мужа на всю жизнь хватило.
– П-простите, – всхлипнула я, – а можно мне не выходить замуж ни за кого?
Мои слова произвели странный эффект. Герцог и король уставились на меня, как на внезапно заговорившую статую. Потом переглянулись, и герцог хмыкнул:
– Сомневаюсь, что это надолго. Но хотя бы на пару лет мы старуху угомоним.
– Ага, – кивнул король, – если девица выдержит эти пару месяцев… Но что нам делать с девицей? Или, судя по тому, что она сбежала от мужа, дамой?
– Да, что с ней делать, – пренебрежительно ответил герцог, – отправить с глаз долой, пока не передумала. Выделить в глуши поместье какое-нибудь крошечное, это же не на долго. Все равно скоро замуж выйдет.
– О! – Поднял вверх палец его величество, – я придумал. Выдам ей документы на Розанское баронство. Территории там после заговора зачищены, так что ей ничто не угрожает. Вокруг пустые земли, никого нет, значит есть надежда, что соседи до нее не скоро доедут. А если полгода без мужа продержишься, – обратился он ко мне, – награжу.
Вот тут я вздрогнула. Нет уж, еще одной награды мне не надо. Мне одной благодарности хватило выше крыши.
– Н-нет, спасибо, не надо, – открестилась я от вознаграждения, – а может вы меня домой вернете? – я уже не плакала, успокоилась. Как реветь, когда тут судьба твоя решается? Вдруг пропущу что-нибудь важное.
– Не можем мы тебя домой вернуть, – покачал головой его величество, – тут способности особенные нужны, и ими только наша прабабка обладает. А она с тобой не пришла.
– Она сказала, что у нее дел пока полно, как все сделает, так и вернется, – вспомнила я. И спросила, – а когда вернется, сможет меня обратно отправить?
Король виновато вздохнул и только открыл рот, чтобы что-то сказать, как герцог невежливо его перебил:
– Сможет, но только если замуж не выйдешь!
Король и все вокруг зафыркали. А я так и не поняла, что тут смешного.
– Хитер ты, Экберт, – покачал головой его величество, – да только смотри, как бы судьба хитрее тебя не оказалась. Отправь, – он запнулся, и обратился ко мне, – как тебя зовут?
– Лилька…
– Отправь баронессу Лили в гостиницу. Незачем, чтобы ее во дворце видели. А завтра документы получит и пусть отправляется к себе в поместье.
– Сделаю, – кивнул герцог.
Его величество еще раз мне мягко улыбнулся и ушел, оставляя меня на попечение герцога с колючим неприятным взглядом. Такой муж мне точно не нужен. Вот если бы король… сразу видно, очень добрый мужчина, мелькнула в моей голове мысль. И как он меня назвал! Баронесса Лили! Я себя сразу важной персоной почувствовала. Да, вздохнула, я бы хотела такого мужа.
– Что уже передумала? – презрительно скривился герцог, – уже замуж хочешь? Боишься одна в поместье ехать? – Мне кажется, он меня ненавидел. Но я же не виновата, что его прабабка решила меня замуж выдать, не спросив, согласна ли я на такой шаг.
– Поместье? – переспросила я, чувствуя как тревожно екнуло под ложечкой.
Мне дадут титул и поместье? Не квартиру, не дом, а целое поместье? Не верю я, что такие подарки просто так делаются. Попой чую, есть здесь какой-то подвох… Давай, Лилька, включай голову! Хватит притворяться глупее,чем ты есть на самом деле. Женщина ни в коем случае не должна быть умнее мужчины – еще одна сомнительная мудрость от моего бывшего, которой я следовала половину сознательной жизни.
Герцог тяжело вздохнул… Кажется, он, как и Марат, считал женщин вторым сортом людей.
– Скажите, сэр, – вспомнила я, как обращались к герцогу его подчиненные, сейчас с любопытством глазеющие на нас из-за своих столов, – что вы имеете в виду, говоря поместье? Я просто боюсь, что неправильно вас поняла.
Ну, а вдруг? Это же другой мир. И как-то сомнительно, что король будет раздавать каждой свалившейся ему на голову девице поместья. Так и разориться не долго.
– В вашем случае это земельное владение, – ответил он, – достаточное, чтобы вы не умерли с голоду, пока не выйдете замуж.
Я кивнула. Этого и следовало ожидать. В таком виде королевская милость уже не казалась подозрительной.
Хотя мне стало немножко обидно. Вопреки здравому смыслу, я уже успела немножко помечтать и представила, что поместье – это гораздо больше, чем «не умереть с голоду».
Я бы хотела крошечный замок с белоснежными стенами, сверкающими на солнце тысячами искр, чтобы издалека он казался сложенным из кубиков сахара-рафинада. И маленькая деревенька неподалеку, из которой счастливые и довольные крестьяне будут приносить мне молоко, сметану и творог от своих коров, яйца домашних кур с ярко-желтыми желтками, овощи, фрукты. И будут кланяться и благодарить меня за то, что так хорошо живется на моей земле.
– А сколько это соток? – вздохнула я, прощаясь с мечтой.
– Соток? – недоуменно переспросил герцог, – не знаю сколько ваших соток, но десятин в поместье, которое вам пожаловал его величество всего лишь около ста. Усадьба там совсем небольшая, но прислуга имеется, есть кому о вас позаботиться.
– О-ох! – только смогла выдохнуть я. Прислуга, усадьба, сто десятин… звучит солидно. И все это только ради того, чтобы я не вышла замуж? Моя подозрительность снова подняла голову. Но ответа у меня пока не было. И я решила, что раз ничего не могу изменить, то пока просто плыть по течению… авось все будет не так уж плохо.
Герцог презрительно хмыкнул и обернулся к своим ребятам.
– Чарни, проводи даму. Пусть Евон баронессе Лили одежду подберет. А все ее барахло спали сразу же. До нитки. Чтобы нигде ничего иномирного не всплыло. О том, что надо молчать откуда эта девица.. дама взялась, я вам даже напоминать не буду, – с ними он говорил жестко, но все же презрения или пренебрежения в голосе не было. Он уважал тех, кто на него работал. А потом он повернулся ко мне, облил холодом из глаз и припечатал, – и вам, леди Лили, настоятельно рекомендую не распространятся о том, откуда и зачем вы пришли из вашего мира. Иначе это будет расценено как преступление против королевской семьи, и вас просто-напросто казнят. – Я испуганно кивнула. Горло от страха снова перехватило. А герцог окончательно добил, – отрубят вам голову.
Ой! Я замотала головой, как собачка на приборной панели. Какой-там рассказывать, да я, вообще, сомневаюсь, что после такого ужаса ко мне голос вернется.
Чарни, тот самый, который бегал за лекарем, вскочил из-за дальнего стола и оказался совсем юным мальчишкой. Понятно, почему он тут на побегушках.
– Прошу вас, леди, – он слегка поклонился мне, изящным жестом указывая на дверь. И я поняла, только что меня вежливо выперли, не давая прийти в себя после перспективы увидеть свою собственную казнь.
Деваться было некуда, встала и пошла к двери, хотела было взять рюкзак и сумку, но Чарни перехватил их раньше. И улыбнулся. А меня слегка отпустило от его улыбки. Как приятно оказывается, когда тебе помогают хотя бы в такой мелочи. Марат всегда говорил… тьфу на него! Скривилась я от своих мыслей. Не хочу больше о нем помнить. У меня новая жизнь начинается. И хотя пока все очень странно, но пусть она сложится лучше, чем прошлая.
Глава 3
Путь в новую жизнь начался с препятствий. Евон, мужеподобная крупная женщина лет пятидесяти с широкими плечами атлета и плоской грудью, встретила меня с ненавистью. Она молча выслушала распоряжение герцога, переданное ей Чарни и кивнула… и все это, не отрывая от меня взгляда, от которого хотелось съежится и спрятаться под лавку. Здесь, в комнате похожей на кладовую-кастелянскую, кожаных диванов не было, зато вдоль стены стояли массивные, тяжелые, деревянные скамейки. На них Чарни и сгрузил мои вещи.
– Идем, – грубо буркнула Евон. И повела нас в свои пенаты. Она быстро достала из шкафов, где рядами висели вещи разных цветов и размеров, бледно-серое платье и сунула мне, указав крючковатым пальцем на ширму. Мол, иди, переодевайся.
Я вздохнула, мне, кареглазой и светло-русой такой цвет не шел совершенно, превращая и так невзрачную внешность в бледную серость. Но мне Марат и раньше не разрешал одеваться красиво, и привыкла я к таким нарядам.
Опять Марат! Да сколько можно! Я уже не с ним. Я уже так далеко, что он меня никогда не достанет! Так почему я до сих пор следую его правилам?!
– Нет, – остановилась я, споткнувшись о собственные мысли, – мне не нравится это платье. Дайте мне что-нибудь другое. Например вот это, – я ткнула пальцем в то, что висело рядом. Точно такой же фасон, тот же серый, но цвет намного темнее и насыщеннее. Мне должно быть хорошо.
Я не видела, но кожей почувствовала, как мгновенно накалилась обстановка. Ненависть тетки-кастелянши была почти осязаемой. Еще немного и случился случился бы взрыв.
– Евон! – Чарни пришел мне на помощь и перевел огонь на себя… вернее, на герцога, – его светлость будет очень недоволен… Очень…
И Евон сдержалась. Так же молча отобрала у меня светло-серое платье и сунула в руки то, что я выбрала.