Попаданка по собственному желанию

– Нашей, – поправил он. – Я бы даже сказал, что это настоятельная необходимость – у нас нет условий касательно прикосновений, я пошутил. – И глядя на мое возмущенно вскинувшееся на него лицо, язвительно добавил:

– Можете трогать меня, сколько пожелаете. Ограничений по местам прикосновений тоже нет.

Вот теперь я покраснела по-настоящему.

Дарион

Стоящая в дверях девушка отличается от виденного мною ранее портрета-на нем она выглядела бездушной куклой, сейчас же я буквально ощущаю исходящую от нее энергию, яркую, манящую, словно внутри нее горит пламя. Она отличается от ранее встреченных мною Светлых леди: невероятно живая, а в ее взгляде нет ни страха, ни высокомерия, ни презрения, лишь любопытство, настоящий неподдельный интерес. Она не опускает глаза, когда я смотрю на нее, и мне это нравится. Как нравятся светлая кожа, контрастирующая с темными волосами, алая линия рта, изгибы ее тела под платьем. А еще мне кажется, будто я чувствую ее заинтересованный взгляд на своем теле, и если бы я окончательно спятил, то подумал бы, что я ей понравился. Пожалуй, с даэриссой мне повезло гораздо больше, чем я мог надеяться.

Или меньше.

Все это ложь. Светлым леди, тем более принцессам, не нравятся Темные, особенно такие, как я, разве что в качестве экзотической игрушки, в реальности же мы для них дикари или монстры. Я, наверное, и то, и другое. Значит, эта просто прекрасно притворяется.

Сегодняшний день пошел наперекосяк с самого начала, когда Селия «забыла» про церемонию встречи невесты, на которой ей тоже полагалось быть, как и большинству жителей Астора. Я бы даже поверил, что она слишком сладко спала после проведенной со мной ночи, если бы не узнал, что церемонию на причале осуществила моя мать, которая даже при всей своей вездесущести никак не могла предположить, что я не явлюсь. Каким-то образом она приехала на церемонию заранее, да еще и провела ее максимально оскорбительно для чужачки (что также требует подготовки), так что при нашей следующей встрече Селию ждал со мной серьезный разговор.

Я знаю, что мама так до конца и не смирилась с необходимостью данного брака, однако приказы императоры не оспариваются. У матери был потрясающий дар вспоминать о своем материнском долге тогда, когда ей хочется или удобно. В последнее время свой долг она видела исключительно в том, чтобы поскорее женить меня на подходящей женщине, причем подходящей, судя по всему, ей, а не мне. Селию она сперва тоже таковой не считала, но похоже все познается в сравнении – очереди из желающих по-настоящему связать свою жизнь с сильным Темным магом не было, а Селия очень старалась понравиться матери, да и с моей сестрой в итоге нашла общий язык, так что мама сперва просто смирилась с ней в качестве моей постоянной подруги, а теперь не желала рассматривать кого-то другого в качестве невестки.

Думаю, главным, что объединяло всех троих женщин, было недовольство мной, уверенность, что во мне нужно многое исправить, и горячее желание возложить эту важную задачу на свои хрупкие плечи. К счастью, все вместе они собирались нечасто, так что мои шансы выжить были довольно неплохими. Только иногда что-то ударяло кому-то из них в голову, и тогда мне обычно приходилось разгребать последствия, как, например, на прошлом балу, когда сестра вбила себе в голову непременно познакомить меня со светловолосой красоткой из Маррии. Дама действительно была эффектной, только к яркой внешности прилагался муж-посол, а к общению с его женой – дипломатический скандал. Вот и сейчас… Я был чертовски зол, когда все узнал, отчего и поднялся в тренировочный зал помахать мечом. Оставалось надеяться, что невеста не поняла сути происходящего и не осознала, как ее оскорбили. Хотя даже если и осознала, что ей остается?

Кстати, провоцировать ее мне тоже понравилось. Что же, может мне все-таки повезло?

Настя

Я сидела в столовой и мрачно буравила взглядом обед. Нет, я действительно была очень голодна, но, по моим убеждениям, это никак не давало мне право есть разумное существо, пусть и после его трагической гибели. Само существо, напоминавшее паука-переростка с клешнями, печально поблескивало темными бусинами глазок, отчего создавалось впечатление, что при жизни оно было философом, больше размышлявшем о тщетности всего сущего, нежели о его нужности. Меня не оставляло ощущение, что еще немного – и это нечто грустно вздохнет и изречет что-то вроде «А вот в мои времена подобных мне не запекали под чесночным соусом, а ели сырыми, если, конечно, ухитрялись поймать и остаться в живых! Эх, молодежь, ну и обленились же вы!».

Повар явно хотел произвести впечатление на новую хозяйку, и, положа руку на сердце, ему это удалось. Мой мозг впечатлился настолько, что настоятельно предлагал попробовать лечебное голодание, на которое я все никак не могла сесть в своем мире из-за протеста любящего вкусняшки желудка. В этом мире в части голодания желудок был солидарен с мозгом как никогда.

Помимо паука-мутанта моему вниманию предлагался суп, похожий на полупрозрачные зеленоватые сопли (даже если б это было божественно вкусно, консистенция не оставляла блюду ни единого шанса даже быть попробованным), нечто, похожее на жареных кузнечиков, мясо непонятного происхождения, жирное даже на вид, и что-то вроде улиток в очень остром соусе, после которого я выпила, наверное, стакана три воды – хоть она была на вкус вполне привычной. Тонко нарезанные жареные овощи заставили было меня воспрянуть духом, однако количество масла, в котором их жарили, быстро угасило мой энтузиазм.

– А здесь всегда так кормят? – тоскливо спросила я у прислуживающей за столом Сади.

Поиздевавшись над моей и без того расшатанной последними событиями нервной системой, Дарион вернулся к своим занятиям с мечом, и по моим наблюдениям, общение с железкой было ему гораздо приятнее, чем со мной, так что вопрос, как расположить его к себе, оставался для меня открытым. Я последовала за служанкой, теша себя надеждой хотя бы на вкусный обед, то и тут моим чаяниям не суждено было оправдаться – прямо конкурс на самое ужасное блюдо.