Правила мести, или Смерть отменяется

– Да так. Я думал, что за такими статьями очередь стоит.

– Да. Дело в том, что я не проверил информацию. В полиции не разглашают. Все такие умные стали, – небрежно кинул журналист: – Сразу требуют официальный запрос от редакции. Редакция, в свою очередь, не дает такого разрешения.

– Почему?

– Я же вам уже сказал – Андреевскую кто-то крышует.

– Понятно. А откуда вы ее взяли?

– Мне ее продали, почти так же, как вы. Одна разница – вы продаете инфу за инфу, а ту я купил за монету.

– Вы встречались в кафе?

– Это вторая разница – мне инфу дали по телефону. Я пошел ва-банк. Я хотел быстро напечатать статью про Андреевскую, чтобы вызвать тот фурор. Торопился. Ведь это была сенсация. Тихоня Настасья – участница аварии, с которой скрывается, как последняя преступница. Информация была не проверена мной, но это не значит, что она ложная. Есть снимки, есть свидетели, есть факт преступления. Но все пошло не так.

– Вас подставили?

– Я не исключаю, что мне сказали правду. Голос был изменен. Сейчас на любом телефоне даже младенец может программой по изменению голоса пользоваться. Я и тогда знал, что голос ненастоящий, но очень все правдоподобно было и к месту. Авария – свидетели – снимки – информация. Я и клюнул. Но настолько все было правдоподобно. Я и сейчас верю в свою разоблачающую статью, несмотря на то, что суд я проиграл и влетел на кругленькую сумму. Все это было подстроено, чтобы выгородить Андреевскую. Это она была тогда за рулем и сбежала с места аварии. У меня и снимки есть.

– Вы можете мне их продать?

– С удовольствием продал бы, но не стану этого делать.

– Почему? – нетерпеливо спросил парень.

– Потому что они все есть в открытом доступе. Я их в журнале напечатал, на свою страничку в интернете кинул, правда, после суда пришлось оттуда их удалить. Но из журнала никто не удалит. Как говорится, что написано перьевой ручкой, не выпилит бензопила «Дружба».

– Да, – разочарованно протянул парень, – не много.

Он встал из-за стола, собираясь уходить.

– Постойте, – занервничал Жуков, – вы мне обещали… фотографии.

– Я сегодня много дал обещаний, – непонятно заявил парень.

Он достал конверт, со словами «Берите, пока я не передумал», небрежно кинул его перед Жуковым, развернулся и быстрым шагом ушел. В уме крутилось обещание: «Я сделаю все, лишь бы фотографии Розы не попали в редакцию противного журналиста. Что бы мне это ни стоило».

Жуков меркантильно, предвкушая сладкий вкус мести всем знаменитостям, а сегодня в лице Розы Розалии, схватил конверт и спрятал его в нагрудном кармане.

– Чуть не улетел мой сюжет – хитро улыбаясь, пробубнил он.

Он расплатился за кофе, вышел на улицу, улыбка не сходила с его лица до самой редакции. По дороге он набрал номер телефона главного редактора и заявил:

– Мне нужна первая полоса. Вечером будет статья про пластику Розы Розалии. Все подробности при встрече. Я не подведу.

Он ехал в машине, в голове уже крутилось название ошеломляющей статьи, набросок всех разгромных, разоблачающих, жареных фактов его журналистского расследования.

Даже расследовать ничего не пришлось. Парень сам все принес на блюдечке с золотой каемочкой и золотым яблочком. Зато освещение скандальных событий должно получиться на отлично.

Он в облаке эйфории вошел в издательство, сел за свой стол, достал с нагрудного кармана конверт и достал содержимое.

Ох, как он был рад. Но радость не бывает вечна. На то она и радость.

Содержимое конверта оказалось приятным, но неожиданным. На стол высыпались скользкие новенькие пятитысячные купюры и свернутый пополам листок бумаги.

Он дрожащими руками открыл записку: «Здесь денег больше, чем вы получили бы за статью про Розалию. Прошу прощения за некорректное поведение и за то, что не оправдал надежды».

Журналиста Жукова Женю нерадостно осенило, он зло выругался: «Информатор подменил конверт. На первую полосу я буду печатать эти купюры?».

Он помотал головой и задумчиво кислым голосом проговорил:

– На блюдечке с золотой каемочкой оказалось червивое яблочко.

Он аккуратно сложил купюры себе в портмоне и стал придумывать оправдательную речь для главного редактора.

***

Водитель старался не мешать ее работе. Он быстро понял правила. Никаких лишних слов, никаких замечаний и разговоров в поездке, никаких вопросов. Анастасия Андреевна не была вредной работодательницей, скорее, просто очень занятая и вся в раздумьях женщина. Когда надо было, она сама говорила ему, куда и зачем едут. Он долгое время присматривался к ней, пытаясь понять, какая она на самом деле. Спокойная, уравновешенная, но глубоко душевная, или искусно держащая эмоции под контролем собственных нервов. Выводы были противоречивы. Он не смог оценить человека, который дал ему работу, но решил не торопиться. Только время и место сможет ответить на вопрос.

Работать водителем ему понравилось. Нетрудная, но ответственная работа. Все как он любил – минимальное вложение физических сил с максимальным мыслительным процессом и аналитикой ситуации.

За четыре дня работы он не получил ни одного замечания. Может быть, обойдется и без конфликтов. Задача ведь не в этом.

Она без лишних разговоров, без лишних расспросов, без лишних требований документов и всякой ерунды взяла его водителем. Он и сам не ожидал, все так гладко складывалось. А ведь шел устраиваться на работу как настоящий русский человек – наобум. А, нет, русский делает все – на авось. Авось возьмут водителем. Авось дворником. Авось директором. Повезло, взяли водителем. Прекрасно. Работой обеспечен. Чего так сильно добивался, то и получил – тесный контакт с объектом.

Сегодня она выехала впервые. Каждый день он возил ее детей с няней Татьяной Сергеевной на кружки, секции, в кафе, бассейны и развлекательные центры.

Возить детей по их неотложным, почти взрослым делам, было одно удовольствие. Близнецы настолько одинаковые с лица, настолько же разные по характеру, ему нравились. Несмотря на то, что у него не было практики общения с детьми, с ними он сдружился.

Сеня – активный и громкий мальчишка – полностью хотел подмять под себя и свои детские капризы весь мир, который, по его мнению, должен крутиться только вокруг него. Он озорно носился по всему детскому лабиринту или шумно прыгал в бассейн, без всякого стеснения подходил к незнакомым детям, знакомился, с этой секунды становился лучшим другом и смекалисто находил увлекательные игры для всей компании.

Соня – его полнейшая противоположность – спокойная, тихая и безотказная девчонка, даже не пытающаяся выделиться в свете своего брата. Она могла долгое время любознательно наблюдать за муравьем на тропинке, который бежал по своим неотложным делам, и не обращать внимание на неугомонные игры брата.

Сеня же в свою очередь, по своей детской логике или скорее интуиции, считал, что во всем должен помогать сестре и от всего оберегать. Он оберегал ее от громких игрушечных автоматов, роботов и каруселей, отдавал Соне карандаши и бумагу, оберегал от шумных горок на игровой площадке, уступая место на качели. Она же, в свою очередь, спокойно не соглашалась с Сеней и тихо, но упрямо пыталась добиться своего.

Кириллу было интересно наблюдать и анализировать детей Анастасии Андреевны. А еще ему было интересно каждый день удивляться своим наблюдением, открывая в каждом из них новое качество или черту характера.

Вот вчера вечером, например, спокойная и тихая девочка Соня, настойчиво просила арбуз. Татьяна Сергеевна решила, что арбуз лучше есть утром, а не вечером и даже попыталась ей это объяснить, что дети ночью должны спать, а не ходить по дому сомнамбулами в поисках туалета. Но не тут-то было. Если бы Кирилл знал, то начал бы считать количество произнесенного слова.

Соня уже готова была идти спать и переоделась в пижаму, села за стол и стала просить, повторяя одну и ту же фразу: Няня, дай арбузик, няня, дай арбузик, няня, дай арбузик, няня, дай арбузик.

Если бы Кирилл знал, то точно стал бы считать.

Она повторила раз сто, и бескомпромиссная Татьяна Сергеевна сдалась.

Вчера вечером Кирилл открыл новое качество в Сонечке – она не сдастся, пока не добьется желаемого. Как ни странно, он был удивлен этому открытию и целеустремленности ребенка. И понял, что иногда ему, взрослому мужчине, не хватает такой хватки и настроя на цель.

Анастасия Андреевна больше походила на свою дочь – малоразговорчивая, спокойная, культурная и уравновешенная – такую оценку ее личности в первый же день дал Кирилл. Но ему казалось, что он что-то в ней не доглядел. Скрытность. Вот что пугало и настораживало.