Интервью… в тумане

– А помнишь, он тебя высоко к потолку подбрасывал. Ты так смеялась и визжала. А мы с мамочкой чуть в обморок не падали. Он тебя подкидывает, а у меня сердце останавливается. Я на него ругалась, а он мне: «Что ж я дитя брошу? Я никого никогда не брошу. Ни Риту. Ни Марусечку. Ни вас» и ведь в смысл этого вкладывал ответственность, преданность.

– Это я все знаю. Ты мне расскажи то, о чем никогда не говорила.

Надежда Семеновна недолго собиралась с мыслями. Она давно знала, что когда-то этот момент настанет и ей придется все рассказать Рите. Она давно была готова к этому разговору, хоть и старалась отложить его надолго.

– Риточка, уже темнеет, может, ты домой пойдешь – не упустила возможности в очередной раз перенести разговор на некоторое время.

– Я не боюсь темноты – Рита вложила в голос непозволительную долю скверности, которая подействовала на бабушку.

Она заговорила:

– А что рассказывать? С Машей они познакомились ещё в институте. Дружить стали. Потом он решил познакомить невесту с родителями. Маша мне говорила, что семья хорошая, культурная, встретили её хорошо, ей понравилось. Я думала, что все прекрасно. Но потом что-то произошло. Свадьбу играть не стали, расписались, в общежитии с друзьями посидели и приехали сюда. Мы с дедушкой были рады. Алёша не боялся трудиться, хоть и был городским. Его сначала взяли экономистом, а потом присмотрелись, поняли, что сотрудник-то ценный, специалист хороший и перевели в главный офис. Там и зарплата повыше. Всё хорошо складывалось, не жаловались.

– А что мама говорила по поводу ссоры папы с родителями.

– Ничего. Она сказала, что не знает подробностей. Мне кажется, ей было неприятно об этом думать. При знакомстве у неё сложилось впечатление, что её приняли в семью. А потом такой удар. У меня тоже такая обида на них была, до слез. Может и хорошо, что Алешенька не стал с ними поддерживать отношения, так бы пришлось переступить через гордость и делать вид, что они нам приятны. А это значит лицемерить и предавать самих себя.

***

Рита кралась по дому, стараясь не разбудить Сергея.

Неожиданно её посетили разгневанные мысли – она будет плохой женой. Ещё ни разу не приготовила Сергею завтрак. Соня, лентяйка, пора учиться ухаживать за ним. Он для неё всё делает, а она… Нет, она конечно, тоже готова для него на все что угодно, особенно в огонь и в воду, но завтрак ещё ни разу не приготовила.

«Всё, решено, встану пораньше и приготовлю – мысленно объявила она сама себе и тут же принялась перебирать меню – вот прям не яичницу и не омлет, и не бутерброды, и не овсянку».

Овсяную кашу она и сама не любила, как бы ей не пели дифирамбы диетологи и гастроэнтерологи. Услышав эту песнь и представив грязно-серую массу на тарелке, Риту брала крупная дрожь. Была бы её воля, она бы вообще запретила выращивать овес – как хорошо, что у неё нет таких возможностей, и полезный злак продолжают выращивать и поставлять в магазины в виде овсяных хлопьев. В своё время, когда бабушка ещё имела возможность заставить, Рите приходилось слушаться и со слезами на глазах глотать противную еду. И все старания придать каше ещё пятьдесят пять фруктовых оттенков не возбуждали у Риты аппетит. Но Рита взрослела и научилась твердо отстаивать свои желания, жестко отвечать: «Нет, не буду», и бабушке пришлось считаться не только с диетологами и гастроэнтерологами, но и с внучкой – пожинала плоды собственного воспитания.

«А что же тогда приготовить?».

Когда Рита жила с бабушкой, этим вопросом не задавалась. Бабуля вставала рано и успевала дать гастрономической фантазии свободу. Она готовила оладьи, блины, пирожки, пироги и прочие мучные изделия, выручая мукомольную промышленность, на этом полет её фантазии не заканчивался: к ним прилагались салаты сладкие, салаты соленые, салаты горячие и холодные. Этому разнообразию должен был позавидовать шеф-повар ресторана, благо он не знал, так бы съел свой колпак.

Когда Рита стала жить сама, этот вопрос вообще не вставал. Она просто перестала завтракать. Пару кружек кофе – вот и всё.

Так и не решив с утренним меню, но настроившись на исполнение собственного плана, Рита вошла в комнату.

Телевизор работал, но зритель давно спал. Рита не обижалась на него – он не обязан ждать её, тем более Сергей в последнее время уставал, здоровье ещё не восстановилось после ранения

, при этом доктора утверждали, что поводов для переживания нет. Но Рита настырно переживала, такой уж характер. И всегда удивлялась подобным советам, как можно не переживать за своего родного, близкого, единственного, любимого человека. Неужели такие люди существуют?, которые сразу послушали совет доктора и махнули рукой: ну и ладно, не буду.

Рита всегда считала, что она счастливая обладательница сильного характера и в трудную минуту могла совладать собой и даже глазом не моргнуть, но только не с Серёжей, только при одном секундном воспоминании о том случае её сердце разрывалось на части.

Она, стараясь не шуметь и не нарушать сон Сергей, перебралась на свой край кровати, скинула халат и забралась под одеяло. Сергей перевернулся. Шрам на груди приковал взгляд. От свежих животрепещущих переживаний дыхание перехватило, под ложечкой засосало, и, кажется, сердце на секунду замерло. Неприятные ощущения о более неприятных воспоминаниях. Память «услужливо» подкидывала картину боли. Выстрел. Сергей падает. По груди течет кровь.

– Что ты его постоянно разглядываешь? – усмехнулся Сергей. – Он уже затянулся. И не болит.

– Зато у меня душа болит.

– Я вылечу – пообещал Сергей, откинул одеяло и притянул Риту к себе.

Проснулась она, когда услышала звон посуды.

– Встала пораньше, приготовила завтрак – голосом скверной свекрови, отругала она саму себя.

Завтрак уже стоял на столе – омлет приправленный зеленью и бутерброды с колбасой – а по кухне расплывался аромат кофе.

***

– Рита, чем сегодня планируешь заниматься – крикнул он из ванной.

Рита вовремя одернула себя, чтоб не выдать запланированную встречу с Еленой Даниловой. Во-первых, не хотела очередных переживаний Сергея, во-вторых боялась спугнуть удачу. Елена могла в очередной раз перенести встречу. Предлоги постоянно менялись, но были неуважительными, поэтому Рита подозревала, что ей морочат голову. А Данилова в очередной раз продалась братьям Красновым. Такое постоянство в информаторе только делу вредит. И Рита топталась на месте, не продвинувшись к развязке ни на сантиметр.

Врагу не пожелаешь такого информатора. Была вероятность, что свидетелем по делу она вообще не станет.

Не была бы Рита логичным человеком, давно бы думала, что их встреча зависит от мистических катаклизм, или, как там любят сейчас говорить, перекидывая ответственность на космос: ретроградный Меркурий заглянул в созвездие Девы – то хочу, то не хочу.

– Да в принципе ничем – проговорила Рита, надеясь, что вранье не сбудется. Самый ужасный кошмар ничего не делать.

– Сможешь сегодня забрать анализы из клиники? – выходя из ванной комнаты, спросил Сергей.

– Смогу.

– Возьми мою машину.

– А ты?

Она намыливала тарелки – хоть что-то делает, хозяюшка проснулась после завтрака.

– За мной заедут. Я договорился. Мне сегодня ездить никуда не надо, на ферме только буду.

Рита обрадовалась, что неожиданно сменила общественный транспорт на удобный джип.

Сергей подошел к ней сзади, обнял, прижал к себе и поцеловал в шею, спустился к плечу. Руки нежно блуждали по груди, тонкий халатик не скрывал все прелести любимой женщины. Дыхание стало тягучим, томным.

Мурашки побежали по всему телу. Рита сполоснула руки и развернулась к нему. Он тут же прильнул к её губам.

За окном послышался сигнал автомобиля. За Серёжей приехали.

Они ещё постояли минуту, успокаивая разыгравшееся желание. Серёжа чмокнул её и ушёл. На его футболке ещё некоторое время оставались мокрые следы её рук.

Она была счастлива. Сергея она нашла в день, который считала днем собственного поражения, расследуя убийство профессора и его жены. Но внеся в темноту преступления свет, она разглядела влюбленный взгляд. С ним и осталась.

***

Водила Рита аккуратно, во-первых считала себя плохим водителем, это примерно также как и плохой танцор, тому тоже что-то мешает, ей мешало все – музыка (громко), пешеход на переходе (то ли идет, то ли передумал, то ли сейчас побежит), омыватели стёкол (неожиданно включаются как и поворотники), зеркало заднего вида (в поле зрения попадают машины). А во-вторых, машина новая, дорогая и не её собственная. Поэтому Рита не ехала, а кралась, выпучив глаза, как прожаренная камбала. И ничего удивительного, просто на права она сдавала шесть лет назад и после этого за руль не садилась по причине его отсутствия. Выруливая со двора, она сразу же пожалела, что радовалась Сережиной щедрости души, но не прислушалась к внутреннему голосу и не вернулась. Уже ближе к городу она окончательно пожалела, что так быстро променяла общественный транспорт на дорогостоящий джип.

Движение в городе вообще напрягало, но Рита упорно боролась с собственной водительской неполноценностью, занырнув в бурлящий водоворот страхов и неумения. Преодолеть все варианты самосохранения не помогало даже самоуспокоение.

– Мой страх нерационален – в сто восьмой раз повторила она себе, настраиваясь на то, что вечером будет со смехом рассказывать Сергею, как прошла её первая самостоятельная поездка.