Давай никогда не встретимся

– Вот и всё, – произнесла фея с каким-то мрачным удовлетворением в голосе.

Изображение обгоревшего цветка исчезло, и зеркало, в которое смотрели подруги, вновь отразило их собственные лица.

– Всё свершилось как и должно было, – буднично произнесла ночная фея. – Моя душа нашла твою, пусть и чужими руками, и увлекла за собой в царство мертвых.

Вторая фея с болью отвела взгляд от зеркала, в котором от отравленного шипа розы только что погиб её любимец. Лицо волшебницы было полно скорби и страдания.

– Что будет дальше? – дрожащим голосом спросила фея.

Её подруга усмехнулась и прикрыла глаза, нащупывая пальцами невидимые нити судьбы.

– Всё как я обещала. Они будут рождаться эпоха за эпохой в телах людей, растений, животных… В каждом рождении они будут стремиться навстречу друг другу и умирать сразу после долгожданной встречи. Такова их судьба, и им от неё не спастись никаким путём.

– Как долго ты будешь их мучить? – с отчаянием спросила юная красавица.

В её глазах стояли хрустальные слёзы. Подруга смерти равнодушно пожала плечами.

– Не я их мучаю. Они сами будут мучить и губить друг друга… до самого скончания времён.

Глава 2

– Ты, я, кино. Сегодня в восемь. Согласна?

Я хмыкнула и протянула Диме его кленовый раф. Он шутливо отсалютовал стаканчиком, сделал глоток.

– Что идёт? – поинтересовалась я вскользь.

– Название не помню, – пожал плечами парень. Других посетителей в кафе не было, чем Дима с удовольствием пользовался, пристроившись прямо у стойки. – Сказочка со злодейкой-судьбой, колдуньями и людьми, которые с ними борются.

– Какая банальщина, – улыбнулась я, стряхивая резервуар кофемашины в ведро.

Планов на вечер не намечалось, так что можно было и согласиться. Конечно, таких фильмов пруд пруди, но если повезёт и кинцо окажется атмосферным, можно вдохновиться на новую песню. Давно ничего не сочиняла.

– Хорошо, пойдём, – ответила я.

Дима улыбнулся, явно гордясь собой. Я отвела взгляд, пряча смешинки в глазах.

– Встретимся в кинотеатре.

– Да чё ты, Оль, я перед закрытием за тобой забегу! – уверенно возразил парень.

Дверной колокольчик звякнул, и в кафе вошла хмурая студентка. Наклонившись к Диме, я с нажимом прошептала:

– Не переживай, дорогу найду. Встретимся там.

И, выпрямившись, переключила внимание на посетительницу. Дима хмыкнул и, кивнув на прощание, вышел. Я проводила его равнодушным взглядом. Третье свидание, надо же. А ведь сначала так не понравился… Не сказать, чтобы с нашей первой встречи отношение к парню сильно изменилось, но он так назойливо добивался моего внимания, а я так давно пресекала любые ухаживания, что решила дать шанс хоть кому-то. Кто знает, может, он ещё покажет себя с лучшей стороны? Если эта сторона, конечно, есть. Усмехнувшись собственному цинизму, я перевела взгляд на студентку.

– Большой американо, – простонала та сквозь мощный зевок.

Кивнув, я повернулась к аппарату. До закрытия оставалось два часа и двадцать минут.

Когда последний клиент наконец вышел, а хозяйка принялась считать выручку, я ушла в подсобку. С удовольствием переодела надоевшую форму «Кофе Тайма» на любимый свитер, поправила перед зеркалом высокий узел золотистых волос. Поморщилась, глядя на отражение: белое, холодное освещение подсобки предательски подчёркивало высыпавшие по весне веснушки, одна из которых устроилась на самом кончике слишком прямого носа. Накинув куртку, я попрощалась с хозяйкой и вышла на улицу. Дверь прощально звякнула вслед колокольчиком.

За то время, что я проторчала на работе, утренний снег смешался с дневными лужами, превращая тротуар в слякотно-грязное месиво. Небо оставалось непривычно светлым; ещё месяц назад я выходила с работы в ночь, теперь же меня встречал поздний вечер. Подставив лицо налетевшему ветру, я счастливо улыбнулась. Всегда любила весну. Время надежды, время возрождения. Ничто не уходит бесследно, и жизнь раз за разом берёт верх, возвращаясь в новых формах, новых воплощениях, всякий раз нанося смерти и увяданию сокрушительное поражение. Весной это чувствовалось особенно сильно.

Иногда наступая в лужи высокими рокерскими сапогами, я пошла в сторону кинотеатра. Идти было недалеко, минут пять. Свежесть вечера пьянила, и я против воли погружалась в мечтательное, романтическое настроение. На языке вертелись строчки ещё не записанных песен. Времени было достаточно, и я замедлила шаг. Достав телефон, прищурилась, записала в заметки первую строчку. В ушах прозвучали робкие аккорды новой мелодии.

Мне не хватило бы жизни твоей насладиться любовью,

И я бы, рождаясь, искала тебя по эпохам,

Влюбляясь и в новое тело, и в лица, что стали тобою,

Твоей целиком становясь до последнего вздоха.

Я поморщилась. Конечно, её ещё редактировать и редактировать, но сама идея мне нравилась. Было в ней что-то романтическое и немного старомодное, что-то, от чего трепетно замирало сердце в груди. Я подняла глаза к небу и улыбнулась, целиком отдаваясь этому ощущению. За своей задумчивостью я даже не заметила, как дошла до кинотеатра. Записав в телефон потенциальное окончание песни, я потянула на себя стеклянную дверь и вошла.

Я верю, судьба нас сведёт снова вместе…

Дима уже стоял у касс, высматривая меня в толпе нетерпеливым взглядом. Я вздохнула. Всё же его ухаживания сильно отличалось от того, о чём я мечтала и что преследовало меня в смутных снах. Подруги то в шутку, то всерьёз говорили, что у меня нет сердца. Действительно, я никогда по-настоящему не влюблялась – так, чтобы до дрожи в коленях, до бессонных тягучих ночей. Не влюблялась, но всё же мечтала когда-нибудь полюбить так же, как любили герои моих песен.

Наконец заметив меня, Дима радостно замахал рукой. Вторую он прятал за спину. Приблизившись, я с улыбкой кивнула ему и посмотрела на расписание сеансов.

– Берём билеты?

– Подожди, у меня для тебя подарок, – произнёс Дима и галантно извлёк из-за спины упакованную в целлофан розочку.

Я удивлённо вскинула брови и забрала цветок. Вдохнула слабый, чистый запах, от которого, как обычно, защемило сердце. Розочка оказалась милая – нежно-коралловая, аккуратная, с едва распустившимся маленьким бутоном.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

Небрежно чмокнула парня в щёку, посмеиваясь над его ошалелой улыбкой.

– Так что, возьмём билеты? – напомнила я.

Опомнившись, Дима кивнул и подошёл к свободной кассе.

– Два билета на «Бесстрашные сердца».

– Выбирайте места, – предложила девушка, указывая на экран.

Дима покосился на меня и самоуверенно, нахально предложил:

– Последний ряд?

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Равнодушно пожала плечами.

– Почему нет. – И, предупреждая довольную усмешку, невинно добавила: – Издалека экран лучше видно.