Имя тебе дала не мать. Жизнь после смерти

Медленно, будто нехотя, но подталкиваемая какой-то неведомой силой, она поднесла сосуд к бледным губам и, зажмурившись, осушила его до дна. От неприятного и непривычного привкуса на ее лице появилась гримаса отвращения.

Но багрово-алая жидкость мгновенно наполнила каждую клеточку ее холодного изголодавшегося тела, разнося с собой по венам бесконечное блаженство… Зрачки ее расширились, взгляд некоторое время оставался неподвижным, дыхание выровнялось, а в уголке приоткрытых губ застыла алая капля… Наступила эйфория… Такого состояния безмерного счастья, какой-то внутренней удовлетворенности и наполненности Орна никогда прежде не испытывала. Эти свежие ощущения и эмоции, вызванные жидкостью из сосуда, разбудили в ней Новую Жизнь. Открыли перед ней целую неведомую реальность, обратную сторону существования. Что-то в ее сознании изменилось. Орна окинула комнату непривычным, беглым, оценивающим взглядом. По телу пронеслась волна дрожи.

Но, действуя по заученной схеме, сразу после завтрака, хотя сегодня он и оказался из ряда вон выходящим, девушка отправилась в ванную. Ни о чем не думая, смыла прохладной водой остатки красной жидкости с губ и выдавила на зубную щетку пасту с резким мятным запахом. И уже по привычке сунула ее в рот, но тут же обнаружила новую странность: зубы были подозрительно белыми. «Как у голливудских кинозвезд!..» – подумала она тогда. И, возможно показалось, но кроме блистательной белизны они отличались некоторой заостренностью, а два зуба по бокам так и вовсе стали чуть длиннее остальных…

Она в недоумении подняла бровь, сплюнула образовавшуюся пену, еще раз умылась и улыбнулась себе в зеркало, но увидела лишь клыкастый оскал.

С этого момента девушка начала изучать себя заново.

Под эгидой неведомого

Орна задумчиво плыла по улицам знакомого и когда-то родного ей города. Сквозь темные стекла очков ее чувствительные глаза резал свет октябрьского холодного солнца. Отчего она непрерывно щурилась и хлопала ресницами. Солнце раздражало и будто выгоняло ее из дневного существования. Но девушка настойчиво продолжала путь, черной тенью мелькая между суетливыми прохожими и скользя вдоль безжизненных стен домов.

Орна знала наверняка, что там, куда она направляется ей всегда, по крайней мере, нальют чашечку горячего кофе. И ей наконец-то удастся завершить так и не начатое утром дело.

Дверь, перед которой она стояла, открылась не сразу. Орна молча ждала. И в этом томительном ожидании царапала облупившуюся местами штукатурку подъездной стены на удивление длинными и крепкими ногтями. Скорее даже, когтями. Что доставляло девушке несказанное удовольствие.

– Ты? – неожиданно услышала она у себя под носом. – Какими судьбами и почему такая бледная? – Дарк смотрела на подругу из приоткрытой входной двери, потирая сонные глаза.

– Да, я, как видишь, – неожиданно для себя самой грубо ответила та, но вовремя взяла себя в руки, – Ну ты и соня, время четвертый час. Приготовить тебе утренний кофе?

Орна прошла в знакомую, но, казалось, забытую почему-то комнату. Подруга уже гремела чайником и чашками на кухне, вскоре по квартире разнесся аромат бодрящего напитка. Орна почувствовала этот запах так, словно чашка стояла у нее под носом. В голове что-то, не переставая, гудело с самого утра. Но только сейчас стало приобретать какую-то определенность: звуки… Сотни самых различных звуков гуляли в ее голове, создавая общий фон гула, как шуршание волны у подножия скал, как неработающий телеканал. Это раздражало. За неимением другого дела в ожидании Дарк, она решила сконцентрироваться, с целью поймать хоть один из нескончаемого количества шумов. Откуда-то из глубины мозга медленно, но верно нарастала головная боль. Орна продолжала прислушиваться, и уже вполне отчетливо могла различить свист ветра за окном, звон чайной ложки, бьющейся о край фарфоровой чаши, нет, это не ложка, это какая-то проснувшаяся муха, бьется между двух стекол окна, в надежде вырваться на свободу. А вот чья-то неразборчивая речь, хотя, кажется, они спорят, да, мужчина и женщина.

– Орни? – в комнату вошла Дарк, – Орни, что с тобой? Тебе нехорошо?

– Ты тоже все это слышишь? – задала она встречный вопрос, не поднимая головы и не открывая глаз.

– Что? О чем ты?

– Понятно… Дай мне еще несколько минут, ладно…

Огромная сила воли и немыслимая концентрация понадобились ей, чтобы привести свое сознание в порядок. Звуки утихли.

– У тебя чайник выкипает, – неожиданно для подруги, молча сидевшей рядом, произнесла Орна.

– Как? Я же…

– Нет, ты не выключила газ…

– С чего ты это взяла? – недоверчиво спросила та.

– Слышу…

Дарк нахмурила брови, вскочила и пошла на кухню. Орна устало вздохнула и отхлебнула свой долгожданный кофе.

– Слушай, Ксюх, – обратилась она к подруге, когда та вернулась в комнату с немым вопросом во взгляде: «Как?! Как ты могла это услышать?!» – А как ты думаешь, что такое может быть Мистическое Солнце?

Дарк молчала. Конечно, она не знала. Тем лучше. Орна поднялась с дивана, надела темные очки и молча подошла к окну. На проводах, прямо напротив нее, сидела огромная черная птица.

– А, это опять ты?…

Ворон издал в ответ пронзительный крик, взмахнул крыльями и улетел, как почему-то подумалось Орне, в сторону местного Некрополя.

– Что? – откликнулась Дарк на ее вопрос.

– Да так, увидела старого знакомого… – иронично улыбнулась подруга.

Координаты рая

Просто бродить по улицам не входило ни в ее привычки, ни в ее планы. И все же она шла. И чем больше сгущались сумерки, чем больше умолкали улицы, тем лучше становилось состояние Орны. Она чувствовала себя комфортно и свободно. Наконец-то ей удалось снять солнцезащитные очки. Очень скоро на небе угрюмо повис полумесяц, играя бликами на первом, только появившемся снеге.

«Наверное, начало ноября…» – подумала Орна. И в ее сознании промелькнули воспоминания о такой же вот осени год назад. Что-то произошло тогда. Что-то, что кардинально изменило ее. Но это было словно в другой жизни. Воспоминания были, казалось, очень свежи, но в то же время так туманны… «Помню одиночество, непомерное отчаяние души… дикий полет, серый асфальт, вечная боль…»

– Ди?

– О, здравствуй, Мрачная Готесса… Какими судьбами вас занесло в мою скромную обитель?

Орна грустно улыбнулась:

– О, вы как всегда в своем репертуаре. У меня к тебе вопрос есть.

– Ага, слушаю. – Девушки прошли в квартиру. – Ой, да ты мелирование сделала? Тебе идет. Скажи, где такую яркую краску брала, а то… – Ди нахмурила брови, зажав между пальцев ярко-морковную прядь.

Орна посмотрела на нее с недоумением. После чего подошла к зеркалу и увидела тонкую алую полосу, словно струйка крови стекала по левой стороне ее смоляно-черных волос. Рассмотрев себя со всех сторон в поисках каких-нибудь еще изменений, к которым она уже начала привыкать, она решила задать подруге так волнующий ее вопрос.

– Слушай, а где мне найти мистическое солнце?

– Что это? Какой-то новый альбом вышел? Я еще не слышала.

– Да нет же, это не из музыки. Просто – Мистическое Солнце. Ну, Ди, подумай, ты же в этом разбираешься; ну, там… магия, зомби и прочая дрянь… Пожалуйста, мне очень надо… – умоляла Орна.

– Ну, все, все, ладно. Дай подумать. Э-э-э… Ну, вообще, у древних Мистическое Солнце… ну или что-то вроде того… это полный диск луны над кладбищем…

«КЛАДБИЩЕМ… кладбищем… кладбищем…» – эхом зазвенело в голове Орны. Она слышала, как бесчувственная сталь лопаты втыкается в твердую, уже по-зимнему промерзшую землю. Как новый ком земли разбивается о деревянную крышку, рассыпаясь на более мелкие комья. За ним еще. И еще один. И вот становится все тише и спокойнее.

Орне стало не по себе от таких мыслей. Они словно воспоминания появлялись в ее сознании. Вместе с ними появилась боль, а сердце темной вуалью окутала печаль…

Тем временем Дочь Дьявола уже листала какую-то потрепанную книжку, продолжая рассказ о кладбищенском символизме:

– Вот смотри, круг – а именно такую форму, насколько мне известно, имеет солнце – это еще дохристианский символ, который после был перенят и христианской религией, – с интересом читала она, – Универсальный символ Вечности и Вечной Жизни, исключительно часто встречающийся на надгробиях. Наиболее распространенная его форма – крест в круге, так называемый, Кельтский крест.

Орна тоже заинтересовалась и теперь внимательно слушала подругу. «И как же я сама не догадалась… Это же элементарно: Луна – Солнце мертвых…»

– Та-ак, давай-ка теперь посмотрим, что у нас есть по кельту… – Она снова зашуршала ветхими страницами. Но видимо не найдя ничего подходящего, схватилась за другую книгу и продолжила поиск. – О! Вот, слушай! – вскрикнула Ди так, что Орна вздрогнула. – Кельтский крест – это крест, заключенный в круг, олицетворяющий Вечность или Вечную Жизнь. С этой формой креста связана легенда о Святом Патрике, начертавшем крест в круге на священном камне Богини Луны и благословившем его. – Закончила она и вопросительно посмотрела на подругу. – Все сходится. Мистическое Солнце – это какой-то знак на надгробии. Возможно в виде обычного круга или креста в круге, а, может быть, – ее глаза загорелись энтузиазмом, так она увлеклась этой темой, – может быть даже в виде Анка… это тоже крест такой, только с петелькой на верхнем его конце, у древних египтян он тоже считался символом Вечной Жизни… – таинственным голосом подытожила довольная собой Ди.

– Спасибо, – тихо ответила Орна. – Спасибо, правда…

Девушки еще немного помолчали, обдумывая только что полученную информацию. Орна не нуждалась в разъяснении того, что такое Анк. В тот момент, когда Ди заикнулась о нем, перед ее мысленным взором снова встали те страшные картины с кладбища, и она точно помнила, что вместе с комьями земли на крышку ее гроба упал Анк.