Ярих Проныра

Лиарна следила глазами за медленно обходящей и явно оценивающей ее женщиной. И если бы она могла читать мысли, то поняла бы, как борются в королеве две страсти: выпивать каплю за каплей ее красоту и силу, или уничтожить прямо сейчас, без остатка, вместе с ее даром юности и красоты. Но смятение женщины длилось не долго и здравый смысл взял верх.

– Увести еду! – звонко вскрикнула королева.

У Лиарны от ужаса подкосились ноги. Она еда? Ее будут резать? Она ожидала теперь, что ее уведут на задний двор. У каждого дворца есть такой. Там снуют слуги с продуктами, бельем и посудой. Там вкусно пахнет и много маленьких домиков. Там под ногами снуют курицы и шустрые поросята, а добрые стряпушки норовят сунуть в руки сладость. Там-то и водятся страшные мужчины, чьей обязанностью является превращать поросят в свинину, а крикливых куриц и гусей в дичь. Но, вместо этого ее опять бесцеремонно втолкнули в одну из комнат и она услышала как за дверью щелкнула задвижка.

Обидно. Никто не смеет обращаться так с будущей королевой. Их извиняет разве то, что они не знают об этом. Немного. В сердцах Лиарна топнула ножкой, тряхнула головой и сложила на груди руки. Успокаивало одно, она уверена, что не останется здесь надолго. Ярих с Велиофантом обязательно что-нибудь придумают. Огляделась. Это спальня для девочек, такая же унылая, как и все здесь. Шесть кроватей. По три у каждой стенки, напротив двери окно. И четыре девочки сидят на кроватях, устремив пустые глаза сквозь пространство. Лиарна прошлась до окна и обратно. Ее не заметили. Тогда она стала махать руками и прыгать. Результат прежний.

– Их околдовали! – изумилась Лиарна и села на свободную, аккуратно застеленную кровать. Еще раз оглядела девочек. Все они были лет на пять старше ее. Худенькие, бледные, почти белые и замершие, словно не живые.

Тут Лиарна поняла, что имела в виду ледяная королева, когда назвала ее едой. Она слышала эти истории, из разряда страшилок о том, как потерявшие силу волшебницы похищали девочек со способностями и питались их энергией. Это было жуткое преступление. Ведь у волшебников сила и жизнь неделимы. Неужели такая же участь ждет ее? Лиарна легла на кровать, свернувшись клубочком, и тихо-тихо заплакала.

В это время Фиса сидела на низкой деревянной уличной лавочке, такой же старой и покосившейся, как ее калитка и вытирала слезы кончиком фартука. Она не заметила, как рядом подсел утренний знакомец, старичок со вставной челюстью.

– Ушпели таки, мойшейники.

– Чего, успели? – надулась, узнав его Фиса.

– Обобрали, до шлеш довели, мойшейники. Эх, надо было шразу за штражей идти, не мешкать! Поздно забрали!

– Э-э-х, – только и махнула на него рукой женщина, – Ну какие же это разбойники, от сестры моей пришли, с письмом, славные детки такие. И что теперь с ними будет. Бедные! – и женщина уже в голос зарыдала, не в силах сдерживаться.

Дедок на глазах обмяк и одряхлел:

– Не мойшейники. Вешточку принешли.

Он снял с головы и мял в руках шляпу. Теперь видно было, что кучерявые белые волосы его росли только по бокам головы, оставив торчать одиноким островком блестящую розовую макушку. Он надел шляпу, подобрался и встал настолько резко, насколько могли позволить больные суставы:

– А я пойду к ним и шкажу, что нормальные ребята, ничего не штащили.

Фиса только горько покачала головой и отвернулась.

– 

Это ж я че, дурак штарый, ребятушек погубил? А они тоже хороши, так подозрительно вырядилишь. Вынюхивали. Шказали бы прямо, так мол итак, ш вешточкой к Фише. А то видишь ли за пуговицами! Да каждый дурак

знает, как она цену з

агибает. Пуговицы-то у коробейника брать надо! – Ворчал про себя дед, шагая по направлению к палатам.

Ярих на ощупь обследовал свою тюрьму. Каждый угол, каждую стену, половицу . Было не так темно, как показалось сразу. Свет просачивался сквозь небольшие щели в массивной двери и когда глаза привыкли к темноте, он разглядел очертание лежанки. Ее Ярих тоже изучил внимательно. Она была гладкой, деревянной, голой. Но, для тех, кто в других местах спал стоя, это было, вероятно, пределом мечтаний. На нее то и уселся Ярих, когда понял, что ни лаза, ни подкопа ему не светит. И загрустил об Уханчике. Как он там? Один, в лесу, возле этого сумасшедшего города. О Лиарне почти не беспокоился. Почему-то был уверен, что защита подействует.

Неизвестно, как долго сидел он, погруженный в размышление. Может даже задремал, но разбудил звук.

– Ш-ш-ш! Ш-ш-ш!

Ярих прислушался, подбежал к двери.

– Ш-ш-ш! – стало громче.

– Велиофант, ты?

– Я!

– Как ты сюда топал?

– Я ж милейший кот, ты забыл? Построил глазки стряпухе, она спрятала меня днем. Сейчас ночь. Все спят, – подытожил домовой, – Ты лучше скажи, пробовал дверь открыть?

– Нет. Да вряд…

– Молчи! – зашипел на него с другой стороны домовой. – Ты волшебник! Ты не имеешь права сомневаться в своих силах. Пробуй. Не получится сейчас, попробуешь позже, – и, на всякий случай отскочил в сторону от двери.

Ярих замолчал, сосредотачиваясь, дверь дернулась, но не открылась.

– Не переживай. Завтра попробуешь. Рано или поздно получится. А сейчас спи, набирайся сил, а я пошел.

– Лиарна в порядке?

– В порядке, – ответил Велиофант, но Ярих различил в его голосе нотки, которые как бы говорили, «пока в порядке». – Спи.

А ничего другого и не оставалось, поэтому Ярих лег бочком, подложил руки под голову и уснул.

– Ну что, счастливчик, подъем! – в дверь, со свечой в одной руке и корзиной в другой вошел охранник. Кто-то снаружи ее тут же захлопнул и закрыл на задвижку.

Сбежать будет сложно, понял Ярих, а вот почему счастливчик, не понял, пока стражник не поставил на его лежанку тусклую свечку в толстом металлическом подсвечнике и корзину, где стояла крынка молока и добрый ломоть хлеба.

– Растягивай. Неизвестно, когда тебе еще принесут.

– Чего принесут? – разговаривать с набитым едой ртом Яриху было не очень удобно.

– Дак передачку с едой. Кто знает, когда еще придут к тебе родственники.

– Какие родственники? – поинтересовался Ярих.

– Дед твой шепелявый, – стражник попытался изобразить вставную челюсть, впрочем, безуспешно.

Ярих перестал жевать. Все, что он услышал, не укладывалось в голове. – У вас что, заключенных не кормят?

– Еще чего, – возмутился стражник, – Корми их, дармоедов.

– Если им не принесет еды, – медленно формулировал мысль Ярих, – Кто-нибудь… Заключенные умирают с голоду?

– Ну конечно, – бодро ответил стражник, – А не умирали бы, так никаких казарм бы на них не хватило.

Ярих перестал жевать. Положил в корзину хлеб и туда же поставил крынку.

– Ты чего? – удивился стражник.

– На потом..