Ярих Проныра

– Я очень сожалею, – Борода и сам был не рад, что подверг друга опасности.

– Я вас привез, как и договаривались, – уже спокойнее сообщил Тих.

Борода вылез, подал руку Яриху и подмигнул Тиху.

– Не раскисай, ты двум хорошим людям жизнь спас.

Ярих многозначительно поглядел на Бороду, тот хоть и удивился, но кивнул, и жало, к великому облегчению Яриха, перекочевало из под его куртки в руки Тиха.

Они стояли на холме. От высоты у Яриха захватывало дух. Дорога, которую они преодолели, виделась как зигзагообразный спуск с самой большой, какую только можно было представить горы. А впереди, сколько хватало взору, возвышалась щитановая стена Верграда.

– Это самая высокая часть горготана?!

Борода без бороды усмехнулся.

– Выше только Башня.

Мелкий ветерок обдувал свежестью довольное лицо Яриха. Они сидели на персти, около стены.

– Ты теперь меня оставишь?

– Ну, уж нет, я хочу знать, чем закончится история. Ты не поверишь, но я их коллекционирую. Борода открыл рюкзак и показал большую стопку исписанных листов. Он умолчал только о том, что работает на королевского библиотекаря Велиофанта.

– Тогда я расскажу все с начала.

Борода приготовился слушать, а когда Ярих закончил рассказ на том месте, где они встретились, едва сдержался, чтобы усидеть на месте.

– Ты точно не придумываешь?

Ярих отрицательно покачал головой.

– Это будет моя лучшая история! – довольный, Борода потер руки и взъерошил волосы Яриху, – Хотел бы я посмотреть на этот полет! Мальчик, оседлавший жука! Первый жуколетец!

– Ага! – звонко засмеялся Ярих, – Уханчиколет! Уханчиколет, – повторил он уже тише и хорошее настроение пропало.

Борода сидел, строча на чистом листе пергамента. На горготане его делали из кожи гладышей, товара ходового и дешевого.

– Напишу приглашение от имени своей сестры, на неделю. С ним пропустят.

– Ого! У тебя сестра в Верграде?

– Вообще-то нет, – Борода оторвался от письма и посмотрел на Яриха, – Но ты ведь страже об этом не скажешь? – Он чертыхнулся, – Как не вовремя закончились чернила, – подмигнул Яриху, – Как думаешь, будет подозрительно, если я попрошу чернил у стражи?

Ярих не ответил. Он не писал чернилами и не знал, как их делать.

– Я быстро. Только приготовлю новые и вернусь.

Борода ушел.

Ярих тоже встал, вдохнул полной грудью начинающий остывать воздух, оглядел с высоты окрестности. Щитана, лесом покрывавшего спину горготана, здесь не было, только мягкий, тонкий, подшерсток, перекатывающийся под порывами ветра словно фиолетовый, в цвет неба, океан. И щитановая грива в середине холки стояла огромной, непроходимой, горящей в огне заката горной стеной. Как в такие моменты он любил свой медленно покачивающийся в такт шагов горготана мир.

С низин поднимался туман. Белый и густой. Он наползал постепенно, раскидывая сотни щупалец в разные стороны. Что-то большое и черное двигалось в нем. Ярих долго вглядывался, а потом сорвался с места и побежал под гору.

Едва он приблизился достаточно близко, чтобы убедиться, что это действительно Уханчик, как жук развернулся и побежал от него.

– Уханчик, что не так? Уханчик, куда ты?

Ярих побежал быстрее. Потом заметил, что жук ждет, когда он приблизится, и только потом бежит снова. Наконец Уханчик остановился. Немного попискивая, он закрутился около засыпанной камнями ямки, пытаясь разгрести ее своими мягкими лапками. Ярих, понаблюдав немного, опустился на коленки и выгреб все, немного покарябав ладошки. На дне была вода. Уханчик с нетерпением начал пить. Потом поджал лапки и лег отдыхать.

Ярих лег рядом. «Может оно и к лучшему, – думал он, – Борода ведь не очень хотел в город. Теперь вот и не придется. А нам с Уханчиком приглашения не надо, мы по-старинке».

– Как ты думаешь, Уханчик, королева сильно расстроится, если ты немного подкрепишься ее кустами?

Жук, как ни в чем, ни бывало, пошевелил усиками и замигал вразнобой.

– Правильно, – похвалил его Ярих, – Я тоже думаю, не заметит. Только на город сначала посмотрим. Борода говорил, ночью там красиво.

Ярих не ожидал, что будет скучать по новому другу.

Они приземлились на плоской крыше невысокого дома, почти в центре города. Ярих сидел, свесив вниз ноги, и делился с Уханчиком впечатлениями. Никто не умел слушать лучше.

– Ночь, а тумана и ветра нет. И улицы освещены ярко, как днем. Волшебство!?

Он с интересом разглядывал людей. В его городе все было проще. Резчик одевался как резчик, строитель как строитель, булочница как булочница и только самые отчаянные франты одежду из кожи носили охапками. Здесь же, отчаянными франтами были все.

Ярих глянул на Уханчика. Тот тоже ничего не понимал. Но ведь наверняка, думал Ярих, среди этих, разодетых, словно богачи людей есть и резчик, и строитель и булочница.

– Надо быть очень умным, чтобы понять, зачем люди хотят казаться теми, кем не являются, – решил он.

Они полетели в сторону дворца – к возвышавшемуся посреди города пятну света, окруженному садом, занимавшему едва ли не половину города. Людей около дворца было много. Чтобы не обнаружить себя, Ярих направил Уханчика в сад, где голодный жук жадно набросился на душистые кусты. Блики от яркого света попадали даже сюда, и невдалеке Ярих разглядел беседку. Непривыкший бодрствовать после заката, Ярих уснул, едва голова коснулась ее теплого пола. Чуть позже к нему подполз Уханчик и улегся сверху.

Рассвет окрасил небо бирюзовым. Осветил, тихий от безветрия, влажный, от спавшего тумана, сад. Шло время, в замке открывались окна, голоса доносились слабым эхом, и не тревожили крепкого сна маленького человека. Но проснуться все же пришлось. Кто-то настойчиво теребил за рукав. Ярих открыл глаза и увидел облако длинных белых кудряшек. Это была девочка. В таком длинном платье, что было не ясно, как она ходит, не наступая на подол, и почему он все еще белый. Волшебство, не иначе.

– Ты волшебница?

Девочка кивнула.

– Меня Ярих зовут, сын Карха, – добавил для солидности, – А тебя?

Вместо ответа девочка тяжело вздохнула.

Брови Яриха почти сошлись на переносице. Что он знал о дворце?

– Ты принцесса, которая не разговаривает?

Она кивнула.

– Ты Лиарна?