Пока ты читаешь эти строки… Психотерапевтические рассказы

Затем ее положили в маленькую сумку, для перевозки животных, с подстилочкой, игрушечной мышкой. Она уже как-то смирилась со своей долей и тихо сидела в этом ее маленьком домике. Потом приехали к дому девушки, вышли из машины. Новый дом казался ей таким неуютным, несмотря на возможность гулять в огороде. Она первое время дико шарахалась по комнатам, не понимая, изменится ли что-то. Сможет ли она жить с этой такой чужой для нее девушкой?

Однажды прозвонил телефон. Новая хозяйка взяла трубку, поговорила с кем-то и подозвала ее. «Слушай». Из трубки его голос: «Малыш!» – так он звал ее всегда. Она так взволновалась, стала нюхать трубку. Он ее звал, и она слышала по голосу, и радовался, и плакал. Так она и осталась у трубки, замурлыкала, потом забегала по комнате. Ничего не поняв толком, побежала к своей мисочке. Тут Она подошла: «Ой ты моя милая, кушать захотела? Иди, пей свою любимую ряженку» Она лакала и думала о нем, но уже меньше боли было, притупленное чувство грусти подкрадывалось, но уже не душило. Она закончила ужин, нашла ее, запрыгнула ей на колени. Запела свою песенку, заглянула в ее глаза. И они показались ей такими теплыми. «Только не умирай, живи долго» – так говорил он ей, ведь она прожила с ним целых девять своих наполненных преданностью лет.

«Ничего, – подумала она, – все хорошо…. Все будет хорошо…. Хорошо….. М-р-р-р…..». И сладко заснула в ласковых руках.

Подводные камни теологии

– Послушайте, многоуважаемый! Не задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что все в нашем мире подчинено правлению великого попугая?

– Ну как же, благороднейший. Постоянно об этом задумываюсь. Но позвольте! Я так считаю, что весь наш мир управляем великой пальмой. Ведь не видели же мы с вами никогда огромного попугая. Но мы всегда можем лицезреть огромные пальмы, в ветвях которых можно прятаться, и питаться их прекрасными плодами.

– Хм, ну а как же насчет того, что мир мог быть создан не обязательно огромным существом, а вполне таким себе маленьким. Ведь вырастают же из семечка растения, величиной с тысячи попугаев!

– Но что-то мне подсказывает, что это немного неверно, милейший. Открою вам тайну – однажды мне приснилась огромная пальма, плодящая попугаев. Подозреваю, что это и есть наш создатель…

– Но позвольте, ведь пальма не может создавать этих двуногих существ. А так же как могла пальма создать этот светящий шар наверху?

– Да вы правы, пожалуй. Но тогда кто же создал наш мир?

– Вот и я размышлял, размышлял накануне, но так и не пришел к какому-то ясному выводу.

– А вы помните, что скоро наступит он…

– Конечно, это страшное время. Оно длится бесконечно долго, за время этой эпохи ни одна самка не захочет с нами иметь дел.

– Ох и не говорите, друг мой. Кажется, уже со дня на день наступит эпоха великого бедствия.

– Да, кажется, началось. Вот уже упали первые капли…

– Милейший, спасайтесь под ветвями внизу. Когда начинается эта эпоха воды, мне думается, что она и является главным звеном в цепи мироздания!

– Да полетели друг, мой…

– Теперь надолго не увидимся с вами, дорогой собеседник…

Оба попугая расправили крылья и спустились вниз, спрятавшись от ливневого потока.

А я проснулся от шума дождя за окном. Мой попугай сидел в клетке, нахохлившись, и поглядывая с опаской в окно. Пожалуй, куплю ему подругу… «Подожди- ка милейший, – подумал я, – а не позвонить ли тебе и самому замечательной девушке Мари?» Научный проект на теологическую тему остается научным проектом, а вот Мари всю жизнь ждать не будет!

– Алло, Мари. Это я. Как ты? Не хочешь ли сходить со мной в кафе?

Андрогинное божество

Я начну с предисловия к моей истории. Когда я учился в школе, классе, пожалуй, в третьем, моя мама отвела меня учиться в художественную школу, так как тетрадки мои были исчерканы не только на полях. Со мной боролись учитель, родители, и даже бабушка с дедушкой. Но они не были властны, как и я сам, над моей тягой к рисованию, и рисуночному отображению усвоения знаний. Простите, что мудрено так сказал, все-таки, сказывается мой пытливый ум. Я очень много читал в последнее время.

В художке я, наконец, нарисовался вдоволь. Правда, скажу честно, многое не радовало меня. Классическая форма обучения – мы без конца тренировались, срисовывая с известных картин. Со мной учились какие-то недоброжелательные одногруппники. А еще на меня как-то наседали учителя и критиковали вдоль и поперек мои работы. В общем, уже и с горем пополам окончил я свое обучение. Без особого желания идти по пути художника.

На тот момент отец мой, работавший на местном заводе начальником цеха, пристроил меня на завод. Моя семья считала серьезным будущим для меня карьеру менеджера, а потом и начальника с хорошей зарплатой. Да я сам как-то не горел желанием писать картины. Какая-то стена стояла между мной и моим желанием писать. Я выучился, женился и работал на нашем заводе. Когда я стал, как и мой отец, директором цеха, у меня уже было двое детей.

Скажу вам честно, у меня как-то все не ладилось при внешнем благополучии. Отец с матерью были все так же ворчливы и недовольны мной, как и прежде. Жена не любила меня, устраивала истерики и скандалы. В конце-концов, она встретила другого, изменила мне, и уехала с новым ухажёром и моими детьми в другой город.

На работе мне стало все ненавистно. Друзья как-то перестали появляться. Да я и сам то уже не хотел никого видеть. Как-то тошно мне стало жить. Синдром профессионального сгорания, или кризис среднего возраста – так это называлось в публикациях, которые я судорожно изучал в интернете.

И как же я забыл, что я любил выпить. Но когда ушла жена, я внезапно решил бросить. Даже не знаю, с чем это было связано. Тогда и друзья мои стали, как я уже говорил, появляться реже. Нетрудно догадаться, почему – ведь я отказывался принимать участие в их увеселительных мероприятиях, а иногда и просто голых попойках.

Я как-то вдруг, оставшись один на один с собой, вспомнил о былом увлечении рисованием. Прикупил себе красок – масло конечно. Пару пустых, подготовленных к нанесению масла холстов. И на выходных расположился в одной из комнат моей квартиры с этим всем добром. Включил музыку – не то. Порылся в интернете. Нашел музыку Селины Плейс, мистические произведения их задавали мне нужный настрой.

И стал писать. Вначале как-то просто отображал свою боль. Потом начал вырисовываться силуэт. Я нарисовал Ангела. Красивое лицо, сложенные крылья. Да, одно крыло должно быть поломанным. Я вспомнил, как в детстве брал рисунки из Ниоткуда. Был сюжет, который я ловил как бы из воздуха, и писал, уже точно зная, что это то самое. Только это, ни одной детали не изменить. Ни привнести. Мозг подпрыгивал от смеха, но рука шла твердо.

Я целый день писал картину. Посмотрел на Ангела. Посмотрел в свое сердце. И вижу – Вот оно! Вот он – мой кайф, вот он мой секс или драйв, как хотите. Это трудно описать словами. Но я понял – пришло время: что то решать с моей работой. Пока суть да дело, в субботу и воскресенье меня ждали мои новые холсты.

Я с упоением писал. Появилась надежда продать их и в дальнейшем перейти на другую дорогу. Встретил старого друга, одноклассника Игоря. Он был таким же творческим ребенком в детстве, как и я. Он уже стал к моменту нашей встречи профессиональным гитаристом.

Зашел ко мне, увидел картины. Сказал, что поможет с реализацией. Как-то все пошло сразу как по маслу. Родители мои пожилые, оба на пенсии, не знали о моем увлечении. Поэтому говорить им, что ухожу с завода, не стал. Пока однажды мой бывший подчиненный не встретил случайно отца в магазине, да не сообщил ему новость. Ох и шума то было. Пришлось мне уйти, и даже хлопнуть дверью для пущей уверенности в собственной правоте.

Как я уходил с завода отдельная история. Кому сказал – уезжаю, кому сказал, что перехожу на другое место работы. В общем, врал, как мог. Только бы избежать ненужных разговоров о моем увлечении. Боялся, что будут трудные времена. Но, слава богу, хватило сбережений на три месяца. А уж за это время, мой друг обещал найти клиентов. Конечно, не сразу это получилось. Картины мы показывали многим людям. И лишь к третьему месяцу дело пошло.

Я как-то писал не классику, а больше странные мистические сюжеты. Поэтому народ немного пугался их, но в то же время признавал, что их тянет к моим картинам как магнитом. Люди, рассматривая их, начинали себя как-то по-другому чувствовать. Лучше. Настроение улучшалось.

Не могло это не радовать меня, но и настораживало одновременно. Тут-то на моем жизненном пути, а теперь уже и духовном, встретился Станислав. Он стал с этого дня моим духовным учителем. Он увидел как-то мои картины, позвонил и сказал, что хочет встретиться. Меня это удивило. И когда мы пили чай у меня на кухне с булочками и маминым ежевичным вареньем, он объяснил свой приход в мой дом и мою жизнь.

– Меня поразили твои картины. Ты знаешь, что ты видишь тонкий план?

– Не понимаю…, – недоумевал я, хотя чувствовал, что он говорит о чем-то знакомом и понятном.

– Многие видят, но не все отображают. Не все ТАК отображают…

– Ну, я как-то не задумываюсь, когда пишу.

– Конечно, это все и объясняет. Ты пишешь сердцем. Понимаешь меня, Андрей?

– Понимаю, читал об эзотерике. Но не было четкого признания ума, что это относится напрямую ко мне.

– Вот возьмем, к примеру, ангела. Ты изобразил себя, пришедшего на эту бренную землю, и обломавшего крыло об реалии жизни.

– Да так и есть, – согласился я, хотя как-то засомневался, что я ангел. Ведь я и пил, и не помогал никому особо в своей жизни. С родителями ругался. А в моем представлении Ангел – это безгрешное святое существо. Никак не могу представить ангела с рюмкой в руке. Пока мой ум размышлял на эту болезненную тему, душа уже согласилась со Стасом, и радостно плясала свое аллегро.

– Или посмотри на девушку-бабочку. Это известный персонаж в духовном мире. Ты читал о нем?

– Нет, – смутился я.

– А ребенок, играющий с планетой? Это тот временной пласт мироздания, когда бог, подобно малышу, строящему домик из палочек, творит землю. Это было давно, но в информационном океане отражается, как и много других сюжетов. – Я вспомнил ребенка, которого рисовал с образа младшей дочки, играющей с мячом.

– Да я как-то даже не думал, что это может быть рассмотрено с этой точки зрения… – растерянно пролепетал я, озвучивая свои мысли.

– Ну, теперь попробуй это признать как-то. Я понял, что могу быть полезен тебе. Да и не только я тебе, но и ты мне. Мы можем стать духовными партнерами на этом этапе жизни. Я имею большой опыт в изучении духовного мира. – Меня как то смутило слово «партнеры». «Хм», – задумался я….

Мысль моя работала медленно. От этого разговора мой мозг как бы вообще тормозил как старый процессор. Зато в душе проносились тысячи и тысячи сюжетов из моей жизни, чувств, воспоминаний. Время как-то невероятно сжалось. Его как будто на несколько часов вообще не стало, этого времени. Я словно провалился в какое-то безвременное пространство. И в голове стучало: как же я вообще работал на заводе? Меня никто не понимал из моих подчиненных. У меня были проблемы все время. А тут как-то само собой стало складываться общение с людьми.