Дочки-матери

– Женщина, да куда же вы в тако платье влезли? Оно ж на школьниц совсем. Вам вот такое нужно!

Тетка сняла со стены, увешанной платьями, какой-то безразмерный темно-серый балахон.

– Это что? – изумилась Люба.

– Платье. Щас такое носят. Очень модно, – не моргнув и глазом, заявила тетка.

– Дак… Оно ж огромное мне будет, – с большим сомнением робко пощупала ткань предлагаемой вещи Люба.

– Ваш размер, – уверила продавщица.

В диалог включились продавщицы из ближайших лавочек.

– Берите, померьте, вам в самый раз. Очень красивое платье, – кивала каждая с видом знатока. Люба и вякнуть ничего не успела в ответ, как ушлая продавщица впихнула ей в руки платье-балахон и с готовностью развернула свою ширму-простынь.

Люба с неохотой сняла с себя понравившуюся "лапшу" и шагнула в балахон.

– Ну вот, совсем другое дело! – загалдели наперебой тетки-продавщицы.

Тусклое потрескавшееся зеркало отобразило Любе унылую блёклую женщину средних лет, закутанную в непонятную хламиду.

– Разве? – расстроилась Люба.

– Бери. Твоё. Богиня. – Лаконично кивнула головой хозяйка лавки.

Продавец сумок напротив разочарованно отвернулся от ставшей «неинтересной» Любови.

– Нет, мне вот это больше понравилось, – робко проблеяла было Люба, однако торговка вырвала из ее рук платье-лапшу.

– Куда? Рехнулась? Ты ж не девочка-подросток, в таком ходить! – строго отрезала тетка-торговка.

Люба засомневалась. Покрутилась перед зеркалом в балахоне.

– Но оно огромное. Я в нем как корова, – чуть не заплакала она.

– Дура что ли? – высокомерно объявила ей тетка в ответ. – Сейчас все модницы ищут именно такое платье! Мода такая, ничего ты не понимаешь! Я тебе скидку сделаю. За свою цену отдам, но только потому, что тебе очень идет. За две двести отдам.

– Сколько?! – ужаснулась Люба.

– Тысяча девятьсот, – торопливо прочирикала торговка.

– Бери, а то я сама это платье куплю! – выкрикнула другая торговка. – Я его куплю, а завтра за две семьсот вывешу продавать!

Услышав столь весомый аргумент, Люба поторопилась вытащить кошелек. Пересчитала лежавшую в нем наличность. Вздохнула. Залезла под ширму-простынь – вытаскивать денюжку, припрятанную в пришитом ею вчера потайном кармане одной из деталей своего исподнего белья.

Едва Люба в своем новом развевающемся на ветру балахоне скрылась из виду, хозяйка лавки облегченно вздохнула:

– Слава Богу, удалось впарить энтот неходовой утиль этой дурочке деревенской. Спасибо, Фёдарна, что подыграла. А то висит-висит, никак продать не могу…

И да, самое главное: Люба невозмутимо явилась на встречу с продавцом «Олеськиной» квартиры. Глазки построила, повздыхала, изъявила немолодому мужчине-продавцу о своем намерении выкупить квартиру, однако тот только руками развел:

– Увы, у меня уже есть покупатель.

– Может, передумаете? – вздохнула, намеренно качнув верхней своей частью туловища, Люба.

Мужчина-продавец смутился, отводя глаза.

– Ладно. Я придумаю что-нибудь.

– Ой как хорошо! – засияла от радости Люба.

Вика встретила Глеба в кафе. Подсела к нему за столик, улыбнулась.

– Избегаешь меня, трубку не берешь. Может, объяснишь, что случилось?

Глеб отодвинул от себя чашку с недопитым черным кофе.

– А ты сама-то не догадалась?

– О чем ты? – удивилась Вика.

Мужчина снисходительно склонил голову, поглядев на нее как на несмышленую.

– Не хочу озвучивать все, что я услышал от твоей свекрови. Не проси меня рассказывать тебе неприятные вещи, о которых ты якобы не знаешь.

– Какая еще свекровь? – удивленно раскрыла глаза Вика.

– Твоя свекровь, Вик.

Вика непонимающе смотрела на любимого мужчину.

– У тебя оказывается, жених есть, – поведал ей Глеб, – Ты с ним аж с детства обручена, живешь на два дома, я даже больше скажу: у вас – ребенок. Зачем тебе я?

– О, как? Ребенок! Свекровь значит, – кивнула головой Вика, – Кажется, я понимаю, откуда ветер дует. Ну это же надо так – напролом идет! Ну теть Тамара… Ну и актриса!

– Сами разбирайтесь, – отвернул от Вики лицо в сторону Глеб.

– И разберемся! – снова кивнула головой Вика, – Спасибо, хоть открыл мне глаза на происходящее! А ты тоже хорош, вот уж от кого не ожидала! Мы столько общались, а ты до сих пор не научился мне доверять! Мне очень жаль, что вместо того чтобы поговорить со мной, ты веришь посторонним людям! И мне жаль потраченного на тебя времени!

Девушка схватила со стола свой клатч и быстрым шагом выбежала из кафе, чуть не сбив с ног официантку с подносом.

Глеб расплатился за кофе и вышел из заведения. Он подошел к своей машине. С неприязнью посмотрел на заднюю часть автомобиля – там до сих пор красовался непонятный, лишенный смысла дебильный рисунок, нацарапанный каким-то острым предметом.

Это безобразие он обнаружил только после очередного свидания с Викой. До этого оказалось спущено колесо, а еще ранее – какой-то липкой субстанцией были обмазаны окна у машины.

Жаль, подловить вредителя не удалось, а потом уже желание ездить к Вике отпало напрочь: какая-то тетка с выпученными глазами приперла его к стенке у дома подруги и попросила "прекратить наконец, шашни с чужой женой".

Да ну ее, эту Вику.