Дочки-матери

От нее только неприятности.

Глава 7

Нервная система Олеськи давала сбой, женщина вот уже вторую неделю находилась в подвешенном состоянии. Ей постоянно звонил продавец и откладывал подписание долгожданного договора купли-продажи.

А ведь Олеська мысленно уже переехала в свою новую квартирку и переклеила во всех комнатах обои. И даже уже занавесочки в кухню подобрала.

– Да что ему не так? – вслух расстраивалась Олеся.

Мать, Фая, задумчиво высказывала свое мнение:

– Знаешь, дочка, а ведь если не судьба, то и не надо тебе цепляться за эту квартиру. Ведь неспроста у тебя дело не клеится, это знак свыше, что не надо связываться! Не расстраивайся, дочь. Подвернется потом другая квартира, получше.

– Но я уже привыкла к мысли, что у меня совсем скоро появится свой угол, мама! – чуть не плакала от обиды Олеся.

Тайком от матери, она сама решила поехать в райцентр, чтобы с продавцом поговорить. Поговорить, попросить его совершить сделку в кратчайшие сроки.

Чтобы мать не заподозрила что она из дома удрала, старательно подготовилась: встала ранёхонько, оделась в папин костюм-энцефалитку, взяла в руки ведро, прошла в кухню, отрезала от свежеиспеченного мамой каравая горбушку. (Мама в пять утра встает. Успевает и печь растопить, и хлеб испечь).

– По бруснику схожу, в лес, – соврала Олеська матери.

– Сиди дома, – попробовала отговорить дочку Фая. – А то вдруг там в лесу – медведь? Да и бруснику у нас не ест никто.

– Как не ест никто? А Кирьяша твой за обе щеки наяривает мои пироги с ягодой! – напомнила Олеська.

– Иди! – отмахнулась Фая.

Олеся схватила ведро и убежала через огород в лес. Там скинула с себя костюм, спрятала под ветками ведро и побежала со всех ног огибать лес – на автобус бы успеть.

Вика обзванивала очередную свою подружку:

– Приходи сегодня в семь в «наш» кафетерий.

– А что за повод? – радостно прочирикала невидимая собеседница.

– Познакомлю вас с моим поклонником по имени Витя. – усмехнулась недобро Вика, – Мне его в мужья активно навязывают. Надо осмотреть предлагаемую кандидатуру, как же я без вас, мои верные подруги? Посмотрим, обсудим.

– Витя? – услышала в ответ Вика мелодичный возглас подружки, – С удовольствием приду, конечно. Но… У тебя же был Глеб? Куда Глеба дела?

– Глебушка… – вздохнула Вика. – А объелся он хлебушка. Витя его в сторону отодвинул.

– Да ты что?! Неужели существует такой мужчина на земле, что Глеба за пояс заткнул? Блеск! Обязательно буду! Посмотрю, что за Витя!

***

Тамара Никитична юлой крутилась около сына:

– Это померь. Нет, вот это! – разворошила она в поисках нужной вещи весь шкаф. – Витя! – прикрикнула она, – Ну что ты так встал? Ты пузо-то сына, втяни! Откуда оно у тебя вдруг появилось? Не было ж его!

– Ну ма-ам, – мычал с тоской Виктор, сгорбив спину перед такой неизбежной напастью как Вика. – Сказал же, не нравится мне она. И машина у нее уже немодная. Я такую не хочу!

– Хорошая машина, – отрезала Тамара. – Какая тебе разница, на каком авто вам меня возить! Согласилась ведь она пойти с тобой на свидание, чего ты теряешься, надо брать пока согласная! Вот видишь, мечты сбываются, – исподлобья взглянула на сына женщина.

– Ты в своем уме мам? – поёжился Витя, – Зачем я буду подбирать то, что другие бросают? Неприятненько как-то.

Витя скукожился, натягивая на джинсики маловатый свитер.

– Женишься на Вике – квартиру на тебя отпишу. Не женишься – выгоню на съём. Да что ж такое-то? Это ты вырос, или свитер сел? Ну не сутулься ты! Сутулость – признак слабого духа и отсутствия силы воли! И на вот, возьми. Надень, – немного смутившись, протянула Тамара сыну что-то.

Что-то свернутое.

Витя немедленно развернул то, что мать сунула ему в руки и изумился: то оказались трусы. Новые. «Настоящий мужчина!» – значилось на самом видном месте.

– Это еще зачем? – удивился Витя.

– Надень. Мало ли что может вечером случиться, – нисколько не смутившись, заявила Тамара. – Хотя, ты знаешь, я против аморальности в добрачных отношениях! Даже если Вика вдруг будет тебя уговаривать, помни: мама против! До свадьбы – ни-ни!

***

Анна, схватившись за сердце, смотрела на то, как единственная дочь собирается на свидание с соседкиным сыном.

– Подумай еще раз, Вик? – взмолилась она. – Тебя что, замуж гонят? Да и женихи на свете разве перевелись? Только не Витька, не надо нам с папой такого зятя!

Вика бесстрашно брызгала перед зеркалом на волосы лак.

Вульгарный начёс «привет из 90-х» возвышался над ее хорошеньким ангельским лбом.

– Что это за уродство? – вздрогнула Анна, разглядывая прическу дочери. – Так давно никто не причесывается. Ужас.

– Сойдет, – услышала она дочкин ответ.

– Что задумала? – допытывалась мать.

Звонок в дверь оторвал маму Анну от грустных размышлений над происходящим.

– А вот и мой змей-горыныч летит, – пробормотала Вика.

Анна нехотя открыла дверь и с явным отвращением уставилась на Витю.

– Анна Николаевна! – воскликнул Витя, протянув печальной женщине цветы.

Позади Вити маячила его мать. (Ну куда уж без нее!)

– Погоди! Цветы – Вике! – отчетливо услышала Анна громкий Тамаркин шепот. – Маме – торт. Торт! Ты что, забыл?

Подошедшая к гостям Вика с невозмутимым видом приняла у Вити цветы и торт. Передала их маме-Анне и покорно взяв под-руку всученного ей Тамарой Никитичной Витеньку, ушла из дома на свое свидание.

– Вика! – жалобно всхлипнула Анна, глядя вслед дочери.