Не для тебя моя роза цвела
Зинаида раскрыла рот в замешательстве:
– Ты что, Саша, не нужно. Ты не обязан решать мои проблемы.
– Так я по-соседски.
– Все-равно неудобно же, ты мне не муж.
Скворцов вышел из сарая и бегло на Зину посмотрел:
– Не муж, правильно.
Возникла неловкость. Скворцов просто смотрел на Зину, давая взглядом понять, что готов жениться хоть завтра.
Жаль, что Зинка не умеет мысли читать.
– Зина? – показалась у ворот свекровь. – Опять Санька-сосед тут. Тьфу ты!
Женщина прошла во двор к отскочившим в разные стороны болтунам. Разрушила атмосферу так сказать.
– Э-э… Тебе Санька тут мёдом намазано? Бегаешь кажный день к моей невестке.
Женщина сунула Зине в руку авоську с продуктами.
– Это чьи? Твои? – строго посмотрела Ирма Семеновна на овцу и барашка. – С ума девка рехнулась, животину развела. Чего встала говорю, неси в дом сумку. Встала она, платье напялила…
Ирма подождала пока Зинаида зайдет в дом и вошла в сарай вслед за вбежавшим туда Скворцовым.
– Скворцо-ов! Слышь, нет?
Мужчины внутри сарая не было. Пока старая женщина его высматривала, где-то наверху с крыши раздался стук.
Ирма из сарая выбежала обратно во двор. И задрала голову.
Ну точно, стучит молотком Скворцов. Чего-то прибивает там.
– Слезай говорю!
Зинаида принялась разбирать сумку и поглядела в окно. Свекровь смешно орала чего-то Скворцову, а тот делал вид что не слышит. Зинаида со смеху прыснула, но улыбку отставила – свекровь на всех парах мчалась в дом, опять будет нотации ей читать.
– Зинаида! – вбежав, принялась махать яростно пальцем Ирма. – Люди уже болтают неладное! Скажи ему, чтоб не ходил! А лучше ко мне перебирайтесь! Я знаю, что вы с моим Дёмкой помиритесь! Токмо людям устала это я объяснять! На каждый роток не накинешь платок!
– Ирма Семеновна, перестаньте. Где он, ваш сын? А нет его. Помощи от него тоже нет. Я парней в школу готовила в-одиночку. А тут вон хозяйство. Устала я.
– Деньги ей подавай! Какая корыстная! Ну дам я тебе денег, сама же не просишь! И так стараюсь с каждой вон пенсии, пакет продуктов вам принести! Не для меня рожали!
– Да знаю я.
– Его не корми, – поджала губы сурово Ирма. Кивнула в сторону окна. -Продукты не для него ношу! И знай, у мальчишек спрошу! А то видела я. Чай сидит тут, швыркает!
***Вера Григорьевна играла на пианино. Тонкие пальцы ее взлетали над клавишами.
Хорошее пианино. Продавали по дешёвке в городе, она выкупила, теперь играет на нем вальсы. Потому что считает, что человеку нужно всесторонне развиваться и неважно откуда этот человек, из города ли, деревни.
Пианино стояло вначале дома. Но вскоре мать устала выслушивать репертуары Шопена. Пообещала «выкинуть пианину». Потому оно теперь здесь, стоит себе в углу библиотеки, на-радость Веруньке. Пальчики на нем разминает она, дабы не появился артрит.
– Кхм, – прервал звучание музыки вошедший мужчина.
Вера обернулась.
– Подскажите пожалуйста, девушка.
«Девушка».
Вера взмахнула ресницами. Мозг ее чуть не взорвался от одного только слова.
– Я, наверное, не туда попал, – улыбнулся мужчина.
Вера прищурилась. Просканировала одномоментно. Метр восемьдесят, ухоженный, ботинки, часы, брелок от машины в руках крутится, итого не нищий как минимум. Значит, не на бутыль просить явился.
– Вам… Книгу какую-то подсказать? – грациозно выплыла она из-за своего инстрУмента. Шея как лебедь, походка кошки.
– Н-нет-нет. То есть… Да. А вообще, мне нужен был… Туалет. О, извините пожалуйста.
Верочка подплыла ближе. Кольцо на пальце отсутствует.
– Ах да…
Вздёрнула бровками. Хотелось презрительно, ведь услышать такое «фи». Да еще в самый пик транса, в который ввел сам величайший Моцарт.
Но… Таки мужчина же. Кто знает, может не «просто так»?
– Я вам покажу, – выдала улыбку женщина, приходя к своим выводам.
Добавила с нежнейшей улыбкой, на которую только способна была:
– М-м-м.., а бумага нужна?
***Скворцов закончил с сараем и вернулся домой.
Молодцы пацаны Зинкины, как со школы пришли, наперегонки прибежали просить молоток и гвозди. Договорились на том, что перетаскают весь шифер из его двора в Зинкин. Всё-равно он Зине нужней, а у него так лежал.
Зинка. Кто ж знал, что из смешной соседской девчонки такая видная женщина вырастет? Красивая, смелая, все смеётся.
Маринка вспомнилась, с которой угораздило съехаться. Скворцов поморщился. Тот год, что она жила у него, оставил самые тягостные воспоминания и даже отбил всякое желание с кем-либо сходиться. Капризы, истерики, сумочки… Испорченное и себе самой, и ему настроение с утра. Из-за какого-то прыщика, выскочившего на лбу.
Записки с прощанием, потом возвращение. Снова хлопание чемоданом и угрозы уйти. Постоянно «болит голова». И то ли беременна, то ли нет, в таком состоянии прожили еще полгода…
Рванул за ней в город. Простила, когда квартиру в ипотеку взял. Уехал «калымить» на Север: деньги просила. Приехал – нет ее. Кое-как разыскал. Слёзы, просьбы забыть. Оказалось, другой мужчина. Конечно, ж целый месяц на Севере пропадал, тут не каждая выдержит.
Квартиру сдал. Платить за ипотеку, по глупости взятую, все-равно пришлось. Вернулся в деревню, понял, тут его дом родной. Ну его, этот ваш город.
Маринка возвращалась с чемоданом снова. Жила у подружки, преследовала по пятам. Не сложилось. Добилась только стойкого отвращения.
Страх перед женским полом. До тех пор, пока Зинка не приехала. Соседская Зинка. Разрушила стереотипы, покорила его. Прямо Зинка-бульдозер, сердце всмятку, проехалась, зацепила.
– Кольцо куплю. Нет, цветы, – догадался он. – Да нет, нет же. Всё не то.
Глава 8
Демид выдохнул: развод позади. Теперь можно гордо показывать Верочке паспорт – для новых отношений свободен.
Над дележкой квартиры с бывшей пассией думал недолго: сошлись на том, что Зина выкупит его долю. Потом, когда на работу устроится.
– Всё равно с Веркой в деревне жить останемся. Уговорю ее кредит брать, чтобы дом новый строить.
Работа у нее хорошая, стабильно платят.
На пианине играет, могла бы уроки давать.
Или пусть машинку поставит там у себя на работе, швейную. Мать моя говорила, что Верка шить мастерица, ну вот и брала бы себе подработку у местного населения, чем так сидеть, книжки листать.
– Гы-гык, – хохотнул он, удивляясь собственной сообразительности.
– А детей заводить с Веркой не будем. – Добавил он, размечтавшись.
– Верка старая уже, чтоб рожать. А и мне двух сынов хватило, сам хожу весь общипанный. Не-е-ет, с Верой моей мы будем жить для себя!
***Скворцов закончил чинить сарай быстро, уложился в два дня. Хотел «сдать работу» лично Зинаиде, чтобы в лишний раз полюбоваться на женщину, однако нигде ее не нашел.
Побрел к себе домой. И встал, как вкопанный у ворот: Зинаида, стоя вниз головой, уже домывала тряпкой крыльцо. Его крыльцо.
– Вот, решила тоже помочь тебе. Хотя бы так, чем могу, – блеснули жемчугом зубы Зины, в улыбке. – Извини, дом твой открыт был.
Скворцов покраснел.
– Ну вот, Зинаида, берлогу мою холостяцкую увидела.
– Берлога как берлога, обычная. Я поставила у тебя в кухне на плиту чайник. Наверно вскипел.
Но чаю попить не удалось. Примчалась Ирма Семеновна.
– Зинка! – забежала нагло женщина прямо домой к Скворцову.
– О, ну вот она! – махнула рукой. -Полюбуйтесь, так и знала, что тут. Чего смотришь? Уже с вещами поди к нему въехала?
– Ирма Семеновна…
– А понятно, чего тебя сын мой бросил! И этот тоже! Расселся тут!
– Ну расселся, у себя дома сижу. Ирма Семеновна, не оскорбляйте Зинаиду!
Но влетевшую без приглашения женщину было уже не унять. Ногами затопала, головой замотала, расплакалась. Зинаида схватила ее в охапку и утащила за дверь.
***– Не отдам! Не пущу к нему! – срывалась на крик Ирма. – Наша ты! А чего он? Подумаешь улыбается! А мутузить начнет? Дитёв из-за стола гнать? С Демкой понятно было все! Тебя же не обижал!
– Да не склеить разбитую чашку с Дёмой вашим, мама! И хватит о нем!
Зина закусила губы и принялась ходить из угла в угол.
– Обещай мне! В глаза смотри! Памятью своей покойной матери поклянись, что с им не будешь путаться! – требовала Ирма.
– М-мм, поделку надо, – вставила слово в непрекращающийся монолог свекрови Зина.
– Совсем стыд потеряли! Не успели развестись, как к нему бегаешь! Пока дети в школе да? Какую поделку?..
– Поделку в школу, – зажурчал голос Зины. – Обоим. Кирюшке я сделаю. А вот Семочке не успею.
Ирма Семеновна постояла, поплакала, высморкалась в кончик своего платка и наконец "переключилась".
– Сёмке я помогу!
Глава 9
Веру он у библиотеки караулил, поглядывая на часы. Как с автобуса слез, сразу сюда прибежал. В руках два пакетика, в одном он цветы спрятал. Чтобы прохожие не увидели. Цветы – подешевле брал, у бабулек.
Однако, пока тут стоял, заметил, что с ним поступили несправедливо: в палисаднике в клумбе росли точно такие-же цветы, как и те, что купил.
– Ну и как их дарить? – раскрыл он рот в изумлении.
Так и стоял, топтался у палисадника, когда у библиотеки остановился незнакомый, дорогущий по виду автомобиль. Из него вывалился лысый дядька в костюме. Обошел машину и вытащил из салона корзину цветов. Цветы выглядели дорого. Лысый с корзиной прошагал к библиотеке и скрылся внутри здания.
…Демид ждал, он не гордый. И дождался.
«Поди проверка к Верке приехала, из райцентра? Чтоб Верке, да такой, да цветы?»
– И заберите свои цветы! – послышался возмущенный Веркин голос. Демид наблюдал с интересом.
Из здания выскочил лысый, следом – Верка, с корзиной. Бросила на крыльцо корзину.
– Вы – ненормальная! – обернулся к ней «лысый».
– А вы, вы! Вы не за ту меня приняли! – как гарпия, прокричала Вера.
Взревел джип и умчался по дороге, поднимая пыль. Вера с горящими от ярости глазами стояла и смотрела вслед.
– Подлец такой!
Демид пошуршал пакетиком, чтобы привлечь к себе ее внимание.
– Вера-а-а-а? Тада-ам! Вот и я!
Вера очнулась и повернула голову.
– Ты-ы?
– Я, я, да ты не ори. И так разоралась тут, попривлекала внимание. Пошли в библиотеку, там поговорим.
Корзину цветов Демид зачем-то занес в здание. Розы же дорогие, он сегодня приценивался, а тут их вон сколько, живые деньги, не пропадать же добру.
– Ты зачем их сюда принес?
– Пусть стоят. Тебе не нужны, так и быть, я возьму. Верунь, а кто это был?
– Это? – ходуном ходила от возмущения худущая грудная клетка Веруни-библиотекарши. – Это погрязший в своем эгоизме буржуй! Нет, это калика перехожая! Нет, это Обломов в самом мерзостном своем воплощении! О, как я возмущена! Шельмец, идиот, болван!
– Чего ему надо было? Вер, я соскучился. Смотри чего покажу.
Демид торопился. С дороги поесть бы. Посему подошел к любимой и протянул ей свой паспорт.
– Смотри!
Вера стояла хмурая.
– Развелся я! – присел перед женщиной в полуприседе Дёма и как Петрушка, раскинул руки в стороны.
– Ну как?
Глава 10
Цветы из пакета он так и не вытащил. Позориться не захотел. Верочка теребила пуговицу на своей кофте.
– Представляешь? Повадился ко мне тут один ездить. За книжками. Из городу. Ну ты веришь в это несоответствие, нет? Зачем ему из города, да за книгами, сюда приезжать?
Дёма нахмурился.
– Потом он шоколад стал возить. Сегодня цветы. Цветами решил видимо ограничиться, позвал в ресторан!
– В ресторан? Какой ресторан? А ты?
– А я! – закудахтала возмущенно Верочка. – Я, я пощечину ему дала!
– Дала…
– Нет, ну а что он возомнил о себе?!
Демид почесал кадык свой, сглотнул.
– Верунь. Ну теперь то ты пойдешь за меня? – протянул он руки и занес их над талией своей «обоже».
– Ну конечно нет, ты с ума сошел!
Вера выкрикнула это на эмоциях и замолчала, услышав тишину в ответ.
– У меня тут… Вон что происходит, а тут ты, со своими возвращениями. Ты же бросил меня! Оскорбил. Я теперь никогда не смогу тебя простить!
Глава 11
Зинаида второе ведро грибов уже насобирала и решив, что хватит, вышла из леса к домам. Тут ей и встретился бывший муж. Сидит на высоком пригорке, ногами болтает.
– Ага, так и знал, – кивнул он головой и демонстративно на часы посмотрел, когда она мимо прошла.
– Чего ты знал? – пробурчала Зина.
– Подловил я вас, со Скворцовым. Думали, самые умные?
Зинаида остановилась, поставила на землю вёдра.
– С ума рехнулся? Чего ерунду болтаешь?
– Меня не обманешь! – погрозил пальцем Демид. – Двенадцать минут назад Скворцов из этого леса вышел, а теперь ты! Договорились по очереди возвращаться.
– Чего-о-о? – рассердилась Зинаида. – Ты что такое городишь, слушать тебя противно!
– Это мне противно должно быть! Как знать, может не своих я растил!
Вне себя от обиды Зинаида хотела запустить в бывшего ведром, пусть и с грибами, да только грибов жалко стало. Продукт всё-таки. Лучше она эти грибы зимой к картошке пожарит, чем сейчас на лодыря болтливого вываливать будет. И пусть болтает. Собаки лают, караван идет.
***Молчание бывшей жены раззадорило Дёмушку не на шутку.
– Я к детям пришел, – толкнул он калитку. Зина сидела на крыльце и чистила свои грибы.
– Дети к твоей матери каждый день бегают, можешь видеться там. А сюда ко мне не надо ходить, тут моя территория.
– Ишь ты какая! Дай хоть посмотрю, как ты тут обжилась то. А то поди детей обижаешь, выделила им место за печкой.
– Слышь, ты, – показался из-за забора голос Скворцова. – Не досаждай Зинаиде.
– Чаво-о-о?
Скворцов подошел к Демиду и встал нос к носу.
– Того! Зинаиду обидишь, дело будешь иметь со мной.
– А ты ее пес цепной что ли, сторожишь.
– Я ее будущий муж. Еще вопросы?
Демид нервно усмехнулся.
– Ну тады… Ёлы-палы… Ты будущий, а я бывший! Родня стало быть!
– Скворцов! – строго попросила Зина. – Скворцов. Что это ты такое говоришь. Слова необдуманные. Не нужно так шутить, не смешно.
Скворцов поглядел на свою обожаемую Зинаиду. Надвинул на лоб кепку.
– А я не шучу. Зина… Выходи за меня замуж.
Демид заоглядывался. Дело то щепетильное. Ежели сейчас гордость свою мужскую включать, то дело может и мордобоем обернуться. А драться из-за жены бывшей ему не хотелось, силушку надо бы приберечь, для разборок с тем хахалем, что к Веруне с шоколадками ездит.
Посему он отступил неслышно и на цыпочках ушел прочь. А Зинаида неотрывно смотрела на своего Скворцова и между ними искрились, струились волны энергии.
***Ирма Семенова вытерла слёзы и покачала головой. Улыбнулась, приложив ладонь к щеке.
– О-ой…
– Счастливая ты, – погладила ее по плечу соседка. – Цветы очень красивые. Эх, вот бы всем матерям так сыновья угождали!
Совершенно счастливая Ирма покачала невпопад головой. Посреди залы стояла большая корзина, полная роз. Все бутончики были свежие.
– Красотища какая. Как лепесточки начнут опадать, я соберу, из их варенье сварю.
– Приду к тебе на варенье.
– Обязательно приходи.
– А знаешь, Ирма, – обернулась в дверях соседка. – Так и быть. Если Дёма твой мою Верку любит, то я… Я не против. Ну что теперь, что развелся. Зато у мальчонки твоего щедрая душа.
– Щедрая, очень щедрая, – проводила Ирма «подругу».
И вернулась, поглядела на розы. Лицо ее разгладилось и посветлело.
Глава 12
Вот и зима подступилась. Вера прихорашивалась у зеркала.
– Что ни день, так новое платье и бусы, – прошла мимо с веником ее мать. – Малюется она.
– Вот зачем вы считаете мои наряды, мама! – капризно отвечала Вера. – Я – женщина, и хочу одеваться. Один раз живем.
– Лучше бы пылесос в дом купила, новый, чем бусики с трусиками покупать.
– Куплю, – надула губки Вера.
Губы накрасила. Рядом карандашиком родинку «шлёпнула». И вынырнула из дома. Новая дубленочка, взятая ею недавно в кредит, подчеркнула осиную талию. А сапоги в тон и шляпка-таблетка сделали ее похожей на аристократку. Вера с гордостью понесла себя в библиотеку. На ступеньках крыльца мёрз Демид.
– Какая ты, Вера!
– Такая вот. Не твоя!
– Ну… Ну Вера-а-а! – умоляюще затянул свою любовную песнь мужчина. – Хватит дуться! Я же искупил свою вину.
Вера вставила в замочную скважину двери ключик и обернулась. Гаркнула:
– Вот что ты за человек бестолковый то! А ну не вопи тут! У меня рабочее время, уходи, только топчешь зря!
Демид проскользнул, таки, в библиотеку.
– Так я книгу хочу выбрать! Имею полное право!
Вера промолчала на это. Сняла с себя дублёнку, прошлась. В ушах кораллы, на шее из таких же кораллов нитка, платье-лапша в-облипку, спереди сверху донизу на пуговках.
– М-м-м-м, – захлебнулся слюной мужчина. – Какая цаца… Так и хочется положить руки на эту тонкую талию…
– Поговори мне тут! Бери книгу и уматывай!
– Это ты играешь так, Верочка? Не верю, что ты изменилась по отношению ко мне, ведь ревела обо мне взахлёб!
Но тут-же умолк, ибо заявился второй посетитель.
– Добрейшего утра!
На пороге библиотеки маячил представительного вида мужчина. Солидное пальто с иголочки, гордая посадка головы. Лысина блестит.
Демид юркнул в проход между стеллажами и притаился там.
– Доброе утро, – кивнула Вера. И выпрямившись в струнку, понесла себя за стойку.
– Я дочитал эту книгу. Был бы весьма признателен, если бы вы посоветовали мне другую.
– О, конечно я помогу, – с холодной улыбкой ответила Вера.
Когда маленькая стройная женщина с прической-калачиком на голове проплыла мимо, посетитель как завороженный последовал за ней. Она встала у стеллажа, начала перебирать многочисленные книги, а он навис рядом. Демид скосил на обоих глаза.
– И всё-таки… Смею ли я пригласить вас на свидание? – послышался мужской шепот.
– Да как вы смеете?!
– Но как тяжело с вами! Я уже третий месяц сюда ради вас одной езжу, а вы все отказываете!
Скрипнула дверь и в библиотеку ворвалась мама Веры.
– Верка, – развела она вопрошающе руками. – Мы сегодня с отцом позвонили твоему начальству, нам ответили, что в субботу ты – выходная вообще!
Вера густо покраснела:
– Да нет, вы что-то напутали!
– Чего я напутала, это ты нас всех путаешь!
Женщина крикнула, топнув ногой:
– Врешь матери, как не стыдно тебе, Верка? Гляжу, компания тут у тебя, мужики всё! Замуж тебя выгоню, чтоб не прыгала!
Демид понял, что настал его час и из-за стеллажей выступил.
– Людмила Борисовна!
Припав на колено, он ухватил руку матери Веры и приложился к ладони губами:
– Я прошу руки вашей дочери!
Лысый мужчина и Вера ошарашенно смотрели на сие.
– А это кто? – махнула рукой на лысого посетителя Людмила.
– Это поклонник Веры, – дал исчерпывающий ответ Демид. – Но он ей не нравится. Нравлюсь я.
Людмила Борисовна кивнула головой:
– Ты нам тоже нравишься. Так что забирай. Так и быть, отдаю Верку в руки.
– Мама!
Вера громко захлопнула книжку.
***Лысый ушел, гордо хлопнув дверью. Вера побежала смотреть в окно. Стояла у окна секунду, потом разинула рот:
– Аа-а-а-а! Мама, что вы наделали!
– А что мы наделали?
Людмила Борисовна сняла с вешалки дочкину дубленку и накинула ее Вере на плечи.
– Он… Он ушел! Мама! И вряд ли вернется!
Демид начал помогать «маме» и принес Вере сапожки.
– Так на кой он тебе, Верунь? Ты же всё равно ему каждый день отказываешь, – заглянул в глаза Веры мужчина.
– Вы… Вы не понимаете! – текла тушь по щекам Веры. – Мы… Мы так играли!
Людмила Борисовна застегнула на доче дубленку и нахлобучила на голову Веры шляпку-таблетку.
– Хватит уже играть, доча. Большая уже, замуж пора. Айда домой. Дома отец порося режет, кишки некому мыть.
***Вера плакала, ее плачущую вели домой под руки Демид и Веркина мама.
– Я не могу. Я погибну тут, среди невежд-маргиналов, как в мусорке роза, – тихонько выговаривала плача Вера.
– И что, – тихонько успокаивала ее мать. – Я тоже в молодости о прынце мечтала. А пришлось за твоего отца выходить. Ничо, живём же, тебя вон какую родили.
Троица остановилась, когда рядом остановилась машина. Громадный джип. За рулём – всё тот-же лысый.
– Вера, – открыл он окно. – И всё же в последний раз смею просить вас поехать со мной на свидание.
Пока мама Веры и Демид приходили в себя и переключались на ситуацию, Вера воспряла и поправив на себе свою шапочку-таблетку, поцокала на каблучках прямо к машине. Рассудив, что из-за гордости своей может «на бобах» остаться.
–Да согласна, согласная я давно! – торопливо выкрикнула она, скрылась в авто и хлопнула дверцей.
– Вж-ж-ж-ж-ж, – умчался джип.
– Чтой то? – осталась стоять мама Веры.
Демид же издал губами «пукающий» звук.
– А всё, маман, свадьбы ня будет! Ишь что дочь ваша выкинула!
Эпилог
Во дворе Скворцов учил мальчишек Зины дрова пилить. Стоял хохот. Сама Зинаида пекла в доме пироги.
– Скворцов! – вошла во двор бывшая свекровка Зины. – Опять мальчишек моих эксплуатировать взялся? Переломился что ли бы, если сам все перепилил? Так и знала, что за тобой глаз да глаз нужен! Конечно, детки ж неродные, чего их жалеть!
Отчихвостив как следует "зятя", женщина прошла в дом.
– Зина!
– Да, мамочка.
– Твой то! То есть зятюшка мой, мальчишек мучает!
– Что вы мамочка, Кирюшка и Сёмка сами Сашке помогать напросились. Никто их не заставляет, а я рада даже. Чему то, да учатся.
Женщина разогнулась, достав из духовки противень с пухлыми пирогами. Большой ее живот было не скрыть.
На стене висел свадебный портрет Зины и Скворцова.
– Чего меня не дождалась пироги печь? – обиделась Ирма. – Уже ведь на сносях, нельзя так утомляться.
Беременная Зина переложила пироги на большую тарелку. И подошла к Ирме.
– Как там ваш сын?
– А, все также. Все прыгает, – махнула рукой гостья. – Как Верка-соседка замуж за городского укатила, все кричал, что отомстит ей и на городской женится. Вот что за опилки в его голове? Нет. Не могу больше вкладывать в него свои материнские чувства. У меня есть Кирюшка, есть Семочка. А он пусть как хочет. Ведь ты же меня не выгонишь?
– Вас то? Да вы что, – улыбнулась Зина. -Вы моя единственная свекровь.
– То-то же, – улыбнулась Ирма. – Мужья бывшие бывают, а свекрови – нет.
Продолжение про библиотекаря Верочку
И все было бы хорошо, да только муж загрустил. Вера с чувством сыграла для него Шубертовскую «Аве Марию» на пианино, а он чуть не расплакался.
– Может ты расскажешь мне, что случилось? Почему в последнее время на тебе лица нет? – перестала играть Вера.
Тот поглядел на нее взглядом умирающего лебедя.
– Понимаешь, Веруня… Брак с тобой – это нечто конечно. И я бесконечно счастлив. Но… В своей холостяцкой жизни, ну то есть до нашей свадьбы, я встречался с друзьями. Мы каждую пятницу виделись в баре. Друзья и сейчас там сидят, просто ты… Ты же меня туда не отпустишь. Вернее, обидишься, если я пойду в бар.
Женщина повела плечиком и поглядела на мужа:
– Ну что ты, Ванечка. Я не обижусь и с удовольствием схожу с тобой в бар тоже.
Мужчина потерял дар речи.
– Ты… Ты не понимаешь, Веруня, – деликатно зачастил он. – Тебе в бар нельзя. Там у нас чисто мужская компания. Ну что тебе делать за столиком, где соберутся одни мужчины? А с тобой мы лучше в ресторан сходим. Но – завтра.
Вера фурией оглянулась. Гневно загорелись ее глаза:
– Я не хочу в ресторан! – топнула она ногой, – Не хочешь меня в бар брать, значит и сам туда не пойдешь!
***После того разговора супруг Веры совсем загрустил.
Жизненная энергия словно вытекала из него с каждым днем. Нет, он также дарил ей цветы и подарки, носил на руках и в любви признавался. Да только так квело, как из-под палки, что сердце у Веры защемило.
«Нужно найти какой-то выход. Посоветуюсь с мамами».
Свекровь, как и мама, строго-настрого запретили Верочке отпускать мужа в злачное место.
– Теперь он женатый, остепениться должен. И так прыгал кузнечиком до своих сорока пяти лет. Так что никаких баров, пусть привыкает к семейной жизни! А ты с ним пожестче, Верочка. Мужчине нужен контроль после свадьбы, а то распоясается.
…Близилась очередная пятница. И Верочка устала наблюдать кислую мину мужа. Тот, как специально ходил теперь с потерянным видом, словно жизнь не мила.
И она нашла гениальный, как ей показалось, выход из положения.
– Зачем тебе в бар, Ванечка? Без него то совсем нельзя? Ну хочешь, позовем твоих друзей к нам. Сидите на кухне. Я ж не против.
