Я перевоспитаю тебя

– Ок, – ответил он.

Итог был таким: "Дон Жуан скрупулезный" сбежал от Ирины, не оплатив счет. В одном ботинке. И с ее туфлёй.

Ирина осталась за столиком одна.

Пьянущая и злая. Ведь ей придется оплачивать этот столик. Еще и туфли новые покупать.

– Да уж. Так себе работёнка, – неспешно допил кофе и выслушал жалобы напившейся Ирины Михаил. – Полно неустоек. Но ничего. Может быть, завтрашний вечер тебе удастся "отработать" с лихвой. Зато ты как Золушка, с одной туфлёй. Может даже в принцессу превратишься. Муж твой знает, что ты тут своё обаяние на чужие кошельки растрачиваешь?

– У меня нет мужа! – воскликнула Ира.

Она так плакала, что он все-таки пошел и оплатил чужой счет.

Ирина перестала страдать и подняла свое зареванное, с растекшейся тушью на глазах лицо.

– Ты кто такой? – пересела она за его стол и потребовала внимания.

– Я Михаил, – с достоинством кивнул он ей головой.

– Ты – настоящий джен… Джентем… Дж-е-нтельмен, Мих-хаил, – кивнула растрепавшейся головой она. – Ну ты понял!

– Приятно такое слышать, – улыбнулся он. – Я рыцарь на белом коне. И черный плащ.

– Зорро! – брякнулась лицом в стол Ирина.

– Да! – галантно кивнул головой он.

– А чё ты за мной ходишь? – подняла голову и вгляделась в него, прищурив свои злые глаза Ира.

– Понравилась очень. Веселая и красивая. Смелая. Вокруг столько отморозков, а ты все-равно.

Он набрался смелости и пригласил ее прогуляться. Ира выставила ему под нос указательный палец с длинным ногтем:

– Размечтался! Я не такая!

Михаил огляделся: бармен был неплохим парнем, Миша уже успел с ним сдружиться. И Надя, которая "пасла" другой стол, уже закончила сегодняшний вечер и скучала у барной стойки.

…Бармен, Надя и Ира уселись в автомобиль Михаила, с криками и лозунгами: "Даёшь пати в авто до утра!" Михаил повозил всех по ночному городу и развёз по домам. В машине осталась только спящая Ирина. Что делать со своим сокровищем он не знал.

– Маме тебя отвезу, – решил он.

И развернув свой автомобиль, поехал к маме.

***

Миниатюрная худенькая женщина со слегка выпуклыми голубыми глазами поглядела в окно и взвизгнула:

– Сыночек!

Торопливо она отперла все замки и засовы и открыв дверь, побежала по выложенной камнем дорожке, открыла ворота и кинулась на шею Михаилу.

Тот постоял, бережно прижимая к себе мать. Потом опустил ее на землю и улыбнулся.

– Мишуня, – улыбнулась и Вера Григорьевна. – Чего так поздно? Хоть бы предупредил, что приедешь. Я бы пирожков напекла.

– Мама. Я не один. Я с девушкой приехал, – признался сын.

Женщина ахнула, прикрыв ладошкой рот:

– Неужели?

И вытянула свою маленькую кудрявую голову, вглядываясь в окна машины:

– А где… она? Да что ж ты ее в машине держишь? Красивая?

– Красивая, – кивнул головой Михаил.

Спящая красавица, которую привез Михаил, лежала в машине словно труп. Миша попытался ее разбудить – тщетно.

– Как это "спит"? Может ей плохо? – волновалась у двери машины Мишина мама. – Всё так неожиданно. И странно.

Михаил не знал, что ему делать. Поэтому взял Ирину на руки, вытащил спящую женщину из машины, и попытался поставить ее на ноги.

– Не смей трогать меня своими грязными лапами! Животное! – отчетливо выругалась вдруг Ирина, после чего голова ее безвольно повисла вниз, как у тряпичной куклы.

***

– Где она так налакалась? – с неприязнью посмотрела на сына Вера, когда оба уже сидели в кухне и пили чай.

Михаил задумчиво выпятил свои губы, приготовившись снова врать. Запустил руку в свою кудрявую шевелюру. И выдал:

– Так… На свидании же мы были, – медленно проговорил он.

Вера Григорьевна нахмурилась и недоверчиво посмотрела на сына:

– Это она на свидании так? Кошмар.

Вера вспомнила о том, как сын уложил свою женщину на диван в своей бывшей комнате. Эта женщина ругалась сквозь сон, размахивала руками и ногами. Зрелище крайне пренеприятное.

– Мама! – перебил ее мысли сын, Миша. – Это Ира. Она училась со мной в одном классе. Вот.

– Ира? Сысоева? – поползли брови женщины вверх. – Не может быть! Она же была самая красивая девочка у тебя в старшем классе! Я помню ее хорошо. Надо же как пострашнела.

Михаил удивился:

– "Пострашнела"? По-моему нет. На мой взгляд, она стала еще красивее.

Вера Григорьевна вгляделась в лицо собственного сына: нет, не пьян. Неужели ослеп, потому что влюблен?