Мамочка, помоги

– Алёна… Это ты? Что ты делаешь?! – громко поразился мужчина.

– Амир Риятович! – расстроилась Алёна Ивановна. – А ты что тут делаешь?

Женщина заглянула в глаза своего восточного мужчины. И сразу же безо всяких слов поняла: он всё это время караулил, когда она выйдет. И даже домой не поехал.

– Ты поужинал хоть? – вздохнула Алёна.

Амир кивнул головой:

– Я покупал себе чебурек с пепси. А ты?

Амир Риятович разглядывал свою джан. И совершенно ее не узнавал. Лицо Алёны было ненакрашенным, отёкшим и распухшим от недосыпа. Нос – как картошка, весь крупными порами изрыт. Под глазами огромные фиолетово-синие «мешки». Да еще и одета как бомжиха с помойки…

– Мама, – вышла из-за баков мусорных Тамара. – Я нашла то, что искала.

Девушка показала матери свой свадебный фотоальбом. К которому присохла яичная скорлупа.

– А кольцо? – забеспокоилась Алёна Ивановна.

Дочь пожала плечами:

– Его не нашла. Ну и ладно. Значит, примета сработала: потеряла обручальное кольцо – это к разводу. Но мне важней всего был фотоальбом. Я домой пойду, помыться хочу.

– Иди доченька, – проводила взглядом дочку Алёна. – Амир Риятович, – повернулась она к мужчине, когда дочь ушла.

Амир Риятович отстранился от нее, прижав к носу платок.

– Давай поговорим Алёна. Я тоже тебе кольцо хотел дарить, – признался он. – Но сейчас посмотрел, всё взвесил. У тебя такая странная, неадекватная родня. Одни командиры кругом. Признаюсь честно: не смогу. Не потяну такую женщину как ты. Прости, – пробормотал он.

– Да как же так, Амир Риятович? – задрожали руки у Алёны Ивановны.

– Иди тоже домой, – попросил ее Амир напоследок.

***

Тренькал в ее сумочке телефон.

"Амир Риятович"? – покрылась мелкой дрожью Алёна Ивановна и принялась рыться в сумке. Но звонил не он. Звонил зять.

– Да Ванечка. Случилось что-то? – отворив дверь, вышла в подъезд женщина. Слёзы душили ее изнутри.

– Алёна Ивановна, вы только Тамарке не говорите, что я звоню, – попросил парень.

– Хорошо, – кивнула головой женщина.

– Я домой не могу прийти, – начал исподволь зять Ванечка, – А мне барсетка моя нужна. С документами. Вы не могли бы ее из квартиры вынести и мне передать?

– Барсетка? – прошептала Алёна. – А где мне ее искать?

– А она в спальне, в шкафу, в самой нижней полке слева под моими… В-общем, под бельём, – промямлил парень.

– Я поищу, – кивнула головой Алёна Ивановна. – И принесу. Можешь не волноваться.

– Спасибо вам Алёна Ивановна, – потеплел голос зятя. – Вот, честное слово, я вас очень уважаю и ценю!

На лице женщины расплылась улыбка сквозь слёзы.

***

До утра Алёна уже не ложилась спать и решила так: проблемы проблемами, а работу ей никто не отменял. Барсетку зятя она легко отыскала, в шкафу в ящике под трусами. Спрятала ее в свою сумку и приготовив завтрак спящим сватье и дочери, вышла в подъезд, вызвала для себя такси и приехала на рынок.

Торговля что называется «попёрла» аж с самого утра. Алёна Ивановна целиком погрузилась в нее и у нее не было времени чтобы взгрустнуть. А в обеденный перерыв она засобиралась в гости к зятю.

– Алло, можно такси? – позвонила она по телефону.

Мимо шёл со своей лавки Амир Риятович. Услышав телефонный разговор Алёны, остановился, крутанувшись в своих туфлях (модных).

– Такси? Могла бы меня попросить, я б подбросил, – равнодушно бросил он Алёне.

Та поджала губы и отвернувшись, достала из сумочки пудренницу и принялась красить себе губы помадой.

Амир отошел, не дождавшись реакции. Сел в свою машину, завел ее… Но никуда не поехал.

«Интересно, она для кого губы красит?» – принялась точить его едкая мысль.

Подъехавшую машину такси он опознал сразу, по шашечкам. Подошедшую к ней и севшую внутрь Алёну Ивановну опознал тоже, издалека и по походке. Плавно тронулся вслед за такси.

***

– Алёна Ивановна, – это вам! – протянул Алёне скромный букет из роз зять, Иван. Парень обрадованно принял из рук тёщи свою барсетку и заулыбался: – Спасибо большое! Вы меня просто спасли!

– Что у вас на обед? – поглядела на пар, рвущийся из кастрюли на плите Алёна Ивановна.

– Мы с отцом пельмени решили сварить. Покупные.

Сват Алёны, Ярослав Иванович, явился в кухню в семейных трусах, натянутых на голое тело.

– Ты хоть брюки надень! – обругала его Алёна и он исчез за дверью комнаты. Вернулся уже одетый, когда Алёна Ивановна вытаскивала из кастрюли шумовкой горячие пельмени.

– Ну что там в тылу врага? – задал он женщине свой вопрос.

– А что там? Женщины плачут, страдают. Зализывают свои душевные раны, – приукрасила действительность Алёна. – Они, кстати тоже вдвоем держатся. Сплотились в общей беде.

– Да? – с сомнением поглядел Ярослав. Он придвинул к себе тарелку, взял в руки вилку и откусил от кусочка серого хлеба:

– Верится с трудом, что плачут. Вы, бабы, используете слёзы не по назначению, а с определенной целью для!

Алёна поставила полную тарелку перед зятем, и сама тоже села за стол.