С любовью, Вадик!

Миша был пьяным. И как он мог напиться, зная, что расстроится бабушка? А ведь она считает его родным внуком. Даже больше, чем меня, наверное, любит. Но он позволяет относиться к ней вот так?!

– Ты придурок что ли, Миша, где ты? – Ещё раз задала вопрос я, а в трубке послышались только многозначительные смешки и шуршание. Людей там, рядом с ним, судя по всему, было немало.

– Ирина, я в гостях! – всё-таки ответил он. – Передай бабуле, пусть не волнуется.

– Ты совсем идиот или что? Бабушка там уже вся на взводе. Ты её до нервного срыва чуть не довёл. Говори бегом, где ты!

Вадим взволнованно смотрел на меня, и я чувствовала, готов был вырвать трубку, чтоб разобраться с Журавлёвым самому.

– Ты всё равно не знаешь, где это, – медленно пробубнил друг.

– Пожалуйста, Мишенька, скажи, где ты находишься! – умоляла я, рыдая на всю улицу.

– Напротив той тётки. Помнишь, мы с бабушкой в прошлом году ходили?.. Её… Подруга вроде…

– Поняла. Мы сейчас будем! – закричала я и положила трубку. В ответ успела услышать только бурчание:

– А кто это… МЫ?

– Пошли, что ты стоишь? – сказала я Виннику, который стоял, как вкопанный, будто бы ничего не произошло. – Я знаю, где Миша.

– Ну и где загулялся этот журавлик твой? Я же говорил, что он не просто так из дома свалил, – пробубнил Вадим, всё-таки сдвинувшись с места. – Мы что сейчас за ним идём?

– Ну, конечно, за ним! Он же там непонятно где! Что я бабушке скажу?

– Скажешь, что её «внук» – дэбил! Раз не думает о близких.

– Вадим, сейчас не в том деле, я ведь за него тоже переживаю…

– Эх… Ладно, пошли давай. Лишь бы он тебя только не довёл, этот Мишка…

Я посмотрела на смарт-часы. Время было уже почти десять. И столько мы пробыли на морозной улице. В деревне в такой мороз практически никто даже по пути не попадался. Все грелись дома.

Когда мы подошли к тому дому, у бабушкиной подруги, я начала смотреть на дома, которые были напротив. А вообще не знаю, как я смогла вспомнить, где этот дом находится? Я ведь очень плохо ориентируюсь. Видимо, волнение дало о себе знать.

В одном из домов напротив горел свет и играла громкая музыка. Песня «Улыбка» Пиццы. Я мигом поспешила к этому дому. Нисколечко не сомневалась, что Миша там. Вадик нехотя пошёл за мной.

– Миша-а-а! – вбежала я в дом, резко распахнув дверь и увидела целую толпу подростков. И парни, и девушки. Глазами постаралась найти Мишку, но его нигде не было. – Где Миша?

Я стояла с трясущимися руками и горькими слезами на глазах. Все только стояли и ржали надо мной, как над каким-то посмешищем. Вадиму это совсем не понравилось.

– Так, вы чё тут ржёте, чуваки? Ну-ка давайте сказали быстро, чё вы тут устроили, – дерзко сказал он, но все лишь только приглушили смех и ничего не отвечали. – Я спрашиваю: где Миша Журавлёв?

Тут же из какой-то другой комнаты вышел весёлый Лёнька. Но, как только он увидел Вадима, его улыбка моментально ушла с лица.

– Винник? А ты чего это тут… – начал он.

– Ты придурок, где был весь день? И почему без предупреждений? – накинулся на него Вадим. – Я не понял?

– Это что папочка твой? – придуривался один из пацанов, сидящих на диване с банкой пива в руках.

– Ты щас у меня в окно полетишь, понял? – обратился Винник к нему. А затем снова посмотрел на напуганного и виноватого Лёню: – Ты мне ничего сказать не хочешь?

Я стояла, как на иголках. Было очень паршивое ощущение и было очень страшно. А ещё я сильно переживала за бабушку. Она, наверное, нас уже потеряла.

– Вадь, ты это… Так не волнуйся, – начал Келлер. – Я просто замотался тут… весь…

– Ты мне тут сказки-то не рассказывай, мы вроде ко мне на дачку-то приехали. Если нет – тогда можешь больше не приходить. И Ловенецкой тоже самое передай.

– Вадь, ну… извини…

– Извиню. Если вы сейчас отсюда уйдёте. И больше, чтоб с этими слабоумными никакой связи не имели, вам ясно?

– Да… – пробубнил Лёня и стал собирать вещи. А потом подозвал Ланку.

– А Миша? Где Миша? – всё таким же дрогнувшим голосом спросила я.

– Здесь Миша, – сказал Келлер. – Выходи, Митяй.

Журавлёв вышел с большим фингалом под глазом из той же комнаты, откуда пару минут назад вышел Лёня. Его что избили эти отморозки?

– Миша-а-а-а! Что с тобой? – подбежала я к другу. – Тебя избили?! Они, да?

– Ира, не лезь. Пойдём домой, я тебе всё расскажу.

Миша выглядел очень подавленным. Похоже, они реально там издевались над ним. И за что? И как он вообще туда попал? Реально что ли Лёньку с Ланой искать пошёл? Я была просто возмущена. И как его пьяным да с таким фингалом бабушке показывать?

– Ир, мне, наверное, придётся у дяди Коли переночевать сегодня, – тихо произнёс друг, когда мы вдвоём уже вышли на улицу. Винник остался дожидаться Келлера с Ловенецкой. – Не должна же бабушка меня в таком состоянии видеть.

– Я думаю да. Только дядя Коля спит уже, придётся разбудить тогда…

– Ничего страшного, я ему всё объясню, он поймёт.

Вадим с Келлером и Ловенецкой спустя пять минут вышли на улицу к нам.

– Так, сейчас сразу отбой. Завтра утром на свежую голову мне всё объясните, понятно? – спрашивал у них Вадик.

– Да… – произнёс Лёня. – Извини нас, Вадя, пожалуйста. Мы правда какие-то слабоумные походу… Ты ведь нас ещё к себе на дачу после этого как-то принимаешь.

– Также и не принять могу! – пригрозил Винник. Всё-таки, его тоже выбила из колеи вся эта ситуация.

Я шла под ручку с Мишей, а Винник – с Лёней и Ланой. В темноте наша «весёлая» компания была похожа на каких-то алкоголиков, которые по ночам бродят где-то в закоулках.

– Ладно, Ир, мы тогда пойдём, тут свернём, тут нам ближе, – спокойно обратился ко мне Вадим, глядя со всей искренностью в глазах.

– Да, конечно, идите. А мы тут, по прямой, – улыбнулась я в ответ. – Только осторожнее! Ни на кого там не нарвитесь!

– Со мной не нарвёшься! Это эти, оболтусы, тут выделываются много.