Даритель снов

Очнулась я привязанной к стулу. Рядом сидели привязанные Вовка и Эрик, а напротив стояли тетя Маша и девушка необыкновенной красоты. Волосы цвета рыжего заката, прямые и гладкие. Кожа бледная, холодного оттенка. Глаза ярко-зеленые, губы алые. Я и сама-то невольно засмотрелась на нее, а парни вовсе смотрели, как завороженные.

– Внучка это моя, Главирия. Передаю ей тонкости своего мастерства, так сказать. Есть у нее к тому способности, – пояснила нам тетя Маша, заметив наши любознательные взгляды. – Здоровый больному не товарищ, поэтому умолять вас понять меня не буду. Болеть устала, мочи нет. Вот помрет кто, я молодой останусь на годик.

Глухой удар прервал ее речь. Дверь выбили. Квартира заполнилась полицией.

–Товарищ лейтенант, все живы? – обратился один из них к Вовке.

Я подумала: не жизнь, а кино. Пусть ба только заикнется, что я скучно живу. И вопросительно посмотрела на Вовку.

– Камера транслировала происходящее в мой отдел, – пояснил он эту истинно киношную ситуацию.

А потом принялся развязывать меня.

– И что теперь? Снова пропадешь? Я эээтого не выдержу. Мне вообще рядом с тобой хорошооо. Понимаешь? – обратился ко мне Вовка.

Я ничего не ответила, только обняла его, и… поцеловала. В мозгу что-то перещелкнуло, любви бояться перестала. Скорее наоборот. Подумала, что страшнее никогда эту любовь не встретить. В любви бывает, конечно, разное, но прекрасного больше. Волков бояться – в лес не ходить.

XIV

Послесловие

Ночь того дня была такой же яркой и такой же особенной, как и сам день. Дед, выслушав все, о чем я хотела ему поведать, улыбнулся. Это была не обычная поверхностная улыбка, а внутренняя улыбка, какая бывает, когда что-то радует по-настоящему. Потом хитро посмотрел на меня:

– Каковы стадии становления человека?

Я закатила глаза к потолку и поджала губы, пытаясь вспомнить их все.

–Эээ… Первая стадия «Я могу», вторая стадия «Преодоление препятствия», третья стадия «Стремление».

Довольный дед улыбался во все тридцать два зуба:

– Точно. Первая стадия. Ты самостоятельно приготовила первый сон, и поняла, что ты можешь.

Ух ты! Я не ожидала такого поворота событий.

– Вторая стадия. Заболел твой друг, тебе разбили пузырьки со снами для Вовки и Петровых, кончились ингредиенты. Ты преодолела эти препятствия. Ну и третья стадия – «Стремление». Готов поспорить, тебе очень хочется и дальше помогать людям в качестве дарителя снов.

Я расплакалась. Действительно, за какие-то две недели я сильно изменилась. Я больше не сижу на диване, часами листая ленту в инстаграме, не наблюдаю за чьей-то жизнью, а живу полной жизнью сама. И не сижу взаперти, прячась от страхов, а иду им навстречу. Отношения с парнем? Очень боюсь, но попробую построить.

– Деда, – сказала я сквозь слезы, – Мое становление – лучший подарок за всю мою жизнь. Спасибо!

Он обнял меня:

– Я горжусь тобой. Но мне пора, – неожиданно сказал он в конце нашей душевной беседы. – Я рад, что не ошибся в тебе.

Солнечные лучи попали в окно, и дед растворился в золотом свете солнца.

С тех пор я стала дарителем снов. Переехала в квартиру деда. Недавно вот из четвертой квартиры съехали старые хозяева и поселились новые. Я пока изучаю это милую семью, налаживаю с ними контакт. Когда я вспоминаю, что уже на следующей неделе должна буду приготовить им сон, сердце замирает. Как же это страшно и ответственно. Но я не даю прежней трусихе Алишке вернуться. Я иду навстречу страхам.

А вчера произошло кое-что дюже приятное. Ко мне постучался Вовка, и даже не заходя в квартиру, спросил:

– Ты…это…Что завтра вечером деееелаешь? Сходим в планетаааарий?

И посмотрел мне в глаза.

А я спокойно ответила:

– Свободна. Ну давай, сходим.

А потом, когда он ушел, и я закрыла дверь – запрыгала от счастья, сжимая кулачки.

Мимо квартиры тети Маши, которая вновь стала старенькой, я прохожу с чувством глубокого уважения. Все-таки миссия у нее тяжелая. Недавно вот авария была на мосту. Я видела, как баба Маша стояла там полночи. Зато утром у людей тревога рассеялась. И как же я была рада, когда на следующий день увидела ее помолодевшей. А мы ведь даже не обращаем внимания на то, что страшную аварию в городе или любую катастрофу пережили относительно спокойно. И никогда не задаемся вопросом, откуда в душе так быстро восстанавливается баланс.

Вообще, вся эта история перепрограммировала мой мозг. Жить надо полной жизнью. Ведь если жизнь – всего лишь игра, значит можно делать то, что интересно и хочется на самом деле.