Абраэль. Потерянный ангел

Канаах поперхнулся газировкой.

– Как это?? Ты сдурела?! О каком ещё инкубе? – он разволновался так, что стакан выпал из его рук на пол, зелёная жидкость моментально впиталась в бежевый ковролин.

– Вот этого я не могу сказать, – покраснела девушка.

Канаах вскочил на ноги и заметался по комнате. Его крылья нервно подрагивали, а руками он то хватался за голову, то скрещивал их на груди. Лия, боясь пошевелиться, вжалась в спинку кресла.

– Лия, послушай. – Его голос был резким, а слова острыми, как бритва, – откажись от этой затеи. Скажи Люциферу, что ты передумала, что больше не хочешь, да что угодно! Только не участвуй в этом. Ты ведь даже не можешь догадаться, что на этот раз он придумал.

Канаах подошёл к девушке, взял её за плечи и, глядя в глаза, продолжил:

– Лия, ты можешь потом очень сильно пожалеть. Ты ведь знаешь своего отца – он ничего не делает просто так. Пообещай мне, что ты откажешься.

Именно такой реакции и боялась Лия. Дядя снова пытается запретить ей то, чего она очень сильно хочет. Она чувствовала в глубине души, что он прав, но желание обладать прекрасным инкубом с ангельским именем брало вверх.

– Я не могу, – выдавила она.

Канаах зарычал от злости, отстранившись от неё, он выпрямился в полный рост в центре комнаты, расправил крылья и пронзил девушку своим взглядом. Его глаза неестественно сияли, предупреждая об опасности.

– Тогда, как твой опекун, я запрещаю тебе ввязываться в это дело, – низким грудным голосом сказал инкуб, – А если ты ослушаешься, то горько об этом пожалеешь.

– Ой-ой-ой, – дразнилась Лия, она разозлилась, в свою очередь, что дядя запрещает и, вдобавок, козыряет своим опекунством – и что же ты мне сделаешь? В угол поставишь?

– Узнаешь. – Бросил Канаах и исчез.

Глава 7.

Абраэль стоял в главном зале, уставившись невидящим взором в гравюры. Он пытался сложить детальки новой информации в единую картину.

«Почему я не могу сопротивляться её зову?», – думал он о Лие, – «И почему это не проявлялось раньше? На эти вопросы я обязательно найду ответ, но как мне с этим бороться? Может быть, Люцифер наложил свои чары на меня и свою дочь, чтобы провернуть своё дельце? Эта тяга появилась как раз после моего отказа участвовать в его замыслах. Он понял, что добровольно я на сделку не пойду, и подослал свою дочь. Стоп. Первый раз я почувствовал её после предложения Люцифера, а не моего ответа. Нужно выяснить, что он с нами сделал. Я сломаю его планы, мне достаточно того, что я был игрушкой в руках Самаэля, не хватало ещё, чтобы девчонка-полукровка мной распоряжалась!»

В Абраэле начинал нарастать гнев. Он подошёл к окну и только хотел вылететь в него, чтобы явиться к Лие с допросом, как чья-то рука легла на его плечо. Он резко обернулся – перед ним стоял Канаах. Волосы были растрепаны, пики крыльев выдались вперёд, а во взгляде горел огонёк легкого помешательства.

– Куда ты собрался? – пророкотал он.

– На допрос, – спокойно ответилАбраэль. – Что с тобой, брат? Ты выглядишь весьма… пугающе.

– У меня есть для тебя новости. Но не здесь, – молодой инкуб быстро посмотрел посторонам. – Есть где-нибудь в замке комната, где нас никто не услышит?

– Конечно, – встревожено отозвался Абраэль, – идём.

Быстрым шагом они направились вниз по винтовой лестнице, ведущей в подвал. Спустившись, они оказались в длинном коридоре. По боковым стенам располагалось множество дверей – помещения, использовавшиеся под кладовые. Там хранилась провизия для прислуги и «кормящих» девушек, лекарственные и опиумные травы, а также оружие и магические предметы на всякий случай. В самом конце коридора на стене висел огромный гобелен с библейским сюжетом, который скрывал нишу с потайной дверью.

– Нам сюда, – Абраэль откинул полог, шепнул какое-то слово, и задняя стенка ниши отъехала в сторону, открыв проход.

Перед ними открылся огромный зал, в котором не было ни одного окна, освещался он факелами, как в старые времена.

– Никак не доходят руки провести сюда электричество, – улыбнулся Абраэль.

Вдоль стен стояли скамьи, которые были больше предназначены для порки, чем для сидения. В центре стоял огромный каменный стол, украшенный странной резьбой. Повсюду с потолка свисали цепи и крюки, разных форм и размеров. В правом ближнем углу стоял старинный комод, в котором явно что-то хранилось, так как один ящик был закрыт не до конца, и в эту щелочку проглядывалось что-то красное.

Пока Абраэль закрывал дверь, Канаах заинтересовался столом. Он рассматривал странные ложбинки, которые сплетаясь, образовывали затейливый узор. Старший инкуб подошёл к нему, посмотрел на стол и сказал:

– Эти прорези символизируют хитросплетения судьбы, – он выжидающе посмотрел на Канааха, чтобы увидеть реакцию. Тот сдвинул брови и начал всматриваться ещё пристальнее.

– На самом деле – ничего подобного, просто чтобы кровь не размазывалась по всему столу, а красиво стекала.

Вот теперь уже Канаах удивлённо посмотрел на Абраэля. Тот хлопнул его плечу:

– Оставим это. Ты собирался мне что-то сказать.

– Да, – к инкубу снова вернулось озабоченное выражение лица. – Люцифер что-то замышляет.

– Он всегда что-нибудь замышляет, – пожал плечами старейшина.

– Но сейчас он хочет использовать Лию. Она сказала мне, что её отец хочет подарить ей питомца, только сначала она должна будет отвести его на дрессировку, чтобы он был послушным.

– И что в этом такого страшного? Девочка хочет заботиться о ком-то, кроме себя, это нормально.

– А то, что этот питомец – инкуб! И не первый попавшийся, а ты, брат! – Канаах встревожено стал ходить туда-сюда.

Абраэль сначала открыл рот, собираясь что-то сказать, но через секунду закрыл. Он обошёл жертвенный стол и задумчиво спросил:

– Почему ты считаешь, что этот её будущий питомец – я?

– Потому что она знает только двух инкубов – меня и тебя. Незнакомец ей даром не сдался, я – тем более, потому что я для неё – второй отец, остаёшься только ты. Угораздило же тебя познакомиться с ней!

Абраэль провёл пальцами по нескольким ложбинкам стола, глубоко вдохнул и сказал:

– Что ж, в таком случае я поиграю в её игру, но по своим правилам.

– Абраэль, одумайся! – Канаах подошёл к нему и затряс его, как грушу, – ты проиграешь, ведь Лия – пешка, настоящий игрок – Люцифер.

– Я ещё в своём уме и знаю это, – хищно улыбнулся Абраэль. – Я очень благодарен тебе за то, что ты всё рассказал. Теперь многое стало понятно. А тебя я попрошу не мешать мне, ты можешь ненароком всё испортить.

– Нет уж, увольте! – Канаах поднял вверх ладони, – я не собираюсь оставаться в стороне, когда речь идёт о моей семье.

Абраэль спокойно отреагировал:

– Тогда мне придётся силой удержать тебя.

– Ты не сделаешь этого, – прорычал молодой инкуб.

– О, ты хочешь проверить? – в глазах Абраэля зародился опасный огонёк.

Канаах сверлил его гневным взглядом, но старейшина повернулся спиной и направился к двери. Канаах последовал за ним. Когда до двери осталось всего пару шагов, Абраэль резко взмыл в воздух, сорвал одну из цепей с петли и накинул её на Канааха так, чтобы он не смог раскрыть крылья. Затем он спустился вниз, и ловким движением подцепил её крюком. Канаах метался и рычал, пытаясь освободиться, но все его старания были тщетны. Ярость застилала ему глаза, но через несколько мгновений он осознал, что висит аккурат над жертвенным столом полностью обездвиженным. Он издал отчаянный вопль. Абраэль сказал холодным приказным тоном:

– Ты будешь находиться здесь ровно столько, сколько потребуется. Бесполезно звать на помощь – ты же сам просил отвести тебя в комнату, где бы нас никто не услышал. Так что приведи свои эмоции и мозги в порядок, тогда и поговорим.