Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний

– «Я, Азаров Егор Викторович, настоящим завещанием делаю следующее распоряжение. Первое. Из принадлежащего мне имущества моей жене, Азаровой Марте Степановне, завещаю жилые дома, – далее нотариус внятно назвал адреса, – также одну третью долю средств, находящихся на следующих счетах…»

Нотариус начал скучное перечисление финансовых моментов. Дмитрий посмотрел на Заимиса, который нервно качал ногой, и внимательно вслушался в голос нотариуса, поняв, что самое интересное еще впереди.

– «Оставшиеся части в равной степени делятся между моими дочерьми – Викторией Егоровной Азаровой и Ириной Алексеевной Линдерман», – нотариус сделал паузу, позволяя присутствующим выйти из оцепенения, в которое все они впали из-за этой последней фразы, и продолжил: – «Второе. Из принадлежащих мне акций компании «IrVi Group» десять процентов переходят Георгию Юстиновичу Заимису, остальные девяносто процентов в равных долях делятся между дочерями Викторией Азаровой и Ириной Линдерман. Третье. Содержание Гражданского кодекса Российской Федерации мне нотариусом разъяснено. Текст завещания записан нотариусом с моих слов и до его подписания прочитан мною лично в присутствии нотариуса». Это все, что касается воли умершего. Здесь находятся бумаги, подтверждающие отцовство Егора Викторовича, – он подал папку Марте Степановне. – Также составлен подробный список имущества, принадлежащего господину Азарову. Вам, Георгий Юстинович, поручено передать письмо.

– Что в нем? – поинтересовался Заимис, разглядывая запечатанный конверт.

– Мне это неизвестно, – ответил нотариус. – Четыре месяца тому назад, когда мы составляли завещание, Егор Викторович попросил дать ему лист бумаги и написал несколько строк. Содержание не было оглашено вслух, так что это его личное послание.

Марта рассмеялась.

– Значит, у них была дочь! – проговорила она и, поднявшись, заходила взад-вперед по кабинету.

Нотариус быстро собрал бумаги и уложил их в портфель.

– Георгий Юстинович, – сказал он, – жду вас завтра в десять у себя. Сегодня я должен связаться с госпожой Линдерман и договориться о встрече.

– Будьте добры, не спешите, – попросил Заимис. – Пусть страсти немного улягутся. Мы сами с ней свяжемся.

– Разумеется. Всего наилучшего.

Проводив нотариуса до двери, Заимис вскрыл конверт. «Жора, умирать я не собираюсь еще долго. И все же, если из нас двоих я окажусь первым, кого будут хоронить, – поздравляю, чертов Аполлон! Никаких наставлений давать не стану. Единственное: прошу тебя проследить, чтобы мои распоряжения были исполнены в точности. Знаю, у тебя на этот счет возникнет множество вопросов. Можешь злиться на меня за то, что я молчал об Ирине. На то были свои причины. С уважением, Азаров».

– Надо подумать, какие действия предпринять, чтобы не допустить вступления Ирины Линдерман в права наследования, – сказала Марта, озабоченно посмотрев на дочь.

Виктория подбежала к Георгию и вырвала письмо из его рук.

– Цирк какой-то! – сказала она. – Папа умер – зато сестра появилась?! Мама, ты с ней знакома? Что же ты молчишь? Скажи что-нибудь!

– Сегодня я впервые узнала о ее существовании, – ответила Марта, спокойно глядя дочери в глаза. – Георгий, а ты?

– Удивлен, что Егор мне ничего не сказал.

– Она… ее дочь?

– Марта, мне об этом неизвестно! – Георгий повысил голос.

Дмитрий Каманин с восторгом наблюдал за этим переполохом. Великий Азаров оказался вовсе не таким совершенным, каким пытался себя представить! Но не эта новость больше всего обрадовала и удивила его. Какое из чувств тут главенствовало, Дмитрий не мог понять: то ли изумление оттого, что его давняя любовь оказалась дочерью тестя, то ли радость из-за того, что ей причиталась половина огромного состояния, из которого ему самому не досталось ни копейки. Дмитрий заметил, как на него испытующе смотрит Карулин, и спрятал улыбку. Ее, к сожалению, заметила Виктория, и это привело молодую женщину в бешенство.

– Не хочу говорить с вами, мелочными хапугами!

Она бросила письмо, написанное отцом, на пол и вышла за дверь. В коридоре Виктория остановилась, вернулась в комнату и, подойдя к столу, взяла в руки папку, оставленную нотариусом. В ней она нашла листок с адресом Ирины Линдерман и, забрав его, удалилась вторично.

– Что она взяла? – спросила Марта, не посмевшая остановить дочь, так как видела, что с ней сейчас и спецназ не справился бы.

– Завтра спрошу у нотариуса, – сказал Георгий. – Он должен знать, какие документы находятся в папке и что исчезло.

– Хорошо, – кивнула Марта. – Теперь свяжись с юристами, пусть думают, как предотвратить попытки этой Линдерман завладеть наследством моей дочери. А ты, Дмитрий, найди Викторию. Как бы она глупостей не натворила.

Марта устало посмотрела на зятя, и тот мгновенно понял, что от него желают избавиться. Видимо, «дорогая мама» намеревается обсудить с Заимисом и Карулиным настолько деликатные темы, что присутствие лишних свидетелей внесет диссонанс в их тесный союз.

Дмитрий попрощался. Жену искать он не собирался, решив так: если Марта беспокоится о дочери, то пусть сама за ней и присматривает. На террасе он с наслаждением затянулся сигаретой. Сквозь дым он увидел машину Виктории, уже выезжавшую за пределы поместья. Куда же так спешит его благоверная?

– Сплошные тайны, – тихо улыбнулся он самому себе.

– Митя, – послышался за его спиной голос экономки. – Тебе кофе сварить?

– Свари, Женечка, – он подошел к грузной женщине и ущипнул ее за бок. – Компанию мне составишь?

– Составлю, сердцеед, – хихикнула Евгения. – Так кто кого бросает? Ты – Вику или Вика – тебя?

– Вот любопытная старуха! – Дмитрий затушил сигарету и, обняв экономку, сделал вид, что собирается поднять ее на руки.

– Не смей, – зашикала она ему в ухо. – Надорвешься! Вечно ты пытаешься взвалить на себя больше, чем можешь осилить.

– Ошибаешься, – Дмитрий мрачно посмотрел в ее зеленые, в мелкую крапинку, глаза. – Никто не знает моих способностей, – и он улыбнулся. – Что стоишь? За это время можно было не только кофе сварить, но и торт испечь!

* * *

Виктория безудержно плакала на груди молодого человека. Он нежно укачивал женщину в своих объятиях, давая ей возможность успокоиться, но она продолжала вздрагивать, захлебываясь рыданиями. Наконец она немного отодвинулась и произнесла:

– Горько, что ты видишь меня в таком состоянии. Прости.

– Не извиняйся. Я тебя понимаю.

Виктория покачала головой:

– Нет, Стас, ты не можешь понять, что значит потерять отца.

– Но я могу поддержать тебя, выслушать и утешить, – он прижал ее к себе.

Виктория улыбнулась сквозь слезы.

– Была ли я такой мудрой в двадцать пять лет? Нет, не была, – ответила она на свой вопрос. – Тебя не смущает наша разница в возрасте?

– Разве пять лет – это так много? Не тридцать пять же! А если я скажу, что краснею от стыда, когда ты находишься рядом, – как ты себя поведешь?

– Снова начну плакать.

Виктория пригладила растрепавшиеся волосы любимого и с нежностью поцеловала его.

– Я больше не вернусь к Дмитрию, – сказала она и с облегчением прикрыла глаза, увидев выражение радости на его лице. – У нас с тобой будет ребенок.

Стас крепко сжал ее руку.

– Хорошая новость, – просто сказал он.

– А твой отец, как он отреагирует?