Отравленные морем

– Сходи сама, – попросила она слабым голосом, положив ладонь на живот, и даже ойкнула, будто почувствовав толчки. В последние месяцы Джулия ловко научилась использовать свою беременность, чтобы увильнуть от неприятных обязанностей в доме брата.

– Хорошо, – сухо ответила Бьянка. – Я схожу.

Набросив на плечи подаренный плащ, Джулия едва удерживалась от улыбки. После первого месяца, когда она думала, что умрет от тошноты, ребёночек совсем не доставлял ей хлопот. Зато как удачно всё получилось! Не будь этого ребёнка, ей пришлось бы после отъезда мужа вернуться в Аримин и коротать дни со свекровью. В Венетте, конечно, было куда веселее! Рикардо почти не досаждал ей нравоучениями. Разумеется, она замечала, что брат при виде её хмурил брови, она же не дура. Однако у него совести не хватило выставить беременную сестру за порог, пусть даже она замужем за ариминцем. Это всё Сенат виноват с его непонятными правилами и законами!

Она вздрогнула, когда Инес вдруг предложила:

– Давай сходим, посмотрим на остальные комнаты!

– Зачем? – вяло отмахнулась Джулия, прислушиваясь. Шаги Бьянки уже затихли внизу. – Здесь везде одно и то же. Пыль, сырость и пустота.

«Будь моя воля, я бы вообще спалила этот дом дотла!»

– Когда ты прошлой весной гостила у донны Арсаго, нас поселили в одной спальне, помнишь? Пойдём посмотрим.

Глаза у Инес загорелись каким-то новым азартом. Джулия ласково погладила ладонью пушистый мех на оторочке плаща. Алые бархатные складки стекали по её фигуре, как пламя. После такого щедрого подарка неудобно отказаться… Хотя и непонятно, с чего Инес вздумалось шататься по дому?

Нехотя она поплелась за подругой. Инес, напористо шурша шелковыми юбками, так и летела вперед. Вдруг она резко остановилась перед одной из комнат и распахнула двустворчатые двери. Джулия осторожно заглянула внутрь.

Спальня как спальня. Здесь царило такое же запустение. Снова голые окна без занавесок, возле стен – две резные кровати с содранными балдахинами. В глубине комнаты возвышался шкаф-кабинет из темного, почти черного дерева, с двумя дверцами внизу и множеством маленьких ящичков. Он выглядел здесь так же неуместно, как одинокий могильный камень посреди поля. Больше смотреть было не на что. Инес, однако, казалась напуганной. Она почти дрожала, обхватив себя за локти. Её глаза болезненно блестели.

– Каждый раз мы разжигали камин, и все равно на стенах появлялись влажные пятна, помнишь? – прошептала она. – А дверцы шкафа я на ночь подпирала стулом. В темноте мне казалось, что они вот-вот распахнутся, и на пол вывалится клубок мерзких щупалец… Помнишь?

«Бедная Франческа!» – снова подумала Джулия, но теперь ещё больше, чем запустелая комната, её пугал нехороший огонек в глазах Инес. Однажды в Аримине они с Роберто гостили у одного синьора, державшего зверинец. Там в одном из вольеров сидела рысь, точно так же следившая за Джулией пристальным немигающим взглядом. Просто жуть!

– Конечно, помню, – торопливо закивала она, – а теперь пойдем отсюда. Кажется, Бьянка нас зовет. Слышишь?

– Я тебя тогда ненавидела, – продолжала Инес так бесстрастно, будто говорила о погоде. –Потому что Энрике должен был жениться на тебе…

– Ну, это дело прошлое, – перебила Джулия, растянув губы в улыбке. – Теперь-то всё изменилось!

Для всех было неожиданностью, когда Инес внезапно изъявила желание стать женой Энрике. Тот был так шокирован смертью отца, что ничего вокруг не замечал. Инес фактически сама сделала ему предложение. Джулия с Бьянкой не раз обсуждали между собой её поведение и нашли его слегка ненормальным. Энрике, конечно, довольно мил, –Джулия вспомнила, что сама влюбилась в него при встрече, ещё до того, как мать поведала ей связывающую их семейную тайну, – но всё-таки не настолько хорош, чтобы терять из-за него разум!

Правда, Инес всегда была немного странной. Замкнутая, отстраненная, вечно витающая в облаках. Кто знает, что за фантазии водятся у неё в голове…

«Чего доброго, ещё пырнет ножом на почве воображаемой ревности! – перепугалась Джулия. – И куда запропастилась Бьянка, когда она так нужна?!»

Лязг решетки, открывающей проход на пристань, прозвучал для неё райской музыкой.

– Пойду помогу Бьянке! – выпалила она, вихрем вылетела из спальни и чуть ли не бегом спустилась по лестнице, забыв, что доктор предостерегал её от подобных нагрузок.

С причала доносился плеск воды, веселые голоса слуг и носильщиков, изредка прерываемые резкими приказами Бьянки Граначчи. После настороженной тишины пустых комнат эти звуки казались такими обыденными, такими успокаивающе привычными! Переведя дух, Джулия поспешила им навстречу, мечтая поскорее выбраться из затхлой атмосферы на яркое солнце. «Нет уж, больше я сюда ни ногой! – подумала она, запыхавшись. – В этих стенах и спятить недолго!»

***

Венетта, Дворец дожей

Выйдя из Зала заседаний на залитый солнцем внутренний двор, Алессандро облегченно вздохнул. Словесный поединок, который ему только что пришлось выдержать с изворотливым доном Сакетти в присутствии других сенаторов, по напряжённости не уступал пиратской стычке. С корсарами даже проще было иметь дело, чем барахтаться в политических течениях Венетты.

Он медленно спустился по широкой каменной лестнице. С площади доносился отдаленный гул голосов; под аркадами, протянувшимися вдоль стен, прятались от солнца менялы и банкиры. Деловая жизнь в Венетте, как всегда, била ключом. Алессандро мысленно поздравил себя с тем, что удалось добиться от Сената главного: отправки большого вооружённого корабля с порохом и припасами для крепостей на Канди, Альберино и Керкире. Позади в галерее раздалось гулкое эхо чьих-то шагов. Разумеется, это был Рикардо, кто же ещё. Догнав, друг хлопнул его по плечу:

– Поздравляю! Твоя речь была великолепна!

– Надеюсь, – коротко ответил Сандро.

Сегодняшний доклад о ситуации в восточных морях стоил ему двух бессонных ночей. Ну, не мастер он плести словесные узоры! Он привык считать, что хороший меч был гораздо более эффективным средством убеждения. К сожалению, в Венетте это не работало.

Алессандро покосился на золоченую рукоять подаренного меча. Дож счёл нужным наградить его за службу, одарив парадным оружием и передав в его владение палаццо Арсаго на Большом канале. Пришлось кланяться и благодарить, хотя Сандро тут же мысленно пообещал, что ноги его не будет в том проклятом доме. Блеск самоцветов на рукояти слепил глаза. Лично он предпочёл бы получить ещё один корабль, по самые леера набитый порохом, но увы, такого подарка от Сената не дождёшься. Хорошо, если его речь о печальном положении крепостей хотя бы заставит их призадуматься. Дон Сакетти выглядел так, будто съел мешок кислых слив. Всё же ему хватило самообладания подняться из высокого кресла и прочувствованным голосом объявить о торжественной поминальной службе в Соборе, в честь всех воинов, ценой собственной жизни защитивших границы Республики.

«Если бы вы раньше прислали подмогу, теперь не пришлось бы чествовать столько погибших!» –думал Алессандро с бессильной злостью. Новый дож, с его вкрадчивыми манерами и длинным носом, похожим на шпирон галеры, изрядно его раздражал.

– Рад, что у тебя хватило ума отказаться от титула! – продолжал болтать Рикардо. –Хотя «герцог Альберино» звучало бы весьма достойно!

Действительно, только титула ему не хватало.

– Я согласен защищать наши крепости с моря и даже возглавить флот, если понадобится. Но я не готов целыми днями торчать на берегу, разбирая бесконечные жалобы и тяжбы.

– Значит, тебе просто жаль расстаться с морем? – помрачнев, сказал Рикардо. – А я думал, что ты догадался, в чём тут подвох. Остров Альберино слишком далеко отсюда. Шестьсот лиг, не меньше.

– Пятьсот пятьдесят, – не раздумывая, поправил Алессандро.

– Пусть так, всё равно далеко. Когда тарчи, как саранча, налетят на остров, боюсь, дон Сакетти только разведёт руками, посылая вам лучи удачи из окна кабинета! Вряд ли он разбежится послать галерный флот вам на выручку!

Алессандро пожал плечами:

– До сих пор нам удавалось отбиться.

Здесь, на площади, окружённой слепяще-белыми каменными стенами, чуть дрожавшими в горячей дымке, ему вдруг явственно вспомнились пологие зелёные холмы Альберино и сосновые леса острова Канди, тёмными кронами оттеняющие бирюзовую морскую гладь. На его северо-западном берегу грозно высились бастионы Ханьи, выпячивая круглые широкие башни, будто предостерегая своим видом: «даже не пытайтесь». На Канди имелась даже собственная верфь, в которой можно было ремонтировать галеры и укрывать их на зиму. Это делало его менее зависимым от венеттийского Арсенала. Хотя эти острова давно принадлежали Венетте, они привыкли обходиться своими силами. И своим умом. Лапа священного Золотого Грифона редко дотягивалась до их берегов…

«Франческе бы там понравилось», – неожиданно подумал Алессандро, но тут же одернул себя. Размечтался. Было бы неплохо сначала её найти!

– Больше всего меня радует, что Сенат, хоть и со скрипом, согласился снарядить на острова «купца» с сопровождением. Нужно поторопить людей в Арсенале. Отправим корабль скорее, пока Сакетти не передумал!

– Надо было просить три, – пошутил Рикардо. – Три корабля! Это же главное правило переговоров: проси больше, и тогда Сенат будет рад согласиться на меньшее!

– Жаль, что мне это раньше в голову не пришло. Почему, интересно, хорошие мысли вечно опаздывают на час-полтора?

Рикардо не поддержал шутки:

– Будь поосторожнее с Сакетти.

Друзья вышли к Пьяцетте, где, как обычно, жару разгонял свежий ветер с моря. Высоко над плоскими крышами поднималась верхушка Кампанилы. Гондолы, похожие на вытянутые черные башмаки с загнутыми носами, мягко покачивались от крупной зыби. Ближе к краю площади стояли две колонны, на которых развернули крылья гордые грифоны. Словно врезанные в голубое небо, они строго озирали город из-под облаков.

– Дож теперь не оставит тебя в покое, – настаивал Рикардо. – После твоей речи в собрании даже полный тупица сообразит, что продвигать союз с тарчами сейчас было бы глупостью. Сакетти затаит злобу. Ты нарушил все его планы!

– Вообще-то я не заметил, чтобы политика нашего дожа пользовалась всеобщим одобрением. Большинство сенаторов просто помалкивают.

– Ну ещё бы! Старая знать подобна политическим флюгерам, чутко реагирующим на любое дуновение, прилетающее из Эттуро и северных герцогств. Эти рисковать не станут. Дон Сакетти опирается на поддержку купцов и гильдий, которых первыми вынудят развязать кошельки, если мы начнём новую войну.