Воланте. Ветер перемен

«Донья Кобра» скривилась, как будто глотнула уксуса:

– Ладно. Ведро и все нужное найдете в подсобке. Транкилья!

На зов явилась та самая запуганная секретарша.

– Она вам все покажет. Идите. Обе.

Под особым «выталкивающим» взглядом декана девушки сами не заметили, как оказались снаружи. Вскоре, вооружившись ведром и шваброй, Дийна уже медленно брела по коридору, разглядывая солидные двери с бронзовыми табличками: кафедра навигации, кафедра топографии и ветроведения, кафедра истории и мифологии… Эти названия звучали в ее ушах волшебной музыкой. Снова вспыхнуло любопытство: вот бы заглянуть в каждую комнату, хоть на минуточку, хотя бы одним глазком! Увы, все двери были плотно закрыты. Дийна так замечталась, что нечаянно налетела на какого-то пожилого господина с седыми бакенбардами и короткой бородкой. От неожиданности тот ойкнул и выронил стопку книг, которую держал в руках.

– Ох, простите, пожалуйста! – спохватилась она. – Я вас не ушибла?

Поставив ведро и прислонив швабру к стенке, она принялась собирать книги. Ее внимание привлек заголовок брошюры: «Время и циклические расширения поля флайра. Темпоральные парадоксы». Автором значился некий Ф.А. Мойзес.

Дийна вцепилась в книгу так сильно, будто кто-то собирался ее отнять. Временные парадоксы! Наверняка там есть что-то и про Эспиро!

– Позвольте, я ее заберу, – сказал седой господин. Он, кажется, не рассердился, и это побудило Дийну спросить:

– Вы случайно не знаете этого сеньора Мойзеса? Он тоже преподает здесь?

Незнакомец с достоинством поклонился:

– Дорогая сеньорита, профессор Мойзес – это я.

Он польщенно приосанился, увидев, каким восторгом осветилось ее лицо.

Этажом ниже Дийну ждали пыльные кабинеты, остро нуждавшиеся в уборке, но разве она могла оторваться от этого чудесного человека, хранившего в своей голове ответы на все мучившие ее вопросы! Если бы только можно было его расспросить!

Профессор на всякий случай покрепче прижал книги к груди и попятился от странной горничной, в глазах у которой вдруг загорелся азартный блеск.

– Извините, у меня сейчас лекция, – пробормотал он, стараясь быстрее затеряться среди студентов.

Не отдавая себе отчета, Дийна двинулась следом. У дверей кабинета они снова столкнулись. Мойзес, не на шутку озабоченный, затравленно оглянулся.

– Можно, я тоже здесь побуду? – выпалила Дийна. – Я вам не помешаю, честно! Просто сеньора ди Кобро приказала убрать всю пыль в кабинетах, а я…

– Ах, вот оно что! – с облегчением засмеялся профессор. – Генеральная уборка к приезду Бермудеса, ну конечно! Хорошо, но только не шумите.

Дийна вдоль стеночки прошла в глубь кабинета, где стояла железная печка, добросовестно обогревавшая этот каменный мешок. Рядом был оборудован стеклянный террариум, в котором, вероятно, жил кто-то теплолюбивый, и стояли горшки с кактусами, а также другими незнакомыми растениями. За столами сидели студенты. Здесь Дийну поджидало еще одно потрясение, когда она узнала среди собравшихся вчерашних аспирантов. Это был удар ниже пояса – после того, как она опрометчиво заявила, что будет работать на кафедре вместе с Гонсалесом!

На ее появление все отреагировали по-разному. Саина простодушно улыбнулась, Дейзи, наклонившись к соседке, что-то шепнула ей на ухо. Орландо, кажется, не мог решить, стоит ли ему поздороваться или лучше сделать вид, что они не знакомы, а Альваро молча отвернулся.

Их поведение больно ее задело. Вздернув подбородок, Дийна принялась протирать тряпкой толстые кожистые листья, краем уха прислушиваясь к тому, что происходило возле доски.

Понять что-то в рассуждениях Мойзеса оказалось непросто. Она завязла еще на словах «векторное поле», «гладкая кривая» и «многомерное пространство», и чем дольше профессор стучал мелом по доске, тем острее Дийна сознавала глубину своего невежества. В эту раскрывшуюся бездну рухнул ее наивный план «быстренько найти Эспиро и свалить». О чем она только думала? Если для того, чтобы управлять волшебным ветром, нужно знать хотя бы половину того, о чем рассказывал Мойзес, она и за тысячу лет не доберется до Ланферро!

Время шло. Студенты строчили в тетрадях, Дийна уныло возила тряпкой по листьям, с каждой минутой все больше погружаясь в отчаяние. Стало немного легче, когда Мойзес перешел от абстрактных теорий к более конкретным вопросам.

– Согласно учению древних островитян, времени нет – есть только цепочка последовательных событий, – говорил он. – Гипотетическая возможность попасть в прошлое с помощью магии флайра порождает ряд парадоксов. Например, могу ли я встретить там своего «двойника» или я окажусь в своем собственном теле? Если да, тогда временной промежуток, в котором мы можем перемещаться, ограничен нашим возрастом. Нельзя вернуться в прошлое на сто лет назад, если вам всего пятьдесят. Далее, как быть с вероятностями? Каждый выбор, который встает перед нами, порождает альтернативные варианты будущего. Существуют ли они изначально или мы каждый раз создаем новую реальность, когда делаем выбор? Другими словами…

Не договорив, Мойзес взял какой-то предмет, лежащий у края доски, и вдруг с силой метнул его в класс. Все ахнули. Альваро, мгновенно выбросив руку, поймал брошенное и положил перед собой. Остолбенев от шока, Дийна воззрилась на камень – увесистый такой булыжник – лежащий на учебной парте. Ну и шуточки у профессора! Спятил он, что ли?! Мойзес только удовлетворенно кивнул.

– Согласитесь, что в той реальности, где я бросил камень, а дон Альваро не сумел его поймать, мы сейчас переживаем не самый приятный момент. Другой вопрос, предопределена ли такая реальность или я создал ее своим поступком? Следует ли меня считать убийцей?

Он умолк, задумчиво глядя на террариум, и Дийна, проследив его взгляд, обомлела. За стеклом лениво шевельнулось какое-то серое бревно. «Это же больвена! Самая ядовитая змея на Сильбандо!» Даже находиться в одной комнате с этой тварью было опасно. Больвена так ядовита, что выделяет яд через кожу. Человек мог отправиться на тот свет, просто посидев рядом с ней какое-то время. А Альваро, как нарочно, выбрал себе место перед самым террариумом.

Дийна попятилась от проклятого ящика, пока не уперлась лопатками в стену. Ее вывел из ступора смех профессора Мойзеса – резкий, словно царапанье по стеклу:

– Не волнуйтесь, сеньорита, наш террариум оснащен специальными фильтрами, удерживающими ядовитые вещества. В малых дозах яд больвены – бесценное лекарство. Но, конечно, если бы мой камень разбил стекло…

Теперь все студенты уставились на нее, и она покраснела, снова ощутив себя деревенщиной. Хладнокровная усмешка Альваро ее просто взбесила. Да и Мойзес тоже хорош! «Экспериментатор, чтоб его! – сердито подумала Дийна. – Если альтернативные реальности действительно существуют, то его поступок был глупейшим в каждой из них!»

Правда, приходилось признать, что Мойзес свел вероятность появления этой скверной реальности к минимуму, швырнув камень именно в де Мельгара. Не в доверчивого Орландо, и не в его соседа по парте, который весь урок дремал с открытыми глазами. Нет, он выбрал человека, с детства приученного видеть во всем угрозу. У которого в графе «рефлексы», наверное, одни восклицательные знаки!

– …В общем, я рад, что вы поймали камень, дон Альваро, – закончил Мойзес.

Де Мельгар нехорошо улыбнулся.

– В следующий раз я этого не сделаю. Чисто из интереса, сможет ли кто-нибудь из нас вернуться в прошлое и направить реальность по другому пути.

Профессор, казалось, задумался:

– Вряд ли мне такое под силу. Часто возникает вопрос: почему, если островитяне когда-то владели магией перемещения в прошлое – а по некоторым признакам, так оно и было, – почему же они отказались от этого? Думаю, мудрецы древности понимали ценность осознанного выбора. Человек, привыкший надеяться на «второй шанс», плохо сознает цену своим ошибкам. Да, конечно, было бы заманчиво застраховать себя от ошибок. Но гораздо важнее – та работа души, которая совершается в нас, когда мы принимаем последствия своих и чужих решений.

Мойзес оглядел аудиторию и добавил:

– Я хотел бы, чтобы вы написали эссе на эту тему. Об этических проблемах темпоральных практик.

– Значит, именно поэтому заперли Эспиро? – вырвалось у Дийны. – Чтобы больше никто не смог отправиться в прошлое и изменить его?

По реакции собравшихся она поняла, что опять сморозила глупость. Кое-где прошелестели смешки. Дийна упрямо не сводила глаз с Мойзеса, усилием воли стараясь потушить пожар на лице.

– Дорогая моя, – снисходительно заметил профессор, – мифологический аспект проблемы вам лучше обсудить с доктором Солано. Я в этом не специалист.

Она растерянно моргнула. Как он сказал? Мифологический… что? Однако спросить было не у кого. Лекция закончилась, Мойзес уже вышел из кабинета, и ее вчерашние знакомые вместе с остальными тоже потянулись к дверям. Никто из них не подошел, чтобы спросить, как дела, или просто поздороваться по-дружески.

Вскоре Дийна осталась одна, не считая компании кактусов и больвены.

Глава 6

Чем хорош кактус в качестве собеседника – тем, что он молчит всю дорогу. Дийна как раз успела высказать все, что она думала о черствости профессора и о ехидстве аспирантов, когда в класс влетела разъяренная сеньора ди Кобро. «Будто бы одной змеищи здесь было мало!» – подумала Дийна в сердцах.

– Эт-то что такое?! – возопила декан таким голосом, словно глас военной трубы раздался под сводами замка. – Я вас что просила? Убраться на втором этаже! Вы до двух считать умеете? Живо за мной!

Шуршащий бордовый подол платья сеньоры ди Кобро так и летел по коридору. Дийна, волоча за собой ведро, еле поспевала за ней. Она чувствовала себя несчастной и сбитой с толку. Уже два часа она торчит в колледже – и с тех пор ни на шаг не приблизилась к Эспиро! Более того, ее уверенность в том, что она справится с волшебным ветром, серьезно пошатнулась. Если честно, она вообще начала сомневаться в его существовании.

Бордовый подол скрылся за поворотом. Дийна шагнула за угол…и нос к носу столкнулась с Гонсалесом. При виде девушки, нагруженной ведром, шваброй и тряпками, его глаза изумленно расширились.

– Сеньорита Линарес? Что происходит?