Привкус прошлого

– Прости, дорогая, – выдавила сквозь смех Лена. – Я же не знала, что вы так глубоко на практике занялись изучением языков! Французский штудировали или сразу к немецкому перешли? Я просто не помню, какой из них Бориска, согласно легенде, постигал несколько месяцев у носителей.

Света, скорчив в ответ рожу, промолчала, гордо вздёрнула нос и побрела дальше, чтобы больше не вспоминать этот обидный провал. Едва продышавшись от хохота, Лена двинулась следом, попутно вытирая проступившие слёзы. Она долго пыталась успокоиться, но снова и снова срывалась в очередной приступ, пока внезапно на шеи девушек не опустились чьи-то тяжёлые руки.

– Опять сбежали? Вот что с вами делать, а?

Лена ласково обвила руками торс Лаврова, положила голову ему на грудь и уже из этого положения посмотрела на телохранителя невероятно честными глазами, после чего с искренней широкой улыбкой ответила:

– Понять. Простить. А ещё лучше смириться.

Теперь очередь хохотать перешла к Свете:

– И попробуй рассердиться на неё!

Охранник вздохнул, потому что девушка права: злиться на подопечную по-настоящему он уже не мог. Да и занятие это абсолютно бесполезное. Опробовано много раз. Только если раньше Лена хоть чуточку боялась их ответной реакции на побег, то теперь просто проделывала вот такие финты как сейчас. В результате, Макс таял от объятий любимой мгновенно, а Дима хоть и предпринимал попытки сохранять серьёзное лицо, но в душе всё равно переставал бушевать праведным гневом.

– Всё-таки вы, женщины, – коварные существа, – резюмировал телохранитель. Он чмокнул девушек в макушки и повёл дальше вдоль набережной.

***

Максим открыл дверь своей квартиры и прислушался. Тишина. Небрежно бросив ключи на полку, он зашёл в зал и огляделся: судя по аккуратно расставленным статуэткам, Дина ещё не появлялась. Воробьёв послонялся по комнатам, сходил на кухню, зачем-то заглянул в холодильник, вытащил оттуда заплесневелый явно не от благородства сыр, давно протухшее молоко и выбросил всё это в мусорное ведро, после чего задумчиво вернулся в зал. Постояв так несколько секунд, Макс решительно подошёл к окну, раздвинул шторы и, наконец, распахнул створки, впустив в квартиру свежий воздух.

Ему определённо было некомфортно здесь находиться. Слишком много ненужных воспоминаний. Чувство вины перед Дианой до сих пор давало о себе знать. Просто из-за того, что молодой человек практически постоянно находился у Лены, возвращаясь домой лишь за свежей одеждой и проверить, всё ли в порядке, ноющее чувство боли притуплялось. Сейчас же он никуда не торопился, поэтому сознание любезно напомнило о прошлом. Нет, Макс не жалел о своём поступке, но вот хватающее за горло ощущение вины перед девушкой, которая подарила ему восемь прекрасных лет жизни, никак не ослабевало.

Дина должна была приехать забрать оставшиеся вещи, об этом они договорились накануне. Воробьёв, чтобы не нарываться на скандал, не стал сообщать Лене о встрече, сославшись на неведомые дела. Узнай девушка правду, ревность и обиды вспыхнули бы мгновенно – она слишком эмоциональна. Хотя волноваться абсолютно не о чем: сердце Макса безраздельно принадлежало любимой. Только женская суперспособность делать из мухи слона имела место быть, поэтому молодой человек после встречи с Титовым отправил друга дежурить, а сам готовился окончательно закрыть двери в прошлое.

Вещей Дианы и вправду осталось ещё предостаточно. Когда разъезжались, она взяла лишь самое необходимое. На полках по-прежнему стояли замысловатые фигурки и статуэтки, крайне раздражавшие Максима в моменты, когда что-то требовалось срочно найти, а этот «хлам» загораживал обзор. Особенно они бесили при уборке, если Дина просила помочь протереть пыль: каждую нужно взять, помыть, а потом ещё и поставить на то же самое место! Девушка же заявляла, что он ничего не понимает в искусстве. Как-то раз Воробьёв случайно разбил одну из таких странных вещиц, да ещё и выбросил обломки в мусор… Диана с ним не разговаривала несколько дней, упрекнув в невежестве.

В принципе, Максим никогда и не отрицал, что очень далёк от творчества. Все эти картины, скульптуры, замудрёные композиции из подручных материалов вызывали у парня стойкое чувство непонимания, а он его сильно не любил. Воробьёв предпочитал ясность во всём. Единственным связующим звеном между молодым человеком и искусством была рок-музыка, желательно отечественная. Тут он сам мог кому угодно тематические лекции читать. Диана же частенько вытаскивала милого в театры, музеи, на выставки, балет и прочие высококультурные мероприятия. Макс, чтобы не обидеть девушку, старательно делал умное лицо, слушал, искренне пытаясь вникнуть в суть её объяснений, но по-прежнему ощущал себя на подобных сборищах абсолютным инопланетянином. Нет, спектакли и фотографии ещё куда ни шло, но остальное… Лучше уж марш-бросок с полной выкладкой. Там хотя бы всё понятно: бежать значит бежать, ползти значит ползти. А не вот это вот всё…

В дверь позвонили. Максим, наконец, очнулся от собственных мыслей и направился в коридор.

– Привет! – на пороге с жёлтым чемоданом в руках стояла Дина. – Я не стала открывать своим ключом. Вдруг ты не один.

– Один, – рассеяно улыбнулся Воробьёв и протянул руку, чтобы забрать сумку. – Привет. Рад тебя видеть.

– Странно. До меня долетели слухи, будто вы вообще не расстаётесь, – девушка спокойно прошла в зал и сразу принялась за дело: открыв чемодан, начала аккуратно упаковывать туда свои сокровища, очищая полки.

– Это действительно так, но сейчас не тот случай. Не думаю, что вам с Леной стоит пересекаться.

– Боишься? – хитро улыбнулась Диана.

– Нет. Просто вам обеим это причинит боль, а я не хочу, чтобы ей или тебе было плохо, – Максим понуро протянул девушке нечто фиолетовое, круглое и достаточно тяжёлое.

Молодого человека сильно напрягала подозрительная лёгкость в поведении Дины. Учитывая то, как они расстались, девушка должна была его ненавидеть лютой ненавистью, а не улыбаться сейчас и вести себя так, словно она собирается уехать на пару дней к родителям в Тверь.

– Какой заботливый! Только за меня можешь не волноваться. Я в порядке, – Диана взяла у него из рук фигурку и, положив её в чемодан, наконец, повернулась к парню лицом. – Знаешь, Макс, мне действительно было очень больно. Но сейчас я даже рада, что так случилось. Мне легко и спокойно. Я вышла из постоянного режима ожидания тебя со службы, от друзей или ещё каких-то невероятно важных дел и это чувство мне очень нравится. Я начала жить. Просто жить, как хочу я, а не ты. Да и на личном фронте у меня тоже всё прекрасно. Я встречаюсь с Иваном.

Воробьёв с трудом, но припомнил невысокого крепкого парня с длинными тёмными волосами и татуировкой на шее. Он тоже увлекался рок-музыкой, однако эта почва их никак не подружила. Чувствуя, что Ивану нравится Диана, Макс всячески препятствовал общению любимой девушки с потенциальным конкурентом.

– Рад за тебя. Честно, – Воробьёв попытался улыбнуться.

– Да я и вижу, как тебя перекосило от радости, – захохотала Дина.

Максим не нашёлся, что ответить, поэтому молча сел на диван и наблюдал за сборами.

Девушке потребовалось около часа, чтобы упаковать оставшиеся вещи. Она ещё раз прошлась по комнатам, после чего остановилась в центре зала и довольно осмотрела территорию. Всё. Здесь её больше ничего не держит. Диана села на диван к Воробьёву, заметив грустную физиономию своего уже бывшего молодого человека.

– Ты счастлив?

– Солнце, прости, если сможешь… – вместо ответа тихо произнёс Максим.

Ему было тоскливо от того, что приходится расставаться с близким человеком. Тем более, что в разрыве виноват он сам. Да, совместного будущего у них с Диной не было, но и поступил он не очень хорошо. Хотя в таких ситуациях как ни поступай – результат один: боль.

– Боже, откуда в тебе столько лирики вдруг взялось? – девушка закатила глаза и усмехнулась. – Слушай, предлагаю отметить этот великий день! Я подготовилась!

Диана вышла в коридор и вернулась с бутылкой шампанского в руках.

– Проводим эпоху, милый?

– Не считаю это праздником, – Максим действительно не понимал, чему она радуется.

– А я считаю! У меня праздник! Новая жизнь! И я хочу разделить его с тобой! Неужели откажешь? – девушка с хитрой улыбкой пристально смотрела на задумавшегося парня, который явно не решался сделать этот простой шаг, словно чего-то опасаясь.

– Давай открою, – сдался Воробьёв, боясь отказом снова обидеть.

– Я сама. Это же мой праздник! – Дина, пританцовывая, отправилась на кухню.

Максим совсем поник. Встреча представлялась ему немного иначе. Он готовился к тому, что девушку придётся утешать, приободрять, успокаивать, поддерживать, а вышло всё с точностью да наоборот. Реакция Дианы привела парня в замешательство. На сердце было неспокойно. Воробьёв никак не мог спрогнозировать окончание их встречи, хотя логическая цепочка выглядела весьма прочной: девушка не парилась из-за расставания потому, что теперь состояла в новых отношениях. И всё же чувствовался во всём этом какой-то надрыв… Или ему кажется? Ведь женщина и логика не всегда совместимы. Их непредсказуемость как минное поле – фиг знает, где и когда рванёт.

Дина вернулась с двумя уже наполненными бокалами, один из них протянув Максу.

– За новую жизнь?

Девушка с интересом смотрела на нерешительность бывшего. Его лицо сейчас почти не выражало никаких эмоций, но за восемь лет совместной жизни Диана прекрасно изучила характер Воробьёва, которого в данный момент грызла совесть и мучило непонимание происходящего. Она решила поднажать, легонько чокнувшись бокалами. Выпив содержимое залпом, девушка ждала действий от стоящего рядом Максима.

«Да какого хрена?! Чего я боюсь?!» – мысленно выругался молодой человек сам на себя.

– Будь счастлива, родная… – произнёс Воробьёв уже вслух и, глядя на улыбающуюся девушку, в два глотка осушил бокал.

***

Вообще, теоретически, этот день обещал много хорошего: поздравления, пожелания, подарки, нахождение рядом близких людей… И всё это было, за исключением последнего пункта. Родители, ещё неделю назад уехавшие в санаторий, вернутся не скоро, а Макс со вчерашнего утра не объявлялся, игнорируя звонки и сообщения. Он обещал приехать в десять, однако стрелки часов уже уверенно двигались к полудню…

Естественно, голову Лены начали заполонять очень неприятные мысли, благо на фантазию девушка не жаловалась. Где был Макс? Почему ни разу не написал? Что за дела такие, о которых он предпочёл не рассказывать? Накануне практически в буквальном смысле слова прижатый к стенке Лавров стоял насмерть:

– Всё хорошо. Не звонит – значит занят.

Но Макс обещал дать о себе знать! А если так, то должен был сдержать своё слово! И Дима всенепременно в курсе, где он, только в жизни не выдаст лучшего друга, поэтому давить бесполезно.