Что ждёт Дятлова за перевалом судьбы. Том 1. Поход

– Эх, ты!.. Даже не дослушала.

Тамара посмотрела на часы, уже было два часа ночи. Она погасила свет и, вздыхая, легла спать.

Запоздалое поздравление с Днём Рождения

20 января 1959 года. Свердловск. СССР

Проводив свою подругу Тамару до её дома, Игорь Дятлов, подняв повыше воротник, чтобы защититься от прохладного ветра, направился быстрым шагом в сторону десятого корпуса студенческого общежития УПИ, который находился буквально в десяти минутах ходьбы от того места, где жила Тамара Ведякина.

Он быстро забежал в прохладный подъезд, и, нащупав в кармане ключ, тихо вошел в комнату. Товарищи по комнате уже мирно спали после трудового дня. Дятлов на цыпочках прокрался вдоль мирно храпящих студентов, чтобы никого не разбудить. Включив свет, он заметил на столе конверт.

«Письмо? – подойдя ближе, он взял замёрзшими руками конверт со стола. – От Зины Колмогоровой из Каменска».

Он быстро разорвал конверт и стал читать письмо:

«Здравствуй, Игорь!

Позволь, хоть и поздно, поздравить тебя с днём рождения и пожелать, конечно, всего хорошего, конечно, самого лучшего, больших и трудных походов, отличной защиты диплома.

А я вот в Каменске, сижу сейчас на заводе, сегодня второй день, нахожусь в СКО, читаю СЧХ и чертежи разбираю, скоро буду чертить что-нибудь.

Игорь, знаешь что. Поскорее напиши, когда выходим. Я приеду 22 утром, но очень бы хотела, чтобы задержаться подольше здесь, т.к. наши приедут сюда только 21-го. И мне бы хотелось получить тему диплома. А без них мне ничего не дают. Хочу до 20-го пройти здесь практику, т.е. в СКО, а где дальше буду, не знаю пока. Сегодня или завтра отправляюсь на поиски Вали Балдовой. Думаю, что найду.

Вообще-то, здесь скучновато как-то сразу после института, нет здесь привычной шумной толпы туристов, по крайней мере, я пока их не знаю, если они и есть. Передавай привет всей нашей «Хибине». Как идёт подготовка? Чем я могу помочь здесь? Что нового в институте? Как сдаёт 4-ый курс из нашей группы? Приехал или нет Никола Попов? Идёт ли с нами Верхотуров? Вообще, Игорь, напиши немедленно, чтобы я знала, когда выходить. Ведь сегодня уже 16-е.

Пока до свидания.

Большой, большой привет нашим туристам всем, мне здесь скучновато без вас.

Жду срочный ответ, Зина Колмогорова».

Игорь сел на диван. Никто не знает, о чём думал и что чувствовал этот парень к девушке Зине. Некоторые утверждали, что у них были тёплые дружеские отношения. Но, вероятнее всего, Игорь Дятлов питал что-то большее к Зине, чем просто дружба, о чём он не хотел признаваться даже себе.

«Какое сегодня число? – спохватился Игорь. – 20-е! Нужно ей срочно писать ответ, что выходим 23-го и чтобы 22-го она была уже в Свердловске».

Дятлов схватил ручку или карандаш, что первое попалось ему под руку, и размашистым почерком написал ответ Зине Колмогоровой.

«Завтра нужно отправить письмо, – планировал Дятлов, – и всем нашим сообщить, чтобы собирались 23-го с вещами на нашей „Базе“ – в 531-й комнате».

Дятлов дописал ещё несколько строк в письме для Зины и, быстро раздевшись, лёг спать с мыслями о предстоящем походе.

О других ребятах

20 января 1959 года. Свердловск. СССР

Из воспоминаний Евгения Зиновьева[8 - Из статьи «Какие были ребята» для журнала «Уральский следопыт»] о других ребятах из группы Дятлова.

О Николае Тибо-Бриньоле:

«Вспоминается, какие это были ребята при жизни. В первом массовом походе по реке Чусовой в 1956 году Юре Дорошенко, Володе Линчевскому и мне достался в опекуны загадочный Николай Тибо-Бриньоль. Кроме своей необычной французской фамилии, которая доставляла ему немало хлопот (Коля был правнуком французского инженера, приехавшего работать на уральские заводы в 80-х годах 19 столетия), он поразил нас своей импозантной внешностью. Среднего роста, тёмненький, с приятным интеллигентным лицом и подвижными глазами, он нарядил себя в, казалось бы, немыслимые одежды. На голове – чёрная шапка-ушанка с болтающимися кверху не завязанными ушами, на ногах – чёрные резиновые литые сапоги-вездеходы, на туловище тёмные штаны, прикрытые сверху простым всепогодным ватником, подпоясанным кушаком с заткнутым за него топором. Ну, прямо – молодец с большой дороги!

Коля тропил следы по свежевыпавшему снегу, учил заготавливать дрова из «сухар» (сухих деревьев), разжигать костёр в условиях снежного ненастья, топить снег в вёдрах на общем костре для приготовления горячей пищи и чая. Многие из нас, особенно люди городские, были действительно новички и ничего этого не умели. При всём этом Коля источал постоянный юмор, шутки. Производил впечатление надёжного, уверенного в себе человека.

Да и в обычной студенческой жизни Николай Тибо-Бриньоль вёл себя достойно. В свободной независимой манере общался с преподавателями и деканом строительного факультета. Был талантлив и самобытен. В туризме это проявлялось в том, что Коля с большим искусством и изяществом по крокам рисовал на маршруте рельефы местности с тщательно нанесёнными горизонталями и топографическими знаками. В то время подробные карты для туристов представляли большую ценность, и все они масштаба менее миллионки были засекречены. Николай и в трудных походах был незаменим. Он мог иногда, подобно Сизифу, вкатывать свой тяжёлый круглый абалаковский рюкзак на какой-нибудь из горных перевалов, изо всех сил ругая и стыдя своего неотъемлемого наездника. Юмор помогал не только ему самому, но и спутникам расслабляться от физических и стрессовых нагрузок в путешествиях. Вот почему Николай Тибо-Бриньоль при всём своём неатлетическом сложении неизменно входил в ядро самодеятельных групп, формировавшихся Игорем Дятловым для очередных путешествий».

О Рустеме Слободине:

«Интересно говорит о Рустике его старший брат: «Наши родители длительное время проживали в Средней Азии. По имени одного из национальных народных героев и был назван родителями родившийся в нашей семье Рустем. Летом, за полгода до трагедии, Рустик вместе с нашим отцом приехал ко мне в геологоразведочную партию в Киргизии. После этого Рустик вдвоём с отцом совершили горно-пешеходный переход через горы Западного Тянь-Шаня из Фрунзе в Андижан». А вот воспоминания институтского однокашника Рустема Ю. В. Зубкова, с которым он заканчивал механический факультет УПИ и по распределению был направлен в НИИХИММАШ: «Рустем вёл активный, спортивный образ жизни, был заводилой всех спортивных и туристских мероприятий. Если случалось выезжать на уборку картофеля и шёл дождь, ребята сидели, играли в карты, а Рустем же надевал кеды и устраивал кросспоходы».

О Саше Колеватове:

«Летом 1957 года, вторая, не попавшая в Саянский лагерь часть нашей туристской группы удачно прошла выбранный по рекомендации Игоря Дятлова пешеходный маршрут второй категории сложности по Южному Уралу. Руководителем путешествия был Юра Блинов. К нашим ребятам добавился второкурсник физтеха Саша Колеватов. Саша был старше нас и уже имел туристский опыт. До переезда из Москвы в Свердловск в составе московской команды совершил поход по Приполярному Уралу и успел побывать на горе Сабля. Он отличался аккуратностью, педантичностью и вместе с тем умел шутить и ладить с товарищами по группе. В Саше угадывался лидер.

В начале 1957 года Саша Колеватов провёл лыжный поход по Среднему Уралу с выходом через Качканар прямо к Верхней Туре, где проживали его тётки. Друзья имели возможность познакомиться с ними и убранством старинного дома, где сохранялась обстановка ещё дореволюционного быта. Листая страницы альбома, можно было заметить сходство Саши с дядей, горным инженером Горнозаводского Урала. Саша держался солидно, на привалах неизменно раскуривал старинную трубку и попыхивал на всех ароматом настоящего душистого табака. Саша Колеватов был рассудительным человеком, пользовался доверием людей. В походах он аккуратно вёл свой дневник, но никому его не показывал, по-видимому, доверяя дневнику свои наблюдения и сохраняя конфиденциальность. Саше Колеватову удалось сформировать свою саянскую группу исключительно из студентов физтеха. Это были ребята неординарной внешности и поведения. Летом 1958 года Саша привёл эту группу на Базыбайский порог и довольно удачно провёл первую пешую часть маршрута. Однако пройдя горную часть маршрута и выйдя в верховья Казыра и построив плот, ребята начали сплавляться несколько выше запланированного места. В технически сложном пороге «Щеки» тяжёлый плот перевернулся, и все пожитки и рюкзаки с продуктами утонули. Лишь один Сашин рюкзак оказался привязанным и уцелел. В нём сохранились деньги, паспорт, сухой коробок спичек и один-единственный мешок с мукой, который и спасал их от голода. Все ребята уцелели и доплыли на том же плоту до лагеря, где им была оказана необходимая помощь».

О Люде Дубининой:

«Люда Дубинина вошла в туристскую жизнь УПИ буквально с первых шагов учебы в институте. В походах выходного дня она была заводилой по части оргмассовых мероприятий: танцев на льду, веселых игрищ типа „чехарды“, „третий лишний“ и других. С удовольствием участвовала в агитконцертах, любила песни, умела хорошо фотографировать. В её туристском активе пройденные лыжные и пешеходные маршруты по Среднему и Северному Уралу, пешеводные маршруты выездного лагеря УПИ на Восточном Саяне. В тайге под пиком Грандиозным на Восточном Саяне с ней произошёл несчастный случай. От неудачного обращения охотника с ружьём произошёл случайный выстрел, и Людмиле пробило зарядом ногу. Пришлось группе прервать маршрут и около 80 км выносить Люду на носилках к туристскому лагерю на Базыбайском пороге. Она мужественно переносила все тяготы своей транспортировки по бездорожью горнотаёжной тайги. Тут были и подъёмы на перевалы, и крутые спуски в долины. Людмила ещё подбадривала ребят. Всё благополучным образом обошлось. В зимние каникулы 1958 года Люда Дубинина уже сама вела группу в лыжный маршрут второй категории сложности по Северному Уралу».

Собираемся в поход

23 января 1959 года. Свердловск. СССР

– Так, ну что? Снова в поход! Все наши в сборе уже? – Дятлов зашёл в комнату 531 общежития №10 Свердловского УПИ, которую они называли «базой».

На часах пробило 13 часов дня. В комнате было душно, и всё пространство небольшого помещения было завалено вещами: раскинутой палаткой, сшитой из двух частей, лыжами, рюкзаками и прочим походным снаряжением.

– Все снесли вещи сюда, и половина куда-то разбежалась, – зашивая поношенные штаны, громким голосом ответил Кривонищенко. По паспорту он был Георгием, но просил, чтобы его близкие друзья называли Юрой. Почему? Об этом история умалчивает.

– А я печку свою принёс, которую вместе с отцом собирали специально для походов, – Дятлов поставил рюкзак и печку в чехле на пол. – Она намного удобнее, чем те, что в спортклубе выдают. Она подвесная и легче весит, так как сделана из жести, а тяга вообще отличная… А девчонки где?

– Пошли закупать недостающие вещи и продукты, – утрамбовывая вещи в рюкзак, ответил басистым голосом Юра Дорошенко.

– А Биенко где? Верхотуров?

– Ещё не приходили, может, задерживаются где-нибудь… – подключился Колеватов, параллельно связывая лыжи.

Вдруг настежь распахнулась дверь «базы» и с гоготом и смехом ворвалась ещё одна весёлая троица: Колмогорова, Дубинина и Тибо-Бриньоль, который помогал им втаскивать сумки и пакеты.

– А вот и мы! – громко хохоча о чём-то своём, заявили о себе девушки, быстро снимая с себя шапки и куртки.

Николай Тибо тоже был в прекрасном настроении. Судя по всему, он помогал девушкам с покупками, и, наверняка, был «в теме», о чём они смеются, так как на его лице тоже проскальзывала загадочная улыбочка.

– А я только сегодня из Каменска приехала, потом быстро в институт сгоняла, а потом уже сюда, в общежитие, – сходу начала тараторить Зинка Колмогорова. – И тут неожиданная радость: получила письмо от своей подружки Лидки. Это просто невероятно, ребята! – не унималась всегда весёлая Зина. В какой-то момент её взгляд задержался на Юрке Дорошенко, который невозмутимо продолжал собирать снаряжение.

Юра тоже заметил Зину, но сразу же опустил глаза. Зина поняла, что он тоже идёт с ними в одной группе в поход. Она на мгновение растерялась и даже покраснела, но потом взяла себя в руки, вспомнив, что дала себе слово общаться с ним также дружелюбно, как и с другими участниками похода.

– Да, кстати, – уже более спокойным голосом продолжала Колмогорова. – Я всем купила вот такие книжечки синие, в которых каждый будет вести свой дневник похода. А по окончании мы будем их читать и рассказывать другим о наших победах. – Она раздала каждому по блокноту и карандашу. – Можно начинать вести свои дневники уже сегодня, 23 января 1959 года. Как только у кого-то возникнет свободная минутка, обязательно записывайте в дневник.