Русский пасодобль
– Понял вас, Андрей Владимирович. Просто по старым чертежам восстановить максимально приближенно к первоисточнику. Так и сделаем, мне тут все понятно, и я уже готов приступать, тем более весь инженерный проект у вас готов, только нужно замерить размер окна на боковом фасаде. Кажется, прошлый раз допустили ошибку при обмере, и у меня возникли сомнения.
– Ну так идите и мерьте.
– Сейчас?
– Ну а когда? Конечно сейчас. Или вы, может, хотите, чтобы я пошел и за вас это сделал?
Суетливый архитектор быстро засеменил вдоль здания, а Эстер еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться от растерянного вида блондина. Из-за этого не сумела рассчитать свои силы и, не удержавшись, полетела прямо на Авакумова, по-прежнему стоявшего в задумчивости под деревом. Мужчина быстро отпрянул, но все же инстинктивно успел среагировать на падающего человека и подставить руки. От неожиданности у него даже дернулся кадык.
Эстер быстро слезла с рук Авакумова и с невозмутимым видом произнесла:
– Вот, не удержалась и упала. А вы тут гуляете?
Андрей не ответил.
– Ну что вы как громом пораженный стоите?
Фраза никак не совпадала с образом современной дивы в зеленом шелковом костюме с застрявшей веткой ивы в волосах и сразу вывела его из оцепенения. Дива, правда, была босиком. Андрей расхохотался своим раскатистым смехом, обнажая два ровных ряда белых здоровых зубов.
– Так не каждый же день тебе на голову испанки с неба падают.
– Не с неба, а с дерева, – поправила его Эстер. – И, кстати, я забыла там сумочку, не будете ли так любезны?
– А если я скажу, что не буду, вы сами полезете на дерево за сумкой?
Эстер с невозмутимым видом посмотрела на него:
– У вас есть сомнения в этом?
– Никаких. – Андрей обошел метровый ствол с обратной стороны и почти взбежал по специально сделанной лесенке из обрубленных старых суков. Когда-то они с дедом долго думали, как спасти дерево после бушевавшей в парке бури, и решили, что отсюда будет отличная смотровая площадка, а основания изломанных ветвей тоже еще могут послужить.
По изумленному взгляду Эстер он понял, что она не стала обходить дерево, которое трудно было обхватить втроем, и карабкалась с передней части. Жаль, он не пришел чуточку раньше, зрелище наверняка было интересное.
Уже через минуту он подал ей роскошную сумку с торчащими из нее туфлями в цвет.
– Она подходит.
– В этом, знаете ли, и смысл, чтобы сумка подходила к одежде.
Андрей снова рассмеялся и не стал говорить, что имел в виду не к одежде, а к застрявшей в волосах ветке. Серебристо-зеленые листья белой ивы, посаженной еще в начале двадцатого столетия, красиво смотрелись в копне черных завитков волос. И при этом девушка была без своей извечной красной помады, босиком и в его поместье. Андрей подумал, что давно не было такого хорошего утра.
– Вы вызвали архитектора до проведения аукциона? Вам не кажется это преждевременным?
– У нас была заранее запланирована встреча, и я не стал ее отменять.
– Позвольте уточнить, заранее – это до того, как я купила усадьбу на первом аукционе, или после?
– Это после того как результаты вашего аукциона аннулировали.
– Я не отдам это место такому человеку, как вы.
– Какому?
– Вы сами знаете это лучше меня.
– Просто интересна ваша интерпретация событий.
– Ладно, тогда только факты. Сперва вы запугиваете пожилого человека и пытаетесь отжать у меня здание в Москве, на аренду которого уже, кстати, был подписан предварительный договор. Потом натравливаете на меня санэпидемстанцию и эту сумасшедшую с пресс-конференции. Кстати, вы ее лично готовили? Она же практически цитировала ваши слова из интервью, где вы несли чушь про засилье иностранцев.
– Вы дослушали до конца мое интервью?
Эстер не удостоила его ответом и продолжила:
– Потом у меня внезапно случается пожар в помещении, которое вы так хотели под свои рестораны, но не смогли заполучить. После этого вы подкупаете местных чиновников здесь и заставляете отменить абсолютно законный аукцион. Ну и из свеженького – в день повторного аукциона меня забывают уведомить о торгах, но как раз в это время в моем кафе массовое отравление.
– Я могу вам посоветовать хороших поставщиков продуктов. Все свежее, контроль качества.
– Перестаньте уходить от темы! При чем здесь эти дурацкие поставщики!
Эстер поджала губы и помолчала. Потом подняла на него глаза и прямо спросила:
– Что вы планируете? Зачем вам это место? Вы же бизнесмен, а это – неликвид. Я могу понять, почему вы боролись за мое здание в Москве. Центр города и все такое. Но здесь? Что вы хотите здесь сделать? Разговор, свидетелем которого я стала в момент осмотра территории, немного успокоил меня, я рада, что вы готовы сохранить фасад в первозданном виде и не планируете сносить здание, но все же, что вы задумали? Я не понимаю, что от вас можно ожидать.
– А вы хорошо подготовились.
– Я занимаюсь бизнесом с восемнадцати лет, довольно успешно.
– Еще бы! С деньгами Хосе Фернандеса было бы удивительно оказаться неуспешной, вы же не с открытия кофейни начинали?
– Нет, я была вице-президентом в компании отца и вела несколько лет дела во Франции еще во время учебы, со временем решила сфокусироваться на своем деле.
– Вы наследница испанского бизнеса. У вас подозрительно близкие отношения с отцом, и в прессе нет никаких упоминаний о матери. Но вы уезжаете от отца во Францию на целых пять лет. И вдруг резкий поворот. Вы возвращаетесь в Испанию, и все предполагают, что вы возглавите филиал бизнеса отца в Барселоне. Но нет.
– Вас так заинтересовала моя скромная персона, что вы изучили все старые газеты?
– Эстер, у вас нет детей, но вы открываете детские центры, вы испанка, но вдруг учите русский и строите компанию с нуля в России, хотя можете возглавить готовый бизнес в Барселоне. А еще вы хотите зачем-то купить никому ранее не нужную усадьбу. Не в престижном месте, не хорошо сохранившуюся. Что вам нужно на самом деле? Я не поверю, что все дело в гагарах.
– Я тоже вам не верю, имейте в виду.
Эстер повела рукой по волосам, пытаясь забросить их назад, и наощупь обнаружила довольно большую ветку. Покрутив в руках неожиданный аксессуар, Эстер вскинула голову и вопросительно посмотрела на Андрея:
– Почему вы так по-дурацки пялились на меня и улыбались, но не сказали, чтобы я сняла ветку с головы?
– Ивовые листья прекрасно смотрелись на вас. По цвету идеально подошли к костюму. Так что можете вернуть все обратно.
– Еще чего! – Эстер отбросила ветку и потрясла головой, чтобы вытрясти все листья, собранные по траектории падения с огромной вековой ивы.
– Эстер, что связывает вас с этим местом? Вы ведь тоже человек бизнеса и вряд ли решили, что эта усадьба – выгодная инвестиция?
– Это не ваше дело.
– Не мое, значит? Я спокойно жил, пока вам не взбрело в голову сменить свою солнечную страну тореадоров на место с не самой приятной погодой.
– Я привезла солнце с собой. Видите? – Прищурившись, она посмотрела на солнце, заливающее весь двор, и улыбнулась.
– Ну хоть что-то хорошее от вас. Судя по всему, нам придется как-то договариваться. Обувайтесь и пойдемте выкурим нашу трубку мира.
– Я не курю.
– Я тоже, я имел в виду, выпьем кофе примирения.
– Почему в этой стране все имеют в виду одно, но говорят при этом совершенно другое?
– Вы тоже это заметили?
– Где вы планируете найти здесь кофе? – вздохнула Эстер.
– Обувайтесь.
Ступив чуть правее от дороги, он отвел ветки кустов сирени, которые росли здесь повсюду, и пропустил ее вперед на дорожку. Странно, что она не заметила ничего здесь при утреннем просмотре. Наличие сделанной под старину брусчатки радовало, по крайней мере по ней можно было вполне сносно идти и на каблуках. Вот дернуло же ее обуть их. Но кто мог тогда знать, что придется сперва нестись в больницу, а потом под Ярославль. Что бы ни говорил этот Авакумов, кто‐то ведь отравил продукты в ее кафе прямо в день аукциона и кто-то постарался назначить дату торгов так, чтобы она об этом не узнала. Но она узнала и все равно сейчас идет с ним пить куда-то кофе. Интересно, он сюда не только архитектора, а еще и походную плитку приволок, как в лагерях бойскаутов, которые она с удовольствием посещала в детстве? Где здесь можно выпить кофе? Почему он не стал ничего отрицать? Дорожка свернула в сторону за усадьбу, они прошли мимо поросшего камышами пруда, потом снова повернули, и перед ними открылся идеально ровный зеленый газон, а за ним небольшое красивое шале со шпросами на окнах и карнизами, заполненными горшками с цветущими кустами красной герани. Эстер на минуту замерла от удивления, но, придя в себя, лишь повела бровями и бодро прошла на крыльцо здания.
– Обернитесь.
– Зачем? – спросила она, оборачиваясь, и тут же замерла от красоты картины. Метрах в трехстах от крыльца в обрамлении березовой рощи серебрилось большое озеро. Берега поросли камышом, и вдоль стоячего водного тростника плавали утки.
– Как мы могли его не заметить? Мы же шли со стороны берез?!
– Здесь еще много сюрпризов. Ну а теперь кофе? – и он приоткрыл дверь, пропуская ее вперед.
– Вы что, построили здесь свой дом еще до того, как купили усадьбу?
– Если хотите, можете здесь остановиться. До усадьбы рукой подать и дискотек не бывает даже по пятницам.
Эстер с возмущением развернулась к Андрею.
– Вы серьезно только что предложили мне поселиться здесь, у вас?
– Не вижу ничего особенного, обычная мини-гостиница, где я иногда тоже останавливаюсь. Неужели вы у себя дома таких не встречали?
Эстер продолжала с сомнением изучать выражение его лица. Предложение поселиться здесь было притягательным и волнующим, но нет ли в нем подвоха? Все-таки этот человек претендует на тот же трофей, что и она. Андрей хозяйским жестом подозвал от стойки, похожей на мини-ресепшен, высокого парня в белой рубашке и, строго глядя на него, произнес:
– Борис, иди сюда, расскажи девушке о номерном фонде вашей мини-гостиницы.
Высокий парень в белой рубашке немедленно подошел к Эстер и, немного запинаясь, начал рассказывать о красоте озера напротив центрального входа.
– Озеро я и сама видела. Вы лучше скажите, действительно ли сдаете комнаты?
– Мы?
– Ну не я же. Я же у вас по-русски спросила, правда?
– А, да, конечно сдаем, конечно. У нас есть здесь комнаты.
– Завтрак включен?
– Вообще-то…
Андрей не дал договорить парню:
– Завтрак у них лучший в округе: кофе, сдобные булочки, яйца пашот, блинчики с джемами. Мне продолжать?
– У вас есть одноместные свободные номера?
Андрей добродушно улыбнулся и, не дав ответить Борису, тут же ответил:
– У них отличные одноместные номера типа люкс на втором этаже в левом крыле с видом на озеро среди берез. Есть только один недостаток, но и это возможно решить. Оплату принимают в этой гостинице только наличными, картами и тем более безналом пока нельзя. Как видите, еще не все блага цивилизации до нас добрались. Но я мог бы одолжить немного денег, отдадите потом в Москве.
Эстер отметила, что на рубашке у Бориса не было никакого значка с именем, но у них в семейных гостиницах тоже так. И названия также нигде не было видно.
– А как называется эта гостиница? Я вчера искала в интернете и не видела вроде вашей.
– У нас пока бронируют по старинке, по телефону, да и номеров немного, поэтому нет никакой необходимости тратиться на рекламу в интернете.
– А название у вас есть?
– Конечно, гостевой дом.
– А дальше?
– Все. Просто гостевой дом.
– Я бы хотела посмотреть номер перед тем, как забронировать.
Андрей, до этого внимательно следивший за ходом беседы, вмешался и заверил:
– Из него только выехал архитектор, комнату же нужно привести в порядок, убрать, проветрить. Бронируйте, пока не забрали, а нет – так желающих на это место всегда много.
– Ладно, Борис, давайте мне вашего кота в мешке. – Она довольно улыбнулась, так удачно употребив заученное выражение. – Я съезжу за вещами в город и к вечеру вернусь. Бронируйте на всякий случай до вторника. Сколько с меня?
– Так оплатить можно будет позже, как приедете заселяться.
– Борис, спасибо за информацию, больше тебя не отвлекаем, только попроси принести нам кофе на террасу.
Глава 9
Старые фотоснимки
Эстер машинально следовала за голосом навигатора и рассматривала улицы Ярославля. Солнце скользило по золоченым куполам старинных храмов, и очень хотелось остановиться и неспешно прогуляться по набережной Волги. Но для этого она найдет возможность позже. Будет у нее еще время и для Ярославского кремля, и для собора с пятнадцатью башенками, и для древней крепости. В городе с тысячелетней историей такое количество музеев, что можно надолго зависнуть. Может, даже удастся узнать что-нибудь, связанное с ее семьей. Почему ей не пришло в голову расспросить обо всем Аннушку, пока та еще была жива? Эстер обожала свою русскую бабушку. Трудно представить себе более жизнерадостного и энергичного человека, чем княжна Анна, которая дожила до 108 лет, гоняла на мотоцикле, носила яркие шарфы, танцевала пасодобль не хуже самой Эстер, признанной чемпионки по танцам, и дружила со многими мировыми знаменитостями. А один французский дизайнер даже создал в ее честь коллекцию одежды для дерзких современных женщин, которые не боятся быть яркими. Аннушке в то время уже было чуть за 75, но она была главной звездой показа и гордо завершала дефиле под ручку со своим талантливым другом. Эстер ее не хватало. Она вздохнула и вернулась мыслями к ярославским дорогам, но, бросив взгляд на стрелку навигатора, поняла, что свернула не туда и сбилась с пути. В этот момент телефон предательски издал последний звук и отключился. Одной рукой удерживая руль, она попыталась подключить аппарат к зарядке, но вести машину по незнакомому городу было и без того непросто. Кажется, придется остановиться и загрузить навигатор заново, ведь без него понять, в какой стороне ее гостиница, не представляется возможным.
Эстер свернула на небольшую улицу, потом еще на одну и еще, пока машина наконец не оказалась на уютной старинной улочке со знаком разрешенной вдоль обочины парковки. Не поворачивая ключа зажигания, сразу после остановки, она первым делом потянулась за проводом, который так и не удалось подключить, пока вела машину. В этот момент взгляд через боковое окно уперся в одноэтажный белый домик с небольшой вывеской «Музей Горчаковых». Не может же ей показаться второй раз за день. Буквально двадцать минут назад она была уверена, что увидела Дэна, парня Инги. Даже остановилась и окликнула. Но парень вообще не отреагировал на нее и отвернулся в другую сторону, а ведь так был похож. Но здесь другой случай. На светлой вывеске отчетливо выведены дореволюционным шрифтом буквы, которые складываются в такую родную фамилию. Эстер не стала медлить. Бросила в сумку так и не успевший включиться смартфон, и уже через минуту она была на крыльце здания, под самой вывеской.
Музей состоял из одной светлой комнаты, стены которой украшали фотографии большой дворянской семьи. А по периметру стояли небольшие столики и кушетки. Она тихонько подошла к первой фотографии. Сложно сказать, могли ли эти люди быть ее предками. Улыбающийся мальчик лет одиннадцати, а вдалеке женщина в белом платье и мужчина с аккуратной бородой. На следующем снимке была сцена дворянского бала. Мужчины в мундирах и дамы в бальных платьях. Не меньше пятнадцати пар. Попробуй узнать хоть кого-то, если Эстер видела только одну фотографию родителей Аннушки. Перейдя к следующему снимку, она отметила особую кротость и даже робость красивой девочки в нежном шелковом платье. Девочка выглядела лет на семнадцать, не старше, было в ней что-то неземное. В руках она держала букет полевых цветов. Щемящая нежность и тоска накрыли Эстер от этой фотографии, и она продолжила осмотр, не замечая, что на нее саму внимательно смотрит женщина в голубом жакете с пристегнутой на лацкане табличкой «смотритель музея». На следующем снимке была большая красивая семья, где в центре стояли женщина в широкополой шляпе, закрывающей пол-лица, мужчина с бородой, девочка и мальчик с предыдущих фото и еще несколько человек в похожих костюмах на фоне озера. А дальше шел снимок, который невероятно взволновал Эстер. Крупный план семьи из четверых человек, которых она уже видела на предыдущих снимках на фоне усадьбы. Сомнений быть не могло. Женщина высоко подняла лицо, и здесь шляпа не скрывала ее черт. Она уже видела эту женщину на единственной сохранившейся у прапрабабушки фотографии. Мужчину на фото она тоже узнала. А в подлинности усадьбы сомневаться и вовсе не приходилось, хотя на фото она выглядела совсем иначе: ровные линии фасада, скульптуры у входа, цветущие кусты роз и еще не старые, хоть и высокие ивовые деревья. Значит, где-то здесь должны быть и фотографии Аннушки вместе с родителями. Эстер хотела сделать фото с этих снимков, но вспомнила, что телефон разряжен. В поисках помощи она повернула голову и заметила женщину.
– Простите, я была так впечатлена этим всем, что даже не заметила вас. Вы не могли бы помочь? У меня разрядился телефон.
– Да, конечно, давайте, я поставлю заряжаться в кабинете. Только не забудьте забрать.
– Спасибо. Я не оплатила вход в музей. Сколько с меня?
– У нас бесплатный музей.
– А может, у вас есть экскурсовод? Я бы хотела услышать самую расширенную версию.
Женщина, не избалованная частыми посетителями, даже обрадовалась.
– Конечно, я расскажу вам историю этой семьи, погибшей в пожаре революцию 1917 года. Князь Горчаков был видной фигурой в наших краях и имел большие способности к бизнесу. Впрочем, в Ярославле многие славились деловой хваткой и регион развивался. Поместье Горчаковых находилось в тридцати километрах от города и было построено…
– Постойте, это все можно позже. У князя была дочка, у вас сохранились ее фотографии?
– А как же, вы только что смотрели на фотографию юной княжны Анны, чья жизнь была загублена буквально накануне свадьбы.
– Что вы сказали? На этом снимке Анна? Но она совсем не похожа!
– Ну как же не похожа, девушка? Пройдемте, вот еще несколько фотографий княжны. Здесь она музицирует за фортепиано под строгим взглядом своей матери-княгини. А вот, взгляните, она с семьей за обеденным столом, да-да в самом конце, покорно склонила голову. А вот еще одна фотография, где девушка читает своей маман. Княжна Анна была ужасно милым и робким ребенком, которого все в семье любили. Даже ее младший брат, по свидетельству очевидцев, хоть сам еще и ребенок, считал необходимым заботиться об этой хрупкой девушке. Какое несчастье, что она погибла такой молодой, а впрочем, как и вся семья. Но время было трагическое, вся страна полыхала в пожаре революции, и здесь ничего не поделаешь.
Эстер растерянно озиралась по сторонам. Образ безликой, нежной и робкой девушки никак не вязался с ее Аннушкой.
– Это не Аннушка! Она никогда не была такой. Образ княжны совершенно искажен в вашем музее. И она не погибла ни в каком пожаре революции. Зачем вы вводите людей в заблуждение?
– Девушка успокойтесь, все хорошо. Все хорошо, присядьте.
– Не буду я никуда садиться!
– Как вам будет угодно, но вы перенервничали немного.
– Я не нервничала, я просто знаю, что княжна Анна была совершенно другой. Она прекрасно танцевала, она была смелой и даже отчаянной, но точно она ни капли не походила на ваше мифическое существо в муслиновых платьях.
– Если у вас есть фотографии и свидетельства современников, музей будет признателен за дополнительную информацию. Но на данный момент мы обладаем десятью оригинальными фотоснимками княжны, заметьте, не рисованными портретами, где образ проходит через видение художника, а именно фотоснимков. И на всех девушка очень красива, юна и неискушенна. Она была очень послушной. У нас сохранилось описание Анны, сделанное ее матерью в письме к своей сестре в день помолвки княжны.
– Помолвки? Это что такое? Помолвка.
– Ну это как свадьба предварительная такая. Церемония, где родители договаривались о браке девушки.
– Свадьба? Но она не была замужем…
– Все верно, в этом и трагедия. Вся семья, включая невесту, ее родителей, юного брата и жениха, погибла, когда по всей России полыхали костры ненависти, разжигаемые между дворянством и простыми людьми.
Эстер опустилась на кушетку:
– Да перестаньте вы со своими дурацкими пожарами. Я просила просто рассказать историю семьи Горчаковых, а не эти ваши все…
– Так а я вам про что рассказываю, девушка? Про приземление марсиан?
– Просто верните мне мой телефон. Я сделаю пару фотографий и вернусь сюда позже. А почему о вас нет никакой информации в интернете?
– А зачем?
– Как это зачем? А как вас могут найти? Сегодня, если ты не представлен в интернете, значит тебя попросту нет, и никто о тебе не узнает и не найдет.
– Вы же как-то нашли? И другие находят.
– Странный у вас музей. А как давно вы работаете?
– Чуть больше года. У нас еще не все экспонаты выставлены. Наш меценат пообещал передать еще несколько.
– У музея есть меценат?
– Ну конечно! А кто, по-вашему, оплачивает это все? – И женщина многозначительно обвела глазами зал. – И я сюда хожу тоже за вполне осязаемую зарплату.
– И кто этот человек?
– Он пожелал остаться неизвестным и передал все через посредника.
– Что это за дурацкие тайны? У нас меценаты торжественно перерезают ленту и позируют для прессы, а у вас словно беглые преступники скрывают лица и имена.
Смотрительница музея пожала плечами:
– У нас в городе это обычная история, меценаты много что делают, но не выпячивают себя на обозрение.
Лишь за Эстер закрылась дверь, как телефон дамы в голубом пиджаке завибрировал. Взглянув на экран, женщина тут же ответила:
– Привет! Ты не поверишь. У меня вторая сумасшедшая за один день. Только представь, этой взбрело, что она знает, какой была княжна, и была она совсем не такой, как запечатлели фотографы. А мы, оказывается, намеренно исказили ее светлый образ. Сегодня нет, случаем, магнитных бурь? Или каких-нибудь ретроградных планет? Ну денек. Сперва утром какой-то чудак требовал с меня планы здания усадьбы. Мол, он точно знает, что они у меня есть, а я их скрываю. Ну ты подумай, они все всё знают лучше меня. И ничего, что мы год восстанавливали всю историю по крупицам и перерыли кучу архивов. – Женщина выглянула осторожно в окно и с облегчением отметила, что ее странная посетительница села в машину. Выдохнув, она спокойно продолжила болтовню с подругой.
Эстер была одновременно взволнована и взбешена. Эта безликая девочка в кружевах ничем не напоминала ее Аннушку. Эстер вспомнила, как та учила ее водить мотоцикл, а потом они устраивали с бабулей целые ралли. Правда, приходилось выдерживать возмущенные крики отца. Но Аннушка без всяких эмоций на лице отвечала ему, что дважды умереть не получится, а один все равно придется. Но пока мы живы, говорила она, стоит наполнять свои дни самыми неординарными и радостными событиями. Отец кричал, что он скоро сойдет с ума с такой бабушкой, которая дурно влияет на его девочку, а мать в такие моменты выскальзывала в свою художественную мастерскую и рисовала ей одной понятные абстракции. Шума было ужасно много, а мать его не выносила. Не то что они с бабулей. На самом деле княжна Анна была ей не бабушкой, а прапрабабушкой, но своей бабушки Эстер совсем не помнила, так как та рано умерла, зато Анна сумела стать ей и бабушкой, и подругой. Нужно будет понять, что не так с этим музеем. Но сперва заехать купить джинсы, потом забрать вещи из гостиницы и переехать в мини-отель рядом с усадьбой. Почему у них ничего нет в интернете, но все есть на улицах?
В этот момент пространство салона заполнил телефонный звонок, а экран высветил надпись «Инга Быстрова». Эстер нажала на кнопку громкой связи и припарковалась. Без навигатора она не доедет, а во время звонка карты переставали работать.
– Привет, Инга. Ну и денек у меня сегодня. Как там в Москве? Что говорят врачи?
– С этим все нормально. Пострадавших уже выписали. Никто из них заявления не написал.
– Мучас грациас. Я немного волновалась за это.
– Но ты пока не радуйся. Я сегодня решила зайти помониторить, что там у наших главных конкурентов.
– Сеть «Бабушкины сказки»?
– Ага. Так вот, все наши покупатели у них.
– С чего ты взяла?
– С того, что у них отродясь не было столько людей, я же захожу периодически, изучаю ассортимент. А в кафе их официантки по секрету сообщают, что, в отличие от нашей «Терры», у них все продукты и товары проходят серьезный контроль, и они не травят посетителей, и… не продают детскую одежду из запрещенных тканей.
– Как это? Это же ложь.
– А вот так. Кто-то распускает грязные слухи и создает информационный шлейф. Нам еще долго придется отмываться.