Спасти царевну

– Я буду готова через пару минут, – кивнула Милада, закрывая дверь. Но вместо того, чтобы надеть туфли, царевна подошла к кровати и рухнула на нее, отчаянно вжимаясь лицом в подушку.

Как ей вообще могло подобное присниться?!

Воспоминания были такими яркими, словно ее кожа по-настоящему чувствовала прикосновение губ тени Императора Востока…

Вот и как она сейчас будет с ним разговаривать?!

***

– И еще одно… – Киро жестом остановил своего старшего помощника, когда тот уже направлялся к двери. – Луи Раньер де Фуа прибыл к софийскому двору.

Маркиз остановился. Несколько мгновений он не произносил ни слова, словно раздумывая. Киро ждал.

– И чем занимается при дворе мой брат? – прервал молчание Маркиз.

– Шпионит на короля Заморского, разумеется. Прости, Рин, ежели ты останешься со мной, вы окажетесь по разные стороны баррикад, – честно признался Киро.

– Мы уже оказались, – на удивление резко возразил Маркиз. – Пусть я осужден за измену и лишен титула, но моя честь и совесть чисты. Я бы никогда не запятнал родовое имя доносительством… Сие недостойно дворянина.

– Кто знает, какие мотивы им движут, – философски возразил Киро. – Мы не всегда делаем то, что хотим.

– Даже веская причина не может оправдать низости поступка, – упрямо произнес Ивон Рин де Фуа, некогда маркиз Вианьский.

– Вот именно поэтому ты и стоишь сейчас рядом со мной, – усмехнулся Киро. – Честь дворянина превыше всего, даже жизни?

– Скажи еще, что живешь по-другому, – мрачно произнес Маркиз.

– Я не выбирал свою судьбу… К тому же, у нас разные представления о чести. Погибнуть, исполняя волю Императора, какую бы низость тебе ни поручили, высшее достоинство тени.

Маркиз неожиданно рассмеялся и уже спокойнее добавил:

– Я буду делать то, что считаю правильным, а правильно – идти за тобой до конца. Для брата я давно умер, не вижу смысла что-либо менять…

– Весьма польщен, – едва слышно пробормотал Киро.

Глава 8. Беседа

«…Сами Вы… алебарда. Как можно сравнивать мясницкий нож с кинжалом?!»

Княжна Арина Луговская о Гуань Дао

«Палка с саблей!»

Царевич Елисей

Милада решительно распахнула дверь капитанской каюты и встала на пороге гордая и надменная, как подобает настоящей царевне. Взгляд, поворот головы, осанка – учителя придворного этикета прослезились бы от умиления, еще никогда наследница престола не следовала их советам столь тщательно.

– Я была бы счастлива узнать… – речь Ее Высочества была изысканна, а манеры величественны, словно Милада находилась на великосветском приеме.

Киро поднял голову и чуть удивленно взглянул на царевну. На столе перед ним высилась целая гора книг и свитков, а прямо поверх них вольготно устроились фрагменты мудреного оружия, один из которых тень продолжал задумчиво крутить в руках.

– Прошу меня простить, Ваше Высочество, я не расслышал, что Вы сказали, – вежливо произнес Киро. Вид у него был какой-то взъерошенный и, пожалуй, усталый.

Милада вздохнула, оглянулась по сторонам и присела на краешек ближайшего кресла.

Боевой задор улетучился так же внезапно, как и возник, осталась одна неловкость. Каюта была невероятно похожа на ту, из сна, и царевна смутилась окончательно. Выпрямив спину до боли и сложив на коленях руки, привычная поза придавала уверенности, она задала вопрос, который волновал ее больше всего:

– Что со мной будет?

Киро встал и прошелся по каюте.

– Странный вопрос, Ваше Высочество, – он перехватил железку за один конец и пару раз крутанул ею в воздухе. – Я лично прослежу, чтобы с Вами ничего не случилось до возвращения Елисея. Затем мы доставим Вас во дворец, моя команда торжественно вручит Вам голову наместника, и мы расстанемся навсегда… ко взаимному удовлетворению.

– Вы так спокойно говорите о возвращении. Один корабль, даже такой как «Александра», не сможет совладать с силами наместника, – задумчиво произнесла Милада.

Киро бережно положил на бумаги то, что держал в руках. Взгляд царевны скользнул по столу. Она даже не подозревала, как сие может выглядеть в собранном виде.

– Интересуетесь холодным оружием? – спросил Киро, заметив, куда она смотрит.

– Не особо, просто не видела прежде ничего подобного, – призналась царевна. Свет лампы падал на сложную гравировку, от чего казалось, что рисунок на металле объёмный, он словно выступает над остро заточенной сталью.

– Сие больше ритуальное оружие, нежели боевое. Считается слишком громоздким и сложным в освоении в век огнестрельного, – с улыбкой пояснил Киро, словно бы невзначай дотрагиваясь до одного из фрагментов, – что не делает его менее смертоносным.

Милада отвела взгляд. Ей вдруг вспомнилось, что на поляне у тракта, подобное любовное прикосновение предназначалось ей. Приходилось признавать очевидное: она бы очень хотела, чтобы Ки Ран снова коснулся ее, пусть и случайно…

– Мы идем к Акульему плавнику, Ваше Высочество, – голос тени вырвал Миладу из замешательства. – Вы не хуже меня знаете, что сие за место. Ежели Вам удастся расположить к себе тамошних обитателей так же, как команду моего корабля, Ваше возвращение во дворец будет только вопросом времени.

Милада лишь приподняла брови, обозначая удивление.

Они направляются в логово пиратов? Превосходно. Необходимо очаровать разнузданное сборище отъявленных головорезов? Она попробует. В конце концов, у нее просто нет выбора.

Ежели так подумать… оказаться во власти наместника или берегового братства? Она без сомнений выбрала бы последнее.

В конце концов, кинжал, перекочевавший из сундучка под подушку, всегда при ней. Один последний выход есть всегда. Никто не принудит ее делать то, чего она не желает…

– А как мне очаровать Вас? – вдруг спросила Милада.

К величайшему стыду своему, Киро ожидал чего угодно, только не этого вопроса. Он даже не сразу нашелся, что ответить…

…А царевна сидела и смотрела на него с тем самым новым выражением, которое все труднее было не замечать.

– Команда «Александры» не станет приносить официальной присяги, но они пойдут за Вами до конца. Окажитесь достойны этого, – произнес Киро, просто чтобы хоть что-то сказать.

– Вы собираетесь сделать гораздо больше, чем обещали. Почему? Что Вы рассчитываете получить… взамен? – осторожно спросила Милада. Видения из сна вновь окутали царевну, мешая сосредоточиться. Где-то на краю сознания вспыхивали и гасли картины не самого пристойного содержания, подтачивая уверенность.